Две девицы под окном…
Нет не пряли, но разговаривали довольно громко. Вся ясно - к Марьяне Марина приехала.
Удивительные, однако, бывают повороты. Эту парочку я знаю еще с тех времен, когда они обе учились в школе на славном острове Сахалин в Южном.
Они родились в одном году, в один день и месяц, правда, в разных местах большой страны, потом оказались в одном городе и учились в одном классе.
Марина была моей соседкой по площадке. Марьяна, вернее, Марианна (так ее назвала матушка, обожавшая исторические романы) забегала часто. Мы тогда жили большой советской семьей, знали всех соседей в нашем двухэтажном домишке с удобствами на улице. Марьяна же жила в новом микрорайоне, типа, Черемушки. Ее мама, инженер сметчик в какой-то строительной конторе, получила новую квартиру - маленькую, однокомнатную, но свою, отдельную. Казалось, живи и радуйся, но Марьяна целые дни проводила в нашем бесшабашном дворе, срываясь только к концу рабочего дня - мама заругает!!!
Кажется, они даже ходили в один кружок - танцевальный. Только Марьяна недолго продержалась - мама сказала: надо к институту готовиться.
Встреча через много лет
Потом я уехала с далекого острова на материк. Типа, на Большую землю, которая, как оказалось, не такая уж и большая. Теперь моей соседкой была уже Марьяна. Правда, жила она не в нашей коммуналке, а в соседней. Узнали друг друга, разговорились.
После окончания школы Марина осталась дома, на Сахалине. Через год выскочила замуж. Учиться поступила заочно в ВЮЗИ. Родила с разницей в шесть лет двух мальчиков, развелась, сейчас уже молодая бабушка. Живет в гражданском браке с мужчиной на 12 лет ее моложе. Невысокая, тоненькая, