Ничто у Гегеля и Сартра
То, что Гегель называет «несчастным сознанием», весьма близко к тому, как описывает человека (для-себя) Сартр: «…оно есть только противоречивое движение, в котором одна противоположность не находит успокоения в другой, а вновь только порождает себя в ней как противоположность» .
Но при этом сам Гегель имеет в виду самосознание религиозного индивида, стремящегося соединиться с Богом, а в философии Сартра Бог просто отсутствует. «Несчастным», это сознание (согласно Гегелю) является потому, что понимает Бога как некое чувственное «одно»; потому, что для него чистое мышление еще не примирено с единичностью; потому, что оно еще не осознало, что это неизменное и всеобщее (Бог) есть оно само. И далее Гегель ведет читателя к более последовательному и истинному, с его точки зрения, способу соединения единичного самосознания со Всеобщим духом, понимаемым им как некое универсальное мышление.
Можно сказать, что, с точки зрения Гегеля, одинаково «несчастным» оказывается как последователь Кьеркегора (отказывающийся рассматривать Бога, как чистое мышление), так и последователь атеиста-Сартра.
Если рассматривать движение сознания в целом (как оно рассматривается в «Феноменологии духа» и «Бытии и ничто»), то нужно признать, что оно разворачивается у Гегеля и Сартра в совершенно разных направлениях, пересекаясь лишь в отдельных моментах.
С точки зрения Гегеля можно было бы сказать, что Сартр выхватывает мысль из контекста, берет лишь фрагменты, касающиеся индивидуального самосознания. С точки зрения экзистенциалиста можно было бы сказать, что Гегель описывает не реальный опыт становления сознания, а то, как оно должно было бы, по идее, становиться, исходя из некой абстрактной точки зрения.
У Гегеля дух, снимая, сглаживая все различия, приходит к тому, что узнает себя во всем, включая совокупность материальных вещей и Бога, - у Сартра дух (точнее индивид) не узнает себя даже в себе (вспомним, что было сказано выше о невыполнимости требования «стать собой»).
Гегель, будучи в плену века Просвещения, не понял природу сознания и духа,
сводя их к самостановлению абсолютной идеи, т.е. к логике (а не к Логосу!)
("дух-в-себе есть природная душа", "сознание есть рефлексия" и т.д. (с) ФД).
но Сартр ее просто извратил.
Под «бытием» у Сартра подразумевается не некая абстрактная, понимаемая умом сущность, подобная «субстанции» Декарта и Спинозы. К середине XX века философия избавилась от того, что Ницше называл «иллюзией задних миров»: вещь такова, какой она дана на опыте (у нее нет скрытой сущности, глубины, которую можно было бы прочитать). Сартр говорит о другом.
Он исходит из толкования вещи как феномена и отсылает к гуссерлевому же понятию «интенциональности»: сознание - это всегда «сознание о», оно «трансцендирует», выходит за собственные пределы.
«Это значит, что трансцендентность составляет образующую структуру сознания, то есть сознание возникает как направленное на бытие, которое не есть оно само» .
Таким образом, получается, что не весь опыт - это опыт познания вещей (рассуждая так, мы только выхватываем определенный его пласт).
Бытие вещей дано. Сартр говорит о «феномене бытия»: «…знание не может обосновывать право явления на самостоятельное существование, то есть… бытие феномена нельзя свести к феномену бытия… феномен бытия онтологичен в том смысле, в каком называют онтологическим доказательство святого Ансельма или Декарта. Это есть зов бытия. В качестве феномена он требует трансфеноменального основания. Феномен бытия требует трансфеноменальности бытия» .
Вещь дана как такая-то и такая-то. А еще она есть. То, что видно (феномен), отсылает к тому, что уже непрозрачно, что избегает условий феноменальности . Таков, согласно Сартру, не до конца понятый самим Гуссерлем, смысл тезиса об интенциональности сознания.
В бытии, к которому отсылает наш опыт восприятия вещей, нечего познавать. Это, как уже было сказано, - не умопостигаемая конструкция, не тайный смысл вещи (смысл и сущность вещи раскрывается как раз в границах ее феноменальности). Бытие - сплошное.
«У бытия-в-себе вовсе нет внутри, которое противопоставлялось бы некоторому вне и которое было бы аналогично суждению, закону, сознанию себя. У в-себе нет сокровенного, оно сплошное» .
http://www.intelros.ru/readroom/credo_new/k2-2013/19209-nichto-u-sartra-i-gegelya.html
ср. с Делезом "Платон и симулякр" - идеологема плоской непрерывной поверхности.
речь снова о «несчастном сознании» атомизированного индивида без рода,
каковой, род, и должен быть его сущностью (скрытой за феноменальной видимостью),
вместо которой "черная дыра" анти-бытия, всасывающая все подряд, РАСТВОРЯЯ
в анти-ничто, ибо бытие-ничто - тьма, излучающая свет и сущее.
а нацдемы спелись таки с исламистами...