Западное Средневековье. Часть 2/2
Оригинал взят у sergeypilipenko в Западное Средневековье. Часть 2/2
В этом мире была попытка культурного прорыва при жестоком, но совершенно незаурядном и энергичном правителе, которого прозвали Карлом Великим. То конец VIII - начало IX века. Точной даты рождения нету. На память не помню, ни когда он умер, ни когда стал франкским королем. Но когда он стал римским императором, знают все, естественно: 800-ый год трудно забыть. Называется эта короткая эпоха при Карле и только при его сыновьях «Каролингским возрождением». Действительно появился и ритуал придворный, и изящные манеры как-то воскресли, и начали строить красивые здания. Кое-что, но очень мало от эпохи Карла до нас дошло. Во всяком случае, хорошо дошла великолепная дворцовая капелла в Ахене - в его любимом городе. Его столицы менялись. Трудно сказать, который город был настоящей имперской столицей при Карле. Но чаще всего ею был Ахен.
Кто сделал этот прорыв на самом деле? Ученых преимущественно везли из Ирландии, которая не переживала Темных веков, она жила своей особой жизнью, я немножко о ней говорил. Она была сельской, но долгое время не утратила ни культуры, ни цивилизации. Там жили монастыри, там делали прекрасные рукописи, и оттуда отправлялись ирландские миссионеры, которые, между прочим, в конце концов, великими трудами и жертвами крестили Скандинавию.
Так вот, ученых пригласили из Ирландии. Где нашли архитекторов, не знаю, может быть, там же. Художников пригласили из Византии. Где было Каролингское возрождение? Вот, например, территория Итальянского возрождения - это два десятка городов. Италия к нему не имеет никакого отношения. Никакого возрождения в Кампанье или в Романье не было и в помине. То в голову там никому прийти не могло. Итальянское возрождение было во Флоренции, в Пизе, в Сиене, Венеции. А территория Каролингского возрождения была еще меньше, это несколько дворцовых (придворных) точек и несколько крупных аббатств. Это всё. Раскрутить Европу тогда не удалось, и не могло тогда получиться. Темные века в общем продолжались. И все угасло, хотя остались имена, сохранились произведения искусства. А где вообще всё сохранилось? Почему сохранились рукописи, и не только те, которые украли в Византии грабители-крестоносцы? Почему что-то вообще осталось? Потому что остались очень немногие монастыри: во-первых, ирландские, во-вторых Бенедиктинские. Мы уже говорили с вами о преподобном Венедикте Нурсийском, когда рассматривали Великое переселение народов? Нет?
Варвары взяли Рим в 476 году. Будущий преподобный Венедикт родился через несколько лет, кажется, в начале 80-х. Он вселенский святой. В нашей транслитерации - «Венедикт», а в западной - «Бенедикт». Он был римлянин, настоящий римлянин аристократической фамилии, по некоторым версиям, даже сенаторского рода. Представляете, каково было родителям Венедикта? Каково было молодому человеку из фамилии с вековыми традициями видеть, что Рима больше нет, что мир рушился? А ведь Рим и тогда считали вечным городом. Можно было сбежать на восток в Константинополь или пойти на службу к варварскому королю.
(пропуск в звукозаписи)
Венедикт внимательнейшим образом изучает монастырскую практику и, самое главное, монастырские уставы. Прежде всего на него оказал влияние монастырский устав Василия Великого.
(пропуск в звукозаписи)
Венедиктинский устав есть в русском переводе. А в лучшем учебнике истории Средних веков, экспериментальном учебнике Бойцова и Шукурова, в его хрестоматии есть большие фрагменты устава святого Венедикта. Это школьный учебник, это лучшая история Средних веков на русском языке. Лучшего учебника нет. В его уставе полное общежитие, которое у нас вводили несколько раз Феодосий Печерский, Сергий Радонежский, Пафнутий Боровский - всё со скрипом. Там жесточайшее послушание, беспрекословное подчинение аббату, незыблемые нравы. Там огромное значение придается труду. Отношение к труду в монастырях Сирии, Египта, тем более к труду совместному было разным и довольно небрежным. И что очень интересно, в Венедиктинском монастыре обязательно должны быть библиотека и скрипторий, то есть место (палата), где переписывают книги. Вот благодаря тому Венедиктинские монастыри спасли много памятников античной литературы. Они собирали всё, кроме откровенных колдунов, тщательно собирали всю языческую литературу. У Василия Великого есть замечательная книжка о том, как молодым людям извлечь пользу из чтения языческих книг, такая маленькая книжка, в сущности, большая статья. Обратите на нее внимание. Василий считал, что читать можно практически любую литературу.
