Гренобль
Я убеждена, что истинное лицо незнакомого города открывается лишь тому, кто искренне готов в него влюбиться. Кто может бесконечно бродить в одиночку, измеряя кварталы не шагами, но штрихами ощущений. Кто хочет слиться с ним, чтобы услышать шепот старинных домов и улиц, готовых рассказать многое благодарному слушателю.
Гренобль открылся для меня сегодня совершенно невероятным образом. Со мной на улице познакомился канонический француз: пожилой художник-реставратор, в берете и с лучисто-теплыми глазами. Он увидел увесистую камеру на моем плече и сказал, что обязан показать мне интереснейшее здание неподалеку. Развернул свой велосипед и на ломаном английском начал рассказывать удивительную историю Гренобля. Строение оказалось первой в мире многоэтажной парковкой, построенной в 1920 году. С крыши этого здания открывается чудесный вид на город, а со дна оно выглядит и вовсе фантастически. Потом мы ходили по тропинкам, известным лишь местному жителю, заглядывали в старинные дворики, спустились под собор, где сохранились остатки вымощенных улочек третьего века до н.э., и, наконец, пришли в практически безлюдный просторный Музей Гренобля, где я любовалась холстами Пикассо, Модильяни, Сислея, рассматривала вблизи удивительную технику Писарро и не могла оторвать взгляд от картины нежно любимого мною Моне. После чего француз уехал, на прощание подарив мне открытку, надпись на которой мне еще предстоит расшифровать.
А после были еще часы и часы наедине с городом и в случайном общении с милыми французами, для которых, кажется, разговоры с другими прохожими в порядке вещей. Ну и конечно вкуснейший тарт Тропезьен, о котором я мечтала целый год, и чашка горячего кофе. Инвенции Баха из распахнутого окна и саксофонист в кафе на фоне мерцающих в горах молний.
А потом был дождь. Теплый, совсем не осенний, тихо нашептывающий свои, неведомые никому истории.