О трудностях общения
Оригинал взят у salery в О трудностях общения
Пристрастия к дискуссиям я никогда особенно не питал. Когда встречаешь упертое доктринерство на уровне религиозной веры - лучше сразу отойти: это несерьезно, с человеком, верящим в невозможное, разговор бесперспективен - «Иди, иди, убогий…». Люди, полагающие, например, что в арабских странах может быть установлена демократия европейского образца или что в эпоху «массового общества» может существовать какая-то «настоящая» монархия, совершенно безнадежны и «неразговороспособны». Но и вполне симпатичные люди часто склонны путать идеальное с реальным, хотя это все равно, что смешивать земное и небесное в политике (с одной стороны - опошляется и предстает в карикатурном виде вера, с другой - политики садятся в лужу). В основе всего такого - непонимание, что в реальной жизни нет ничего выше реальности, т.е. самой этой жизни.
Наблюдение над реальностью - единственное основание для выводов о возможном (как настоящем, так и в будущем), потому что бывает только так, как может быть, а может быть только так, как бывало. Человек, исходящий из идеальных схем, теряет связь с реальностью. Он рисует себе картинку «как должно быть» и потом начинает воображать, что где-то когда-то так оно и было, а потом вот почему-то испортилось (и вот бы восстановить). При этом о том, почему испортилось, приходится выдумывать самую нелепую ерунду - потому что на самом деле просто не было той благости, которая ему представлялась или эта благость вовсе таковой не являлась, а в лучшем случае была обречена собственными пороками.
Если человек, постоянно падая на скользком месте, не хочет понять, что падает он потому, что это место скользкое, и следует либо посыпать его песком, либо одеть надежную обувь, а приписывает полученные ушибы нравственному несовершенству своей натуры, проискам враждебной магии или промыслительному вмешательству высших сил, то разъяснять ему его заблуждение, как правило, бесполезно: он мыслит в иной системе координат.
На днях случилось беседовать со старым знакомым. Когда-то он был тем, что называлось «демократ-западник», потом, приобщившись к вере, круто эволюционировал в противоположную сторону и сейчас поносит «либералов». По взглядам он стал как бы и ближе, но говорить с ним стало труднее. Раньше, когда мы дискутировали, я никогда не мог упрекнуть его в неадекватной оценке реальности, просто относительно одних и тех же явлений у нас были разные симпатии. Теперь же, поскольку изменение взглядов произошло на основе, не имеющей отношения к реальной жизни, эту адекватность он утратил, и ему (даже исходя из сходных симпатий) стало невозможно объяснить, почему произошли такие-то события, и что они были логичным следствием предыдущего. Он расстраивается или не верит.
Довольно трудно также иметь дело с людьми, делающими культ из собственных симпатий, а тем более не делающих разницы между симпатиями и сиюминутной политической позицией. Понимать что твоим симпатиям не суждено осуществиться (а так часто случается) - уже много. Это, разумеется, не повод, чтобы в них разочаровываться или их менять, но игнорирование реальности способно причинить еще большие огорчения. Коллекционирование античных монет (как сохранение и популяризация драгоценной культуры) есть дело, заслуживающее всяческого уважения, но вот попытка расплатиться ими в автосалоне за «Мерседес» привела бы к конфузу.
Поскольку же большинство людей живет все-таки иллюзиями, а я не люблю доставлять
неприятности своим знакомым, то о крайней редкости личного общения с людьми мне ни разу не пришлось пожалеть.---------------------------------------------
Сергей Владимирович, безусловно, классическй либерал в психо-социальном и позитивист в научно-познавательном акспектах образца позапрошлого века, когда кл.либерализм и позитивизм возникли и стали одним из трех господствующих полит-интеллектуальных течений на западе и в мире.
а у либералов и позитивистов специфическое понимание реальности как реальности
а) атомизированной,
б) материальной,
в) данной субъекту в его ощущениях,
г) из которых субъект рассудком извлекает общие свойства и отношения,
д) на основе которых судит о прошлом, настоящем и будущем без привлечения какой-либо метафизики,
восходящее к эмпирико-сенсуализму ангосаксов и материализму французского просвещения 17-18 вв, когда субъект-индивид вышел на широкую историческую дорогу.
при этом реальные пласты духовной жизни наряду со всем немецким идеализмом и русской философией оказываются в сфере "неадекватности".