В итоге венедиктинцы сохранили не только много культуры в возвышенном смысле этого слова, хотя мы с вами в самом начале договорились, что культура - это всё, что не природа. Они сохранили даже цивилизацию: навыки земледелия, скотоводства, огородничества, охоты, которые тоже везде были утрачены, даже навыки животноводства. Они устроили горноспасательную службу в Альпах, с собаками. Сенбернар или собака Святого Бернара вам известна. Они изобрели ликер «Бенедиктин», славный до сих пор и как лекарство от простуд, между прочим.
Вот как получился этот мир. Потом потихонечку начались изобретения. Византийцы изобрели, а западные очень быстро подхватили парус, который во всех флотах мира называется «латинским». Ну, западные - вечные воры, западные все воры. Вот такой треугольный парус, первый косой парус (Махнач рисует на доске). А с латинским парусом в отличие от прямого можно ходить под большими углами к ветру. Потом появились более сложные косые паруса. Современный опытный парусник, яхтсмен, например, может идти почти под ветром, который дует ему в нос. С таким парусом уже можно было лавировать, ходить под боковым ветром, и весла стали не нужны.
Потом появилась такая гениальная штуковина как ярмо. Оно лежит у вола на плечах. Вы, может быть, не обращали внимания, что Античный мир этого не знал, и что плуги Античного мира крепились либо за шею животного, либо чаще за рога. За шею совсем тяжело. Можете проверить в одиночестве, чтобы не пугать домашних. Попробуйте что-нибудь потянуть, упираясь лбом, потом, упираясь шеей. И сообразите, насколько больше можете потянуть, упираясь плечами. Ярмо - это средневековое изобретение. А с ярмом, да с упряжкой в 4-6 волов можно разорвать без труда любую целину, распахать всё что угодно.
Потом начало появляться время. Начали расти коммуникации, сначала морская, а потом и сухопутная, с пошлинами, понятное дело, и речная. Город перестал умещаться в римском амфитеатре. А почему стали расти города? Почему начался процесс, который в западной литературе и последнее время у нас называется «феодальной революцией». Почему появятся «феодалы»?
В сущности, в строгом смысле слова в конце варварской эпохи и в Темные века никакого феодализма не было. Да, кроме ополчения всех свободных соплеменников существуют дружины, но это не феодалы. Существуют сеньоры, но и они не феодалы. Они, вообще говоря, служат, как и сам король, служат на благо всего общества. Они вообще-то должности занимают. Герцог - это полководец, корпусной генерал. Герцог (Herzog) - немецкое слово, по-английски: duke, по-французски: duc, на латыни: dux. Со временем эта должность станет наследственной, а затем превратится в наследственный титул. В принципе бывали и другие наследственные должности, которые вышли из употребления и не превратились в титулы. Например, наследственный «мажордом», то есть управляющий королевским имением. По-латыни будет майордом. Но принято говорить по-французски: мажордом (majordome). А иногда такие становились, простите, королями. Гуго Капет был мажордомом, но король оказался настолько слабым, что он сам забрался на трон.
Граф (Graf) - тоже немецкое слово. По-французски: comte, по-английски: count. В Англии, правда, есть равноценный, более древний титул «эрн» (erne). И тот и другой означают граф, но эрнов мало, они древность, как и скандинавский «ярл» (jarl). Так вот, граф - это командир дивизии, комендант города, тоже должностное лицо. Должность эта постепенно становилась наследственной и намного позднее превратилась в титул. Бывали также «бургграфы» (Burggraf, граф города, комендант крупного города), «ландграф» (Landgraf, граф земли) и самый уважаемый и влиятельный «маркграф» (Markgraf, граф пограничной области), более ответственный, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Потом маркграф превратится в свое простонародное прозвище, простонародную французскую кличку «маркиз» и займет место между титулами граф и герцог в нынешней иерархии титулов.
А что же происходило в Средневековье? Откуда взялась «феодальная революция»? А вот что происходит. Первым звоночком наступления новых времен было начало походов викингов. Они сидели, сидели, сидели на своей Сканзе. Всё было тихо. И вдруг начали вылезать, причем, постоянно увеличивая радиус своих грабительских набегов. Материалисты, в том числе и западные, которые похлеще советских, всегда всё сводят к тому, что росло народонаселения и потому не хватало еды. А почему же потребовалось несколько тысяч лет пребывания в Сканзе, чтобы эдакое выкинуть? Там и раньше могло быть население. С недостатком питания там полный порядок. Скандинавия же бедная, там нету никаких серьезных природных ресурсов. Земледелие там как в Московской области, то есть рискованное. Всегда может случиться голодный год. Слишком большой охоты нету, откуда ее взять? Ну да, рыба есть. Да, они прибрежные моряки. Рыбы всем хватало. Животноводство было нормальным, но если растет население, корма когда-нибудь не хватит. Таких природных богатств, как в русских лесах, - подразумеваю грибы и ягоды, - там отродясь не было. Все время есть рыбу с молоком? Голодные годы там бывали нередко. Тогда девочек уводили зимой в лес и бросали там, потому что все всё равно все не выживут, а мальчики ценнее. И не только они это делали. Это делали монголы в случае голода, только они в степь заводили своих девчонок. Это родовой опыт. Надо спасти, что можно спасти, а всех спасти невозможно. Свет Христов их еще не просветил, они были лютые язычники. И почему-то им пришла в голову простая мысль. А почему собственно я должен очередных своих девчонок в лес заводить? Я лучше прогуляюсь в ладьишке, в драккаре до валландского берега и награблю себе во сколько! И всем хватит еды. Сначала они так и делали. А потом сообразили, что вообще-то еду можно купить, и чем грабить свиные туши, лучше грабить золотишко и хорошее оружьешко.
