О благородном Доне 10 и ... баре
Они сидели в баре и разговаривали.
Как это получилось, с чего начался разговор, Дон не помнил. Много вина и не только вина . . . они сидели и разговаривали. Он отшил всех, кто мешал этому Разговору, сожалея об этом и не уважая за это себя . . . но . . . Он продолжал Разговор. ЕМУ это было нужно.
Она плакала . . . внешне этого видно не было, но . . . мы же, блин, такие все из себя Экстра-Сенсы … мы же смотрим Внутрь. И видим что-то . . . иногда не то, что хочется.
А Она все время повторяла: «Прости, не я это тебе говорю». Дон это знал, и поэтому не отпускал ее. Хотя мозгом, разумом понимал, что ей уже давно пора уходить. Слишком уж много у него накопилось вопросов. Слишком уж мало было ответов на его вопросы . . .
Собственно вопросов было всего три: Кто я, Что я, Зачем я . . .
Простые, хорошие вопросы. Любой ответ устроил, успокоил бы его . . . только вот ответов НЕ было.
А Она плакала . . . «У тебя крылья, я их вижу» . . . «Ты - сильный, очень сильный» . . . «Ты не успеешь» . . . и снова плакала.
Ей очень хотелось сказать, сделать для него что-то хорошее, как-то утешить, успокоить, помочь . . . но она просто не могла, не имела права . . . и оба это понимали.
Она должна была просто говорить.
Ему очень хотелось обнять ее, приласкать, утешить . . . но он понимал, что это НЕ ее слова . . . а у нее, у нее все будет, и будет хорошо. Он это видел и был в этом уверен.
И продолжал мучить ее вопросами. И не отпускал ее . . .
«Что мне делать? Что МНЕ делать дальше?», - снова и снова спрашивал он.
«Жить, просто Жить», - снова и снова отвечала Она.
«Как?»
«Жить и Любить»
Дон не понимал. Слезы и сопли текли у него в 6 невидимых ручьев. Но он все равно не мог всего этого понять . . .
Он Жил. Он Любил. Он дарил свою Любовь . . . Что, что еще он мог бы сделать . . .
А в ответ: «Ты - сильный, Ты очень сильный» . . . «Но ты не успеешь, прости» . . .
И он плакал. И больно было ему. От того, что плакал. От того, что не успеет. Собственно, плевать ему было на слезы . . . не успеет - вот повод для огрчений.
А боль его ломала все вокруг, хлестала по физическому миру так, что ломалось дерево и горела сталь (ну, или наоборот). И меч пытался кинуться ему в руки . . .
Но он снова и снова натягивал повод, свой повод . . . не дай Бог, кому-то будет плохо . . . не дай Бог, он своей Болью кого-то зацепит . . . не дай Бог . . . СТОЙ! НЕ ШУМИ!
Девушка_Ангел, скорчившись, сидела на облаке и тоже плакала. Она просто Любила его и Жалела его.
Дон чувствовал это, и ему от этого было еще сложнее, еще больнее.
Утром, подумав, что ни хамарский жеребец, ни соанская кобыла его такого не поймут, он не пошел на конюшню, а сел за стол, положил перед собой чистый лист и взял перо . . .