Хайдеггер - поворот
в огонь самокритики летит не только уже прославленная главная книга, но и другие высоко оцененные довоенные произведения. Хайдеггер пишет, точно датируя свои заметки: «Сегодня (март 1932 года) я пребываю в полной ясности относительно того, где и когда (von wo) мне стало чуждым все мною прежнее написанное (употреблено уничижительное слово “Schriftstellerei” - Н.М.) (“Бытие и время”, “Что такое метафизика”, - далее перечисляются “Кант и проблема метафизики”, “О сущности основания” I и II - Н.М.). Все это стало чуждым как ошибочно проложенный (stillgelegter) путь, который зарос травой и кустарником - путь, который всё же сохраняют, чтобы он вел в Dasein как временность (Zeitlichkeit)» (Ebenda, S. 20 - курсив мой, Н.М.). Но что сказано теперь о самой «Zeitlichkeit», т.е. о временнóм характере бытия? Присмотримся внимательнее к соответствующим страницам «Черных тетрадей».
«“Бытие и время” - безжалостно-самокритично пишет автор книги, - это полностью несовершенная попытка войти во временной характер (Zeitlichkeit) Dasein, чтобы по-новому с [эпохи] Парменида поставить вопрос о бытии (Seinsfrage)»[57]. Отметим: здесь в самом начале заметок (конец 1931 года) термину Dasein противоставляется Sein, а не Seyn. Иными словами, и внутри “Черных тетрадей” есть своя эволюция. Но критика “Бытия и времени” - явная и резкая.
Весьма важными, с точки зрения обоснования самокритичной позиции и, соответственно, разворачивания именно новой теории бытия - представляются первые страницы опубликованных томов “Черных тетрадей”.
Хайдеггер формулирует (судя по датам, в октябре 1931 года) по форме как будто знакомые со времени Канта, но уже иначе поставленные общие философские вопросы:
«Что мы должны делать?
Кто мы суть (wer sind wir)?
Почему мы должны быть (sein)?
Что такое сущее (Seiende)?
Почему свершается (geschiet) бытие (Sein)?
Исходя из этих вопросов [двигаться] ввысь, в единство и есть философствование»[58].
И потом, как сказано, с первых страниц записей “Черных тетрадей”, начинается упомянутая самокритика Хайдеггера относительно “Бытия и времени”. Но в этом начальном контексте философ скорее обнаруживает общее беспокойство по поводу своей ранней концепции бытия, чем говорит что-либо определенное о её новом конструировании.
«Книга “Бытие и время”, - пишет ее автор в “Черных тетрадях” , - на своем пути, не с точки зрения цели и задачи - не устояла перед тремя окружавшими (автора) искушениями:
1. Сохранение - [темы] основоположений (Grundlegung-) [как она взята] из неокантианства (см. S. 113)
2. “Экзистенциальное” - Кьеркегор - Дильтей (см. S. 75, 133);
3. «Научность» - феноменология (см. S. 75, 133)
Отсюда определились “деструкции”» (S. 128 и f.) (указанные Хайдеггером страницы содержат ссылки на первое издание “Бытия и времени”). И Хайдеггер ставит перед собой задачу “показать, до какой степени эти три обусловливания сами проистекают из внутреннего упадка философствования - из забвения основополагающего вопроса…
«Мы сказали слишком много при расчленении несущественного,
мы сказали слишком мало об овладении сущностью» (Bd. 94, SS. 104, 105).
«“Бытие и время” - безжалостно-самокритично пишет автор книги, - это полностью несовершенная попытка войти во временной характер (Zeitlichkeit) Dasein, чтобы по-новому с [эпохи] Парменида поставить вопрос о бытии (Seinsfrage)»[57]. Отметим: здесь в самом начале заметок (конец 1931 года) термину Dasein противоставляется Sein, а не Seyn. Иными словами, и внутри “Черных тетрадей” есть своя эволюция. Но критика “Бытия и времени” - явная и резкая.
Весьма важными, с точки зрения обоснования самокритичной позиции и, соответственно, разворачивания именно новой теории бытия - представляются первые страницы опубликованных томов “Черных тетрадей”.
Хайдеггер формулирует (судя по датам, в октябре 1931 года) по форме как будто знакомые со времени Канта, но уже иначе поставленные общие философские вопросы:
«Что мы должны делать?
Кто мы суть (wer sind wir)?
Почему мы должны быть (sein)?
Что такое сущее (Seiende)?
Почему свершается (geschiet) бытие (Sein)?
Исходя из этих вопросов [двигаться] ввысь, в единство и есть философствование»[58].
И потом, как сказано, с первых страниц записей “Черных тетрадей”, начинается упомянутая самокритика Хайдеггера относительно “Бытия и времени”. Но в этом начальном контексте философ скорее обнаруживает общее беспокойство по поводу своей ранней концепции бытия, чем говорит что-либо определенное о её новом конструировании.
«Книга “Бытие и время”, - пишет ее автор в “Черных тетрадях” , - на своем пути, не с точки зрения цели и задачи - не устояла перед тремя окружавшими (автора) искушениями:
1. Сохранение - [темы] основоположений (Grundlegung-) [как она взята] из неокантианства (см. S. 113)
2. “Экзистенциальное” - Кьеркегор - Дильтей (см. S. 75, 133);
3. «Научность» - феноменология (см. S. 75, 133)
Отсюда определились “деструкции”» (S. 128 и f.) (указанные Хайдеггером страницы содержат ссылки на первое издание “Бытия и времени”). И Хайдеггер ставит перед собой задачу “показать, до какой степени эти три обусловливания сами проистекают из внутреннего упадка философствования - из забвения основополагающего вопроса…
«Мы сказали слишком много при расчленении несущественного,
мы сказали слишком мало об овладении сущностью» (Bd. 94, SS. 104, 105).