Так что же произошло? В Европе начался новый пассионарный толчок - рождение новых этносов. И прежде всего он проявился в Скандинавии. У них родилось много энергичных людей, они начали строить ладьи. И вот их умение строить хорошие корабли никак с пассионарным толчком не связано. Это - их скандинавский гений. Они просто придумали идеальную гидродинамическую форму. На веслах все одинаково бегают, и мускульная сила у всех примерно одинакова. А вот лучшая форма корпуса судна - это другой вопрос. Это, так сказать, проявление их духа. Так же, видимо, когда-то в очень отдаленные времена лучшие суда придумали критяне.
Они навели на всю Европу такой ужас, что Рим составил особую «молитву об избавлении от ярости норманнов». Но их ярости, энергии хватило ненадолго. В XII веке серьезных походов викингов уже не было. Тогда они уже предпочитали наниматься на службу, в частности, к византийскому императору, в его варяжскую гвардию. Да, и к нашим князьям. Вот что с ними произошло. И то потрясло всю Европу! Начали появляться энергичные люди. Место для них, военный труд, было уже предоставлено походами викингов, а стоимость воина стала возрастать. А это должно было неизбежно породить и породило феодальную революцию. Почему? Потому что приходил воин ко графу и говорил: «Граф, я хочу к тебе на службу». Лишних мечей не бывает, потому лишний воин графу нужен. Ездить верхом умеет и довольно ловко. Может соскочить с лошади, заскочить на нее. Мечом машет превосходно. Упустить никак нельзя, но денег нету, потому буду платить землей. Ты приносишь мне вассальную присягу, «оммаж» (hommage), а я вручаю тебе «феод» с крестьянами, с которых ты будешь кормиться. Мы теперь сеньор и вассал. У нас теперь двусторонние отношения. Запомните, вассальные отношения всегда двусторонние! Это отношения двух человек. Нет такой совокупности - вассалы графа Анжуйского, но есть такой-то вассал Анжуйского, и есть другой вассал Анжуйского, и так далее. Даже в школьном учебнике написано, что вассал моего вассала не мой вассал. Почему? Потому что создавались эти отношения в христианском мире, кстати сказать. Феодализм - это вообще гипертрофированное (то есть раздутое) воинское христианство, потому что главная добродетель в христианстве - это верность, все остальные добродетели потом. А верным можно быть только одному человеку. Если я вассал графа, а граф - вассал герцога, то я не могу быть вассалом герцога. А вдруг они поссорятся? Что мне тогда делать со своей верностью? Вот так сложились отношения вассалитета.
После того старое ополчение, во многом пехотное, отошло в область предания. Тут ничего сделать уже нельзя. Против тяжеловооруженного всадника, который тренируется всю жизнь, пехота действовать не может. Он ее просто раздавит.
Появился рыцарь, рыцарь в этическом смысле, воспитанный прежде всего на кельтских преданиях, то есть на вам известном Артуровом цикле, на «Короле Артуре и рыцарях Круглого стола». В основе всей рыцарской литературы лежит Артуриана, то есть V век. Артур, конечно, фигура историческая. Мы о нем почти ничего не знаем, знаем только легенду. Король такой, несомненно, был. Был ли Мерлин, его волшебник, не знаю. Но скорее всего тоже был, мне так кажется.
В социальном же смысле рыцари - это феодалы. А в военном смысле понятие рыцарь восходит к арийцам дохристианского периода, к сарматам и персам, у которых была настоящая тяжеловооруженная конница. Потом она появилась у римлян, в поздней империи, она была в Византии - катафрактная конница. Везде мы видим повторение одного и того же - тяжеловооруженный высокопрофессиональный всадник, склонный к тактике дуэльного боя. На самом деле все войны рыцарей - это бесконечная цепь поединков на поле боя. Рыцарь тренировался, как сейчас олимпийские чемпионы. Служил, пока хватало сил. Дальше старость. Но служил долго.