разумеется, в урбанизированном массовом обществе, в котором господствуют отношения производства и обмена между автономными субъектами и их корпорациями, подлинная монархия невозможна, ибо монархия вырастает из большой патриархальной семьи, внутри которой совсем иные иерархические гендерные отношения подчинения младших старшим, которых не выбирают, ибо их старшинство от природы, а не по договору между сосеями, хотя борьба монарха с родовой аристократией, стремившейся к автономии от верховного сюзерена, видимо была всегда
Пристрастия к дискуссиям я никогда особенно не питал. Когда встречаешь упертое доктринерство на уровне религиозной веры - лучше сразу отойти: это несерьезно, с человеком, верящим в невозможное, разговор бесперспективен - «Иди, иди, убогий…». Люди, полагающие, например, что в арабских странах может быть установлена демократия европейского образца или что в эпоху «массового общества» может существовать какая-то «настоящая» монархия, совершенно безнадежны и «неразговороспособны». Но и вполне симпатичные люди часто склонны путать идеальное с реальным, хотя это все равно, что смешивать земное и небесное в политике (с одной стороны - опошляется и предстает в карикатурном виде вера, с другой - политики садятся в лужу). В основе всего такого - непонимание, что в реальной жизни нет ничего выше реальности, т.е. самой этой жизни.
Наблюдение над реальностью - единственное основание для выводов о возможном (как настоящем, так и в будущем), потому что бывает только так, как может быть, а может быть только так, как бывало. Человек, исходящий из идеальных схем, теряет связь с реальностью. Он рисует себе картинку «как должно быть» и потом начинает воображать, что где-то когда-то так оно и было, а потом вот почему-то испортилось (и вот бы восстановить). При этом о том, почему испортилось, приходится выдумывать самую нелепую ерунду - потому что на самом деле просто не было той благости, которая ему представлялась или эта благость вовсе таковой не являлась, а в лучшем случае была обречена собственными пороками.
Если человек, постоянно падая на скользком месте, не хочет понять, что падает он потому, что это место скользкое, и следует либо посыпать его песком, либо одеть надежную обувь, а приписывает полученные ушибы нравственному несовершенству своей натуры, проискам враждебной магии или промыслительному вмешательству высших сил, то разъяснять ему его заблуждение, как правило, бесполезно: он мыслит в иной системе координат.
На днях случилось беседовать со старым знакомым. Когда-то он был тем, что называлось «демократ-западник», потом, приобщившись к вере, круто эволюционировал в противоположную сторону и сейчас поносит «либералов». По взглядам он стал как бы и ближе, но говорить с ним стало труднее. Раньше, когда мы дискутировали, я никогда не мог упрекнуть его в неадекватной оценке реальности, просто относительно одних и тех же явлений у нас были разные симпатии. Теперь же, поскольку изменение взглядов произошло на основе, не имеющей отношения к реальной жизни, эту адекватность он утратил, и ему (даже исходя из сходных симпатий) стало невозможно объяснить, почему произошли такие-то события, и что они были логичным следствием предыдущего. Он расстраивается или не верит.
Довольно трудно также иметь дело с людьми, делающими культ из собственных симпатий, а тем более не делающих разницы между симпатиями и сиюминутной политической позицией. Понимать что твоим симпатиям не суждено осуществиться (а так часто случается) - уже много. Это, разумеется, не повод, чтобы в них разочаровываться или их менять, но игнорирование реальности способно причинить еще большие огорчения. Коллекционирование античных монет (как сохранение и популяризация драгоценной культуры) есть дело, заслуживающее всяческого уважения, но вот попытка расплатиться ими в автосалоне за «Мерседес» привела бы к конфузу.
Поскольку же большинство людей живет все-таки иллюзиями, а я не люблю доставлять
неприятности своим знакомым, то о крайней редкости личного общения с людьми мне ни разу не пришлось пожалеть.---------------------------------------------
Сергей Владимирович, безусловно, классическй либерал в психо-социальном и позитивист в научно-познавательном акспектах образца позапрошлого века, когда кл.либерализм и позитивизм возникли и стали одним из трех господствующих полит-интеллектуальных течений на западе и в мире.
а у либералов и позитивистов специфическое понимание реальности как реальности
а) атомизированной,
б) материальной,
в) данной субъекту в его ощущениях,
г) из которых субъект рассудком извлекает общие свойства и отношения,
д) на основе которых судит о прошлом, настоящем и будущем без привлечения какой-либо метафизики,
восходящее к эмпирико-сенсуализму ангосаксов и материализму французского просвещения 17-18 вв, когда субъект-индивид вышел на широкую историческую дорогу.
при этом реальные пласты духовной жизни наряду со всем немецким идеализмом и русской философией оказываются в сфере "неадекватности".
разумеется, в урбанизированном массовом обществе, в котором господствуют отношения производства и обмена между автономными субъектами и их корпорациями, подлинная монархия невозможна, ибо монархия вырастает из большой патриархальной семьи, внутри которой совсем иные иерархические гендерные отношения подчинения младших старшим, которых не выбирают, ибо их старшинство от природы, а не по договору между сосеями, хотя борьба монарха с родовой аристократией, стремившейся к автономии от верховного сюзерена, видимо была всегда