Зимний рассвет после долгой ночи или как выстроить отношения с мужчиной
Начало здесь, здесь и здесь Вероника иногда задавалась вопросом - как узнать Его. Того, кто предназначен ей судьбой, с кем и как можно и нужно строить отношения, а может и случится любовь. В ее окружении постоянно клубились романы, кто влюблялся, сходился, расходился. За ней ухаживали вроде бы разные ребята, но что-то было между ними общее. Ей всегда казалось, что они козыряли тем, что с ними на вечеринку пришла такая веселая, необыкновенная и стильная девчонка. Вероника очень любила танцевать, музыка заводила ее, тело само двигалось в такт, хотя и училась она неплохо. Языки давались Веронике легко, фотографическая и звуковая память очень способствовали этому. Иногда, правда, она уходила, вернее, уносилась мысленно куда-то, далеко от мира, в котором жила. И еще она чувствовала, что все эти парни, с которыми она танцевала и тусовалась, не ее. Какие-то легковесные, что ли. Разговоры о замужестве, Вероника обрывала. Главным на тот момент времени была учеба, институт, диплом, зарубежная стажировка, в дальнейшем - карьера. Какое там - как построить отношения с парнем или мужчиной.. Не до этого А вот после института вопрос о замужестве решился как-то сам собой. Еще на последнем курсе Вероника начала подрабатывать в переводческом агентстве. Там она и познакомилась с Павлом, помогая ему разбираться в сложнейших спецификациях, за которые он отчал. Павел вел себя с ней довольно странно, не так как ее прежние ухажеры. Ухаживать начал не сразу, а потом их букетно-конфетный период, с ее точки зрения, явно затянулся. Вероника поняла, что он влюблен, каким-то шестым или там десятым чувством. Он так смешно краснел и смущался. Жил Павел тогда с мамой в большой профессорской квартире, хотя был старше Вероники почти на десять лет. Когда Павел представил Веронику матери, та только поджала губы и сказала: - Ну вот, такая же.
Но потом сменила гнев на милость. Вероника включила все свое обаяние, и инстинктивно научилась гасить прыгающих в глазах чертиков. После круговерти студенческой жизни ей даже нравились новые ощущения. Павел был таким спокойным и, как все считали, надежным. И Веронике захотелось развивать и сохранять отношения с этим мужчиной. Она не называла это любовью, где-то глубоко внутри ощущая, что любовь - совсем другое До заключения брака, Вероника все никак не могла отделаться от прежних привычек, хотя бы и грозящих ее будущей семейной жизни. Так однажды, когда Павел зашел за ней на работу под конец рабочего дня и она что-то быстро доводила на компьютере, в дверях неожиданно появился парень, с которым Вероника вместе стажировалась в Broom Community College. Алеша пошел прямо к ней, широко раскинув руки, и Вероника на автомате бросилась ему на шею, как в той далекой Америке, где они были закадычными друзьями, но только друзьями, которые рассказывают друг другу о своих сердечных делах и boy-girl-френдов. И только повернувшись к Павлу, чтобы поделиться с ним радостью, Вероника наткнулась на каменное выражение его лица и осеклась. И тогда она нарочито громко стала расспрашивать Алексея о его девушке, и только когда тот рассказал о своей предстоящей свадьбе, лицо Павла немного оттаяло. Ей бы тогда и задуматься, как правильно построить отношения с мужчиной.
Их же собственная свадьба была традиционной, но строгой. Много родственников с его стороны, к Веронике же приехала только мама, так как папа был тогда уже тяжело болен. Но будущим родственникам всего не объяснишь, и на нее поглядывали довольно косо. Потом она забеременела, и это стало для Вероники шоком. Токсикоз мучил ранний и поздний, врачи, глядя на ее бедра, скептически переглядывались. Сама Вероника боялась непонятно чего. Она плакалась Манюне: - Понимаешь, я ничего не чувствую. Это же не нормально? Ее кесарили. После общего наркоза тело было абсолютно чужим, чувство, что по ней несколько часов ездил трактор, наматывая внутренности на траки. Невозможно было пошевелить даже кончиками пальцев, такая пронзала боль. Когда ей принесли синенький сморщенный комочек. Веронике стало еще страшнее. Она не знала, что с этим делать. Рассказы о великой материнской любви, читанные ею, перечитанные настолько не соответствовали переживаемым ею ощущениям, что то Вероника пугалась своему бесчувствию, апатии. Ведь она всегда была такой жизнерадостной, энергичной.
Сейчас после тренингов по системно-векторной психологии, Вероника понимала, что это была нормальная реакция именно ее организма. Кожно-зрительные женщины изначально не созданы для деторождения, у них другое предназначение. Когда-нибудь в средневековье ее узкие бедра просто бы не выдержали родов. А сейчас такие как она рожают, не без помощи медицины, конечно. Вероника возилась с Машенькой, делала все, как положено, что вычитала в умных книжках. Свекровь в процесс не вмешивалась, так как к тому времени переехала на юга. Мама тоже была далеко. С бесконечным конвейером мелких дел Вероника справлялась удивительно легко, у нее внутри будто бы был встроен невидимый таймер, только уставала чисто физически. И вдруг однажды Машенька улыбнулась маме. Внутри у Вероники что-то оборвалось, и как будто рухнула сдерживающая плотина. Эмоции захлестывали, и чем дальше, тем больше. Машенька была очень нежной. тихой и ласковой девочкой, похожей больше всего на маму Вероники. Она быстро росла, болела немного. Тоненькая ниточка эмоциональной связи между матерью и дочкой вскоре превратилось в мощный канат, который казалось бы, ничему не разорвать. А вот с Павлом подобного даже не возникало. Хотя ее супружеская жизнь была довольно счастливой по общепринятым меркам. Павла ценили на работе, как квалифицированного специалиста, который может разложить по полочкам любую задачу. Финансовых проблем в семье тоже не было. Муж из Павла тоже получился заботливый и верный. И даже после трех лет брака он хотел Веронику по-прежнему - нежно и страстно. Но Павлу никогда не нравилось отношение Вероники к своей работе, слишком уж, как он считал, одержимое. Не женское это дело - носиться по конференциям в разных городах и весях. Иногда подруги советовали ей подумать, что хорошо бы поучиться - как управлять мужчиной. Вероника отмахивалась, только где-то в голове застревала заноза. Что-то тут не так. Их мирила Машенька, тут супруги были во всем согласны - судьба наградила их потрясающим чудом. И вот эта счастливая жизнь оборвалась холодным зимним утром. Вероника ушла в себя, и не могла видеть больше мужа. Он напоминал ей обо всем, что она потеряла. Какое там - сохранить любовь или отношения? Душа ее рвалась куда-то наружу, в бесконечность. Продолжение следует