Кстати, распространенное убеждение, что люди стали жить дольше, что в древности люди жили недолго, - дурная мифология. Первый Гвельф, от которого пошли гвельфы, которые сражались с гибеллинами, еще не герцог, а граф Гвельф, родился около 996 года, а скончался точно в 1097 году. То есть, по крайней мере сотню лет прожил. Просто о баронах и тем более рыцарях мы того не знаем. А основатели династий, которые сейчас живут, это вообще что-то. Жили они по-разному. Пока доспехи были легкими (кольчуги, кожаные латы), среди доблестей рыцаря было умение плавать в доспехах. В цельнокованых доспехах, которые мы видим в Оружейной палате, вообще никто плавать не может и никогда не сможет. А в плетеных с кожаными бляхами некоторые рыцари умели плавать. Карл Великий сигал через шесть лошадей, стоящих рядом. Ну, наверное, в прыжке он опирался на круп одной из лошадей. Но все равно, представьте себе такой прыжочек. Ричард Львиное Сердце поднимал взрослого человека на длине рыцарского копья. Представьте себе такой рычаг. Боюсь, он это делал, когда человек был уже мертв. Естественно, таким людям нужно было обеспечение, нужны были крестьяне, а с другой стороны, у них не было противников вне своего круга. Пехота все-таки оставалась, она охраняла обоз, стреляла из луков. Но все равно правила предусматривали, что если твою конницу сбили с поля боя, пехота должна спасаться бегством, ей больше нечего делать.
Мир этот был жутко корпоративным. Во-первых, он был сословным. А сословие - это уже корпорация. Феодалы, горожане, монахи создавали внутри себя еще меньшие корпорации. И все было пронизано корпоративным духом. Существовали незыблемые корпоративные правила. В феодальном мире ребенка, вышедшего из младенческого возраста, пристраивали в чужой дом, где он был «пажом», то есть слугой благородного происхождения. Между прочим, и королевских детей нередко пристраивали в заведомо дружественный дом. И довольно правильно делали. Естественно, королевского ребенка беречь будут, где угодно, как зеницу ока, а вот баловать не будут: он же не будет их королем. Воспитание сразу становится построже. Его должны были учить как рыцарскому ремеслу, так и рыцарским добродетелям. После того он становился оруженосцем. За то нес ответственность сеньор, его рыцарь. И наконец он занимал третью ступень, становился рыцарем, его посвящали в рыцари. Но если паж становился оруженосцем по достижении совершеннолетия, то для того чтобы стать рыцарем, оруженосцу надо было совершить подвиг, ну хоть маленький подвиг. Это так и называлось. То есть, феодальный мир был миром, в котором почти каждый, ну хотя бы раз в жизни, совершал подвиг. Так же точно в бюргерском мире, в мире городском, мальчишку обязательно отдавали в чужой дом, в мастерский дом, в ученики. И мастер, который его учил, понятное дело, его дубасил, но должен был вбить в него все необходимые знания и умения, дабы сделать его подмастерьем, и за то отвечал не только перед семьей, но и перед мастерами всего цеха. Всё те же три ступени. И экзамен на мастера, который сдавал подмастерье, то есть изделие, которое он представлял мастерам цеха как соискатель ранга мастера, по-французски называлось так же хорошо - «шедевр».
Этот мир очень любил сакральное во всем, и в числах тоже. Потому мы видим и в монастыре те же три ступени: послушник - неполноправный монах (вроде нашего рясофора) - брат.
Потом появятся университеты. В них мы тоже видим трехстепенную систему, дожившую до XX века: бакалавр - магистр - доктор. Затем система усложнится, в разных университетах родятся разные традиции. Магистры искусств будут отличаться от магистров богословия. Но в основе система будет та же, трехстепенная.
Город - это совокупность цехов и гильдий. Цех объединяет ремесленников. Гильдия объединяет торговцев. То есть, это еще более усложненная и очень жесткая корпоративная система, гораздо более жесткая, чем была на Руси. У нас цехов вообще не было, хотя были свои корпорации. Она приводила к очень большой прочности, устойчивости, защищенности города. Одна из средневековых латинских поговорок Западной Европы - «городской воздух делает свободным». Это значило, что если ты сбежал от своего сеньора, у которого ты был хоть самым последним сервом (холопом), вселился в город и продержался в нем установленное время (обычно один год и один день) и тебя сеньор не нашел, то дальше город тебя сеньору не выдаст. Хотя то еще не значило, что с тобой все в порядке, что ты сумел приписаться к цеху. В городе всегда кто-то оставался за пределами цеха. То были городские низы. Им оставалось только быть наемными рабочими. А наемного рабочего никто не обязан делать ни подмастерьем, ни тем более мастером. Именно этот мир создал корпоративность, сословность. А только сословное общество порождает гражданское общество. Только этот мир мог создать в перспективе гражданское общество, а следовательно и демократию, потому что без него демократия никак не получается. Оттуда же корпоративные нормы чести, вся достаточно сложная средневековая этика. Не буду идеализировать западного Средневековья, я даже нашего не стану идеализировать, но это общество было нравственно неизмеримо более здоровым обществом, нежели то, что мы сейчас можем созерцать, где бы то ни было на планете.
