На зыбких хлябях
На зыбких хлябях
< ... >
Сын Неба не хотел войны и неслыханным образом преступал вековой императорский этикет, когда несколько раз не сдержался и накричал на военного министра - автора китайской авантюры и нанкинской резни.
Он отворял уста, когда в его положении предписывалось молчание, призывая своих изумлённых министров к миру. Но когда война началась, он считал, что его страна должна одерживать победы. Он сознавал всю меру своей ответственности за то, что совершалось его именем и чему он не мог воспрепятствовать. И жил с этим.
Сына Неба пытались убить фанатики в погонах: сначала за то, что он не хотел войны, а потом за то, что захотел сдаться. Потом американцы: за то, что хотел войны и за то, что не хотел сдаваться.
Одни почитали Хирохито как бога, другие считали военным преступником, которого следует повесить. А позже для всех в этом мире он стал официальным «символом государства и единства народа, и его статус определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть». Так гласит Статья 1 Конституции Страны восходящего солнца 1947 года, написанная под американскую диктовку. А ещё раньше, 1 января 1946 года, он отрёкся от официального статуса своей божественной природы, подписав декларацию «Нингэн-сэнгэн», в которой говорилось: «Связи между Нами и Нашим народом всегда строились на взаимном доверии и привязанности и не зависят от каких-то легенд и мифов. Они не определяются ложным представлением о том, что император будто бы обладает божественной природой, а японский народ превосходит прочие расы и предназначен для мирового господства».
Но он добился от оккупантов права продолжать служить службы богине Аматерасу, и японцы всё прекрасно поняли, а оккупанты отмахнулись как от монаршей блажи. И когда по Токио шла похоронная процессия, никто не смел провожать гроб Хирохито взглядом с этажей выше первого, ибо на Императора - потомка богини солнца - нельзя взирать свысока.
При нём Япония пережила славу и крушение крупнейшей азиатской колониальной державы, унижение капитуляции, ужас атомных бомбардировок и превращение в страну технических чудес и либеральной демократии. Но за всё это она расплатилась утратой самурайского духа, что побудило последнего японского романтика - писателя Юкио Мисиму - вспороть себе живот по примеру верных долгу и чистых помыслами воинов.
Император Японии пережил всех глав государств и правительств - и тех, с которыми ему пришлось воевать: Рузвельта и Трумэна, короля Георга с его Черчиллем и Эттли, Сталина, Чан Кайши, королеву Вильгельмину, и тех, с кем состоял в союзе: Муссолини и Гитлера.
Так что по-своему он тоже победитель.
КУРКИН Борис Александрович,
писатель, доктор юридических наук