Александр Рихтер
из стихов 1980--90 гг.
*
над пустырями древний дым
лоскутный день трясет сумой
ты осень путаешь с былым
и зябнешь будущей зимой
*
прорезая чем то острым летописный небосвод
проползал музейным монстром на посадку самолет
дальний гул толкал окно, дергал тоненькую дверь
всё прошло уже давно, только тянется теперь
*
снова жизни как ветошку почему то жаль
занавеску для окошка подобрал февраль
хлеб укроп чеснок солонка каша на плите
одиночество ребенка в взрослой маяте
*
то что снилось потерял когда хотел назвать
серый слепок пустыря, снег идет опять
столб, забор, вдали прохожий, льдинка под ногой
это сон наверно тоже но совсем другой
*
время тратит пирамиды
помнют вес кариатиды
люди старются крысеют
тянут тянут одиссею
*
зимы стирается клише, неясен бледный оттиск дня
почти мерещится душе, едва касается меня
и я здесь только обозначен как талый снег, как тусклый свет
на веранде летней дачи никого пожалуй нет
*
весть, событие, сюрприз, жизнь сама себе тесна
и некстати шепчет бриз что поблизости весна
выпадают дни из рук, прошлое стучится в дверь
с дутым золотом разлук, с пошлой роскошью потерь
*
утро белится искусно
ни в кого не влюблено
в нашем доме очень грустно
и по зимнему темно
золотая тлеет лампа
всё влажней, прозрачней тьма
будто рембрандта эстампы
здесь печатает зима
*
на душе светло и пусто, день под рюмочку текуч
замусолил стекла люстрам от заката беглый луч
стол блеснул по краю лаком, рама золотом горит
так легко что можно плакать под шафе почти навзрыд
*
в сумерках будто напетый
на парафиновый вал
бас утомленного лета
на пустыре замирал
в медленно тающем шуме
в сутолоке цикад
ты догадайся что умер
тысячу лет назад
*
темна осенняя окрестность
ветер к вечеру колюч
очевидно будет тесно
заре в разрыве низких туч
пора домой, мы завтра снова
придем молчать у пустыря
с горчичной мумией былого
в сквозном наряде сентября
*
жизнь семейная простая
богоугодна и скромна
когда календари листаем
весна поблизости видна
что разговоры, что прогулки,
тревоги, бденья и мечты
едва длинней французской булки
неделя теплой суеты
*
ландшафт в окошке чисто сельский
снежок смягчает наши дни
немного лени по рассейски
чуть больше милой болтовни
охота нежиться в постели
шутить, заботиться легко
и с хором греческим метели
быть мыслью где то далеко
*
густое лето, знойный зумер
кораблик тающий на рейде
я будто счастлив замер-шмумер
минута сна для маленьких трагедий
все прикорнуло, боль и страх
куняет долг посапывая важно
дремлю на этих пустырях
как шмель на грушах караваджо
*
заборчик ветхий, дряхлый дом, залива медленная гладь
на берегу уже пустом вопросом праздным постоять
простор с широким жестом ветра, волны блистательное скерцо
куда еще утраты вектор неумолимо тянет сердце
"жизнь семейная простая..." и "ландшафт в окошке чисто сельский..." опубликованы в Освобожденном Улиссе, остальные печатаются впервые
еще здесь:
http://www.rvb.ru/np/publication/01text/29/02rihter.htm
http://www.kreschatik.nm.ru/5/07.htm
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2007/3/ri16.html
(а книжки нет ни одной до сих пор)
*
над пустырями древний дым
лоскутный день трясет сумой
ты осень путаешь с былым
и зябнешь будущей зимой
*
прорезая чем то острым летописный небосвод
проползал музейным монстром на посадку самолет
дальний гул толкал окно, дергал тоненькую дверь
всё прошло уже давно, только тянется теперь
*
снова жизни как ветошку почему то жаль
занавеску для окошка подобрал февраль
хлеб укроп чеснок солонка каша на плите
одиночество ребенка в взрослой маяте
*
то что снилось потерял когда хотел назвать
серый слепок пустыря, снег идет опять
столб, забор, вдали прохожий, льдинка под ногой
это сон наверно тоже но совсем другой
*
время тратит пирамиды
помнют вес кариатиды
люди старются крысеют
тянут тянут одиссею
*
зимы стирается клише, неясен бледный оттиск дня
почти мерещится душе, едва касается меня
и я здесь только обозначен как талый снег, как тусклый свет
на веранде летней дачи никого пожалуй нет
*
весть, событие, сюрприз, жизнь сама себе тесна
и некстати шепчет бриз что поблизости весна
выпадают дни из рук, прошлое стучится в дверь
с дутым золотом разлук, с пошлой роскошью потерь
*
утро белится искусно
ни в кого не влюблено
в нашем доме очень грустно
и по зимнему темно
золотая тлеет лампа
всё влажней, прозрачней тьма
будто рембрандта эстампы
здесь печатает зима
*
на душе светло и пусто, день под рюмочку текуч
замусолил стекла люстрам от заката беглый луч
стол блеснул по краю лаком, рама золотом горит
так легко что можно плакать под шафе почти навзрыд
*
в сумерках будто напетый
на парафиновый вал
бас утомленного лета
на пустыре замирал
в медленно тающем шуме
в сутолоке цикад
ты догадайся что умер
тысячу лет назад
*
темна осенняя окрестность
ветер к вечеру колюч
очевидно будет тесно
заре в разрыве низких туч
пора домой, мы завтра снова
придем молчать у пустыря
с горчичной мумией былого
в сквозном наряде сентября
*
жизнь семейная простая
богоугодна и скромна
когда календари листаем
весна поблизости видна
что разговоры, что прогулки,
тревоги, бденья и мечты
едва длинней французской булки
неделя теплой суеты
*
ландшафт в окошке чисто сельский
снежок смягчает наши дни
немного лени по рассейски
чуть больше милой болтовни
охота нежиться в постели
шутить, заботиться легко
и с хором греческим метели
быть мыслью где то далеко
*
густое лето, знойный зумер
кораблик тающий на рейде
я будто счастлив замер-шмумер
минута сна для маленьких трагедий
все прикорнуло, боль и страх
куняет долг посапывая важно
дремлю на этих пустырях
как шмель на грушах караваджо
*
заборчик ветхий, дряхлый дом, залива медленная гладь
на берегу уже пустом вопросом праздным постоять
простор с широким жестом ветра, волны блистательное скерцо
куда еще утраты вектор неумолимо тянет сердце
"жизнь семейная простая..." и "ландшафт в окошке чисто сельский..." опубликованы в Освобожденном Улиссе, остальные печатаются впервые
еще здесь:
http://www.rvb.ru/np/publication/01text/29/02rihter.htm
http://www.kreschatik.nm.ru/5/07.htm
http://magazines.russ.ru/kreschatik/2007/3/ri16.html
(а книжки нет ни одной до сих пор)