Часть 1/2
Все отекстовки фонозаписей лекций историка Владимира Махнача
В этом мире была попытка культурного прорыва при жестоком, но совершенно незаурядном и энергичном правителе, которого прозвали Карлом Великим. То конец VIII - начало IX века. Точной даты рождения нету. На память не помню, ни когда он умер, ни когда стал франкским королем. Но когда он стал римским императором, знают все, естественно: 800-ый год трудно забыть. Называется эта короткая эпоха при Карле и только при его сыновьях «Каролингским возрождением». Действительно появился и ритуал придворный, и изящные манеры как-то воскресли, и начали строить красивые здания. Кое-что, но очень мало от эпохи Карла до нас дошло. Во всяком случае, хорошо дошла великолепная дворцовая капелла в Ахене - в его любимом городе. Его столицы менялись. Трудно сказать, который город был настоящей имперской столицей при Карле. Но чаще всего ею был Ахен.
Кто сделал этот прорыв на самом деле? Ученых преимущественно везли из Ирландии, которая не переживала Темных веков, она жила своей особой жизнью, я немножко о ней говорил. Она была сельской, но долгое время не утратила ни культуры, ни цивилизации. Там жили монастыри, там делали прекрасные рукописи, и оттуда отправлялись ирландские миссионеры, которые, между прочим, в конце концов, великими трудами и жертвами крестили Скандинавию.
Так вот, ученых пригласили из Ирландии. Где нашли архитекторов, не знаю, может быть, там же. Художников пригласили из Византии. Где было Каролингское возрождение? Вот, например, территория Итальянского возрождения - это два десятка городов. Италия к нему не имеет никакого отношения. Никакого возрождения в Кампанье или в Романье не было и в помине. То в голову там никому прийти не могло. Итальянское возрождение было во Флоренции, в Пизе, в Сиене, Венеции. А территория Каролингского возрождения была еще меньше, это несколько дворцовых (придворных) точек и несколько крупных аббатств. Это всё. Раскрутить Европу тогда не удалось, и не могло тогда получиться. Темные века в общем продолжались. И все угасло, хотя остались имена, сохранились произведения искусства. А где вообще всё сохранилось? Почему сохранились рукописи, и не только те, которые украли в Византии грабители-крестоносцы? Почему что-то вообще осталось? Потому что остались очень немногие монастыри: во-первых, ирландские, во-вторых Бенедиктинские. Мы уже говорили с вами о преподобном Венедикте Нурсийском, когда рассматривали Великое переселение народов? Нет?
Варвары взяли Рим в 476 году. Будущий преподобный Венедикт родился через несколько лет, кажется, в начале 80-х. Он вселенский святой. В нашей транслитерации - «Венедикт», а в западной - «Бенедикт». Он был римлянин, настоящий римлянин аристократической фамилии, по некоторым версиям, даже сенаторского рода. Представляете, каково было родителям Венедикта? Каково было молодому человеку из фамилии с вековыми традициями видеть, что Рима больше нет, что мир рушился? А ведь Рим и тогда считали вечным городом. Можно было сбежать на восток в Константинополь или пойти на службу к варварскому королю.
(пропуск в звукозаписи)
Венедикт внимательнейшим образом изучает монастырскую практику и, самое главное, монастырские уставы. Прежде всего на него оказал влияние монастырский устав Василия Великого.
(пропуск в звукозаписи)
Венедиктинский устав есть в русском переводе. А в лучшем учебнике истории Средних веков, экспериментальном учебнике Бойцова и Шукурова, в его хрестоматии есть большие фрагменты устава святого Венедикта. Это школьный учебник, это лучшая история Средних веков на русском языке. Лучшего учебника нет. В его уставе полное общежитие, которое у нас вводили несколько раз Феодосий Печерский, Сергий Радонежский, Пафнутий Боровский - всё со скрипом. Там жесточайшее послушание, беспрекословное подчинение аббату, незыблемые нравы. Там огромное значение придается труду. Отношение к труду в монастырях Сирии, Египта, тем более к труду совместному было разным и довольно небрежным. И что очень интересно, в Венедиктинском монастыре обязательно должны быть библиотека и скрипторий, то есть место (палата), где переписывают книги. Вот благодаря тому Венедиктинские монастыри спасли много памятников античной литературы. Они собирали всё, кроме откровенных колдунов, тщательно собирали всю языческую литературу. У Василия Великого есть замечательная книжка о том, как молодым людям извлечь пользу из чтения языческих книг, такая маленькая книжка, в сущности, большая статья. Обратите на нее внимание. Василий считал, что читать можно практически любую литературу.
В итоге венедиктинцы сохранили не только много культуры в возвышенном смысле этого слова, хотя мы с вами в самом начале договорились, что культура - это всё, что не природа. Они сохранили даже цивилизацию: навыки земледелия, скотоводства, огородничества, охоты, которые тоже везде были утрачены, даже навыки животноводства. Они устроили горноспасательную службу в Альпах, с собаками. Сенбернар или собака Святого Бернара вам известна. Они изобрели ликер «Бенедиктин», славный до сих пор и как лекарство от простуд, между прочим.
