Некруглый "круглый стол"-11
У каждой из сторон были серьезные аргументы. Но стороны слышали друг друга. И это, пожалуй, было главное.
Нечаева Т.Н.: Но родители тоже напуганы вот этими всеми информационной волной, что введение ювенальной юстиции - это же о вмешательстве в семью.
Удачина Г.Л.: Мы же не осуждаем здесь родителей, мы просто объясняем здесь, как ситуация сложилась. Но мы должны как-то найти взаимоприемлемые варианты, но выявлять этих ребят нужно.
Нечаева Т.Н.: Очень страшные эти случаи. Но ведь под эти случаи могут ввести законы, которые позволяют вмешательство в любую семью и вводить контроль на любой семьей. Как здесь найти компромисс, как найти вот эту тонкую грань, где, не разрушая семью, можно выявлять вот такие случаи?
Удачина Г.Л.: Смотрите, коллеги. Говорят, ювенальная юстиция, ювенальные технологии. Мы категорически против принятия, я имею в виду свой институт Уполномоченного по правам ребенка. Против внедрения нам сюда извне каких-то западных ювенальных технологий. Оно нам не нужно. Совершенно не нужно. На сегодняшний день тот Семейный Кодекс, который у нас действует, он ведь предусматривает, по сути, только одну единственную статью. 77-я статья Семейного Кодекса, которая предусматривает единственную возможность вторжения государства с желанием изъять ребенка у родителей. Это угроза жизни и здоровью. Вообще-то, и мы таким образом в республике настраиваем деятельность наших органов и социальных служб, что вообще-то ситуация, представляющая угрозу для жизни и здоровья ребенка - это чрезвычайное происшествие для района и города.
Журналист: А кто определяет - наличие заявления? На какой основе уже действие происходит?
Удачина Г.Л.: Решение принимается органом опеки. Единственный орган. Никакой другой орган сегодня отобрать ребенка из семьи не может.
Журналист: То есть поступление жалобы? А если ребенок? Он куда будет жаловаться? Или каким образом это будет происходить?
Удачина Г.Л.: Ребенок обычно жалуется тому, к кому он знает, как можно подойти.
Гарифуллина И.Х.: На детский телефон доверия может позвонить, если подросток.
Журналист: В школе должен быть такой орган, куда любой ребенок может прийти и обратиться.
Гарифуллина И.Х.: Есть телефон доверия, теперь уже каждый ребенок знает.
Удачина Г.Л.: Вот телефон доверия. Совершенно хорошая, вроде, вещь. Бесплатный, доступный для ребенка любого. Коуглосуточно можешь позвонить, пообщаться, довести до сведения. Но ведь тоже есть попытки воспринимать детский телефон доверия как ювенальную технологию западную. Поэтому здесь очень тонкая грань.
Баширова Т.Н.: Можно, я один случай расскажу? Я психолог-эксперт сертифицированный, руководитель республиканского детского психологического центра «Росток». Все, наверно, знаете. К сожалению, мы сталкиваемся каждый день с живыми ситуациями, очень печальными, очень разными. Я, как только услышала обсуждение по телевизору вот этого проекта, была категорически против. И сейчас против.
То есть табу на обсуждение законопроекта мы все-таки преодолели - очевидно, благодаря выступлению Удачиной. Это была первая новость. И второе: число участников "круглого стола", прямо или косвенно высказавшихся против федотовского "опуса", увеличивалось.
Баширова Т.Н.: Иногда возникают разные ситуации. У нас сейчас здесь все ведомства есть. У нас еще у самих не совсем слаженное взаимодействие между ведомствами. Например, свежий случай. Девочка, 9 лет, там отчим в течение 3-х лет насильственные действия совершал. Психолог школьный, молодой психолог, первый год работает, полгода проработала, выявила это. Как раз мониторинг по жестокому обращению в Министерстве образования запущен, он всегда проводится в октябре месяце. То есть это отлажено. Психолог выявила, в Следственный комитет сообщила. Сестра насильника написала жалобу. Жалобу в Аппарат Президента о непрофессиональных действиях психолога. Вот так мы сходили к психологу. Мы республиканский центр, нам это письмо спустили на разбор. Мы приехали в школу, стали общаться с психологом. Стали общаться с директором, с классным руководителем. Документацию изучать. Директор школы плачет, психолог говорит, уволюсь. Дело в том, что Следственный комитет прислал письмо директору школы о том, что в течение 3-х лет допускалась халатность в школе, с попустительства классного руководителя. Просим наказать следующего классного руководителя, зама по воспитательной, и все такое. Молодой психолог, который очень грамотно отработал свою работу, все нормально. Вот здесь межведомственное взаимодействие наше. То есть, конечно, что касается обсуждения сегодняшнего закона, категорически все мы очень этого боимся, все психологи, все психологическое детское сообщество. Мы против. Но вот как раз Гузель Любисовна рассказала, что у нас вот такой сейчас стоит острый вопрос насилия. Вот здесь между собой бы нам договориться. Потому что директора общаются, говорят, упаси Бог, нам это не нужно. Вот сидит тоже специалист, мы как раз над этим вопросом работали, мы просто в шоке. Сейчас "ножницы" получаются.
И еще есть такое. Девочка 14-ти лет пришла, написала заведующему РОНО о том, чтобы поместить ее в приют. Потому что дома жить не хочет. Если в приют не поместят, значит, она уйдет из дома. Почему? Потому что родители, мусульманская семья, против того, чтобы девочка занималась танцами. Девочка очень успешна в баскетболе. Они против. Вот в этой ситуации как быть? То есть я вам много таких примеров могу привести, когда родители… А во время развода? Честно говорю, мне очень хочется во время развода у многих родителей ребенка изъять куда-нибудь на время развода. Потому что ребенок является разменной монетой. Здесь очень спорно. Я свое мнение, как практик, такое вот высказала.
Нечаева Т.Н.: У меня такое ощущение, что мы говорим о следствиях, а не говорим о причинах. Ведь причина - это заболевание общества. Вот эти социальные неблагополучия, которые отражаются на семье.
А на что вы надеялись, друзья, если наши педагогические вузы теперь занимаются не чем иным, как прямым растлением будущих «сеятелей разумного, доброго, вечного»? Свежий пример, сюжет о котором был показан 28 декабря в программе А.Караулова «Момент истины»: в Ульяновском педагогическом университете действует киноклуб «Катарсис», где будущим педагогам показывают фильмы, запрещенные в Европе к показу по телевидению, включая детскую порнографию. На попытку же наших товарищей воспрепятствовать этому тут же нервно отреагировал «главный киновед» и соратник пресловутого Федотова по Совету по правам человека Даниил Дондурей, принявший боевую стойку в защиту «свободы творчества».
Так не господину ли Дондурею и иже с ним мы должны, хотя бы частично, предъявлять счет за 5-ти-, 6-ти-летних жертв насилия со стороны отчимов, сожителей мам, а то и родных отцов?
Тема информационной безопасности также подверглась достаточно развернутому обсуждению. Об этом читайте далее (12).