Вот как получился этот мир. Потом потихонечку начались изобретения. Византийцы изобрели, а западные очень быстро подхватили парус, который во всех флотах мира называется «латинским». Ну, западные - вечные воры, западные все воры. Вот такой треугольный парус, первый косой парус (Махнач рисует на доске). А с латинским парусом в отличие от прямого можно ходить под большими углами к ветру. Потом появились более сложные косые паруса. Современный опытный парусник, яхтсмен, например, может идти почти под ветром, который дует ему в нос. С таким парусом уже можно было лавировать, ходить под боковым ветром, и весла стали не нужны.
Потом появилась такая гениальная штуковина как ярмо. Оно лежит у вола на плечах. Вы, может быть, не обращали внимания, что Античный мир этого не знал, и что плуги Античного мира крепились либо за шею животного, либо чаще за рога. За шею совсем тяжело. Можете проверить в одиночестве, чтобы не пугать домашних. Попробуйте что-нибудь потянуть, упираясь лбом, потом, упираясь шеей. И сообразите, насколько больше можете потянуть, упираясь плечами. Ярмо - это средневековое изобретение. А с ярмом, да с упряжкой в 4-6 волов можно разорвать без труда любую целину, распахать всё что угодно.
Потом начало появляться время. Начали расти коммуникации, сначала морская, а потом и сухопутная, с пошлинами, понятное дело, и речная. Город перестал умещаться в римском амфитеатре. А почему стали расти города? Почему начался процесс, который в западной литературе и последнее время у нас называется «феодальной революцией». Почему появятся «феодалы»?
В сущности, в строгом смысле слова в конце варварской эпохи и в Темные века никакого феодализма не было. Да, кроме ополчения всех свободных соплеменников существуют дружины, но это не феодалы. Существуют сеньоры, но и они не феодалы. Они, вообще говоря, служат, как и сам король, служат на благо всего общества. Они вообще-то должности занимают. Герцог - это полководец, корпусной генерал. Герцог (Herzog) - немецкое слово, по-английски: duke, по-французски: duc, на латыни: dux. Со временем эта должность станет наследственной, а затем превратится в наследственный титул. В принципе бывали и другие наследственные должности, которые вышли из употребления и не превратились в титулы. Например, наследственный «мажордом», то есть управляющий королевским имением. По-латыни будет майордом. Но принято говорить по-французски: мажордом (majordome). А иногда такие становились, простите, королями. Гуго Капет был мажордомом, но король оказался настолько слабым, что он сам забрался на трон.
Граф (Graf) - тоже немецкое слово. По-французски: comte, по-английски: count. В Англии, правда, есть равноценный, более древний титул «эрн» (erne). И тот и другой означают граф, но эрнов мало, они древность, как и скандинавский «ярл» (jarl). Так вот, граф - это командир дивизии, комендант города, тоже должностное лицо. Должность эта постепенно становилась наследственной и намного позднее превратилась в титул. Бывали также «бургграфы» (Burggraf, граф города, комендант крупного города), «ландграф» (Landgraf, граф земли) и самый уважаемый и влиятельный «маркграф» (Markgraf, граф пограничной области), более ответственный, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Потом маркграф превратится в свое простонародное прозвище, простонародную французскую кличку «маркиз» и займет место между титулами граф и герцог в нынешней иерархии титулов.
А что же происходило в Средневековье? Откуда взялась «феодальная революция»? А вот что происходит. Первым звоночком наступления новых времен было начало походов викингов. Они сидели, сидели, сидели на своей Сканзе. Всё было тихо. И вдруг начали вылезать, причем, постоянно увеличивая радиус своих грабительских набегов. Материалисты, в том числе и западные, которые похлеще советских, всегда всё сводят к тому, что росло народонаселения и потому не хватало еды. А почему же потребовалось несколько тысяч лет пребывания в Сканзе, чтобы эдакое выкинуть? Там и раньше могло быть население. С недостатком питания там полный порядок. Скандинавия же бедная, там нету никаких серьезных природных ресурсов. Земледелие там как в Московской области, то есть рискованное. Всегда может случиться голодный год. Слишком большой охоты нету, откуда ее взять? Ну да, рыба есть. Да, они прибрежные моряки. Рыбы всем хватало. Животноводство было нормальным, но если растет население, корма когда-нибудь не хватит. Таких природных богатств, как в русских лесах, - подразумеваю грибы и ягоды, - там отродясь не было. Все время есть рыбу с молоком? Голодные годы там бывали нередко. Тогда девочек уводили зимой в лес и бросали там, потому что все всё равно все не выживут, а мальчики ценнее. И не только они это делали. Это делали монголы в случае голода, только они в степь заводили своих девчонок. Это родовой опыт. Надо спасти, что можно спасти, а всех спасти невозможно. Свет Христов их еще не просветил, они были лютые язычники. И почему-то им пришла в голову простая мысль. А почему собственно я должен очередных своих девчонок в лес заводить? Я лучше прогуляюсь в ладьишке, в драккаре до валландского берега и награблю себе во сколько! И всем хватит еды. Сначала они так и делали. А потом сообразили, что вообще-то еду можно купить, и чем грабить свиные туши, лучше грабить золотишко и хорошее оружьешко.
Так что же произошло? В Европе начался новый пассионарный толчок - рождение новых этносов. И прежде всего он проявился в Скандинавии. У них родилось много энергичных людей, они начали строить ладьи. И вот их умение строить хорошие корабли никак с пассионарным толчком не связано. Это - их скандинавский гений. Они просто придумали идеальную гидродинамическую форму. На веслах все одинаково бегают, и мускульная сила у всех примерно одинакова. А вот лучшая форма корпуса судна - это другой вопрос. Это, так сказать, проявление их духа. Так же, видимо, когда-то в очень отдаленные времена лучшие суда придумали критяне.
Они навели на всю Европу такой ужас, что Рим составил особую «молитву об избавлении от ярости норманнов». Но их ярости, энергии хватило ненадолго. В XII веке серьезных походов викингов уже не было. Тогда они уже предпочитали наниматься на службу, в частности, к византийскому императору, в его варяжскую гвардию. Да, и к нашим князьям. Вот что с ними произошло. И то потрясло всю Европу! Начали появляться энергичные люди. Место для них, военный труд, было уже предоставлено походами викингов, а стоимость воина стала возрастать. А это должно было неизбежно породить и породило феодальную революцию. Почему? Потому что приходил воин ко графу и говорил: «Граф, я хочу к тебе на службу». Лишних мечей не бывает, потому лишний воин графу нужен. Ездить верхом умеет и довольно ловко. Может соскочить с лошади, заскочить на нее. Мечом машет превосходно. Упустить никак нельзя, но денег нету, потому буду платить землей. Ты приносишь мне вассальную присягу, «оммаж» (hommage), а я вручаю тебе «феод» с крестьянами, с которых ты будешь кормиться. Мы теперь сеньор и вассал. У нас теперь двусторонние отношения. Запомните, вассальные отношения всегда двусторонние! Это отношения двух человек. Нет такой совокупности - вассалы графа Анжуйского, но есть такой-то вассал Анжуйского, и есть другой вассал Анжуйского, и так далее. Даже в школьном учебнике написано, что вассал моего вассала не мой вассал. Почему? Потому что создавались эти отношения в христианском мире, кстати сказать. Феодализм - это вообще гипертрофированное (то есть раздутое) воинское христианство, потому что главная добродетель в христианстве - это верность, все остальные добродетели потом. А верным можно быть только одному человеку. Если я вассал графа, а граф - вассал герцога, то я не могу быть вассалом герцога. А вдруг они поссорятся? Что мне тогда делать со своей верностью? Вот так сложились отношения вассалитета.
После того старое ополчение, во многом пехотное, отошло в область предания. Тут ничего сделать уже нельзя. Против тяжеловооруженного всадника, который тренируется всю жизнь, пехота действовать не может. Он ее просто раздавит.
Появился рыцарь, рыцарь в этическом смысле, воспитанный прежде всего на кельтских преданиях, то есть на вам известном Артуровом цикле, на «Короле Артуре и рыцарях Круглого стола». В основе всей рыцарской литературы лежит Артуриана, то есть V век. Артур, конечно, фигура историческая. Мы о нем почти ничего не знаем, знаем только легенду. Король такой, несомненно, был. Был ли Мерлин, его волшебник, не знаю. Но скорее всего тоже был, мне так кажется.
В социальном же смысле рыцари - это феодалы. А в военном смысле понятие рыцарь восходит к арийцам дохристианского периода, к сарматам и персам, у которых была настоящая тяжеловооруженная конница. Потом она появилась у римлян, в поздней империи, она была в Византии - катафрактная конница. Везде мы видим повторение одного и того же - тяжеловооруженный высокопрофессиональный всадник, склонный к тактике дуэльного боя. На самом деле все войны рыцарей - это бесконечная цепь поединков на поле боя. Рыцарь тренировался, как сейчас олимпийские чемпионы. Служил, пока хватало сил. Дальше старость. Но служил долго.
Кстати, распространенное убеждение, что люди стали жить дольше, что в древности люди жили недолго, - дурная мифология. Первый Гвельф, от которого пошли гвельфы, которые сражались с гибеллинами, еще не герцог, а граф Гвельф, родился около 996 года, а скончался точно в 1097 году. То есть, по крайней мере сотню лет прожил. Просто о баронах и тем более рыцарях мы того не знаем. А основатели династий, которые сейчас живут, это вообще что-то. Жили они по-разному. Пока доспехи были легкими (кольчуги, кожаные латы), среди доблестей рыцаря было умение плавать в доспехах. В цельнокованых доспехах, которые мы видим в Оружейной палате, вообще никто плавать не может и никогда не сможет. А в плетеных с кожаными бляхами некоторые рыцари умели плавать. Карл Великий сигал через шесть лошадей, стоящих рядом. Ну, наверное, в прыжке он опирался на круп одной из лошадей. Но все равно, представьте себе такой прыжочек. Ричард Львиное Сердце поднимал взрослого человека на длине рыцарского копья. Представьте себе такой рычаг. Боюсь, он это делал, когда человек был уже мертв. Естественно, таким людям нужно было обеспечение, нужны были крестьяне, а с другой стороны, у них не было противников вне своего круга. Пехота все-таки оставалась, она охраняла обоз, стреляла из луков. Но все равно правила предусматривали, что если твою конницу сбили с поля боя, пехота должна спасаться бегством, ей больше нечего делать.
Мир этот был жутко корпоративным. Во-первых, он был сословным. А сословие - это уже корпорация. Феодалы, горожане, монахи создавали внутри себя еще меньшие корпорации. И все было пронизано корпоративным духом. Существовали незыблемые корпоративные правила. В феодальном мире ребенка, вышедшего из младенческого возраста, пристраивали в чужой дом, где он был «пажом», то есть слугой благородного происхождения. Между прочим, и королевских детей нередко пристраивали в заведомо дружественный дом. И довольно правильно делали. Естественно, королевского ребенка беречь будут, где угодно, как зеницу ока, а вот баловать не будут: он же не будет их королем. Воспитание сразу становится построже. Его должны были учить как рыцарскому ремеслу, так и рыцарским добродетелям. После того он становился оруженосцем. За то нес ответственность сеньор, его рыцарь. И наконец он занимал третью ступень, становился рыцарем, его посвящали в рыцари. Но если паж становился оруженосцем по достижении совершеннолетия, то для того чтобы стать рыцарем, оруженосцу надо было совершить подвиг, ну хоть маленький подвиг. Это так и называлось. То есть, феодальный мир был миром, в котором почти каждый, ну хотя бы раз в жизни, совершал подвиг. Так же точно в бюргерском мире, в мире городском, мальчишку обязательно отдавали в чужой дом, в мастерский дом, в ученики. И мастер, который его учил, понятное дело, его дубасил, но должен был вбить в него все необходимые знания и умения, дабы сделать его подмастерьем, и за то отвечал не только перед семьей, но и перед мастерами всего цеха. Всё те же три ступени. И экзамен на мастера, который сдавал подмастерье, то есть изделие, которое он представлял мастерам цеха как соискатель ранга мастера, по-французски называлось так же хорошо - «шедевр».
Этот мир очень любил сакральное во всем, и в числах тоже. Потому мы видим и в монастыре те же три ступени: послушник - неполноправный монах (вроде нашего рясофора) - брат.
Потом появятся университеты. В них мы тоже видим трехстепенную систему, дожившую до XX века: бакалавр - магистр - доктор. Затем система усложнится, в разных университетах родятся разные традиции. Магистры искусств будут отличаться от магистров богословия. Но в основе система будет та же, трехстепенная.
Город - это совокупность цехов и гильдий. Цех объединяет ремесленников. Гильдия объединяет торговцев. То есть, это еще более усложненная и очень жесткая корпоративная система, гораздо более жесткая, чем была на Руси. У нас цехов вообще не было, хотя были свои корпорации. Она приводила к очень большой прочности, устойчивости, защищенности города. Одна из средневековых латинских поговорок Западной Европы - «городской воздух делает свободным». Это значило, что если ты сбежал от своего сеньора, у которого ты был хоть самым последним сервом (холопом), вселился в город и продержался в нем установленное время (обычно один год и один день) и тебя сеньор не нашел, то дальше город тебя сеньору не выдаст. Хотя то еще не значило, что с тобой все в порядке, что ты сумел приписаться к цеху. В городе всегда кто-то оставался за пределами цеха. То были городские низы. Им оставалось только быть наемными рабочими. А наемного рабочего никто не обязан делать ни подмастерьем, ни тем более мастером. Именно этот мир создал корпоративность, сословность. А только сословное общество порождает гражданское общество. Только этот мир мог создать в перспективе гражданское общество, а следовательно и демократию, потому что без него демократия никак не получается. Оттуда же корпоративные нормы чести, вся достаточно сложная средневековая этика. Не буду идеализировать западного Средневековья, я даже нашего не стану идеализировать, но это общество было нравственно неизмеримо более здоровым обществом, нежели то, что мы сейчас можем созерцать, где бы то ни было на планете.
Часть 1/2
Все отекстовки фонозаписей лекций историка Владимира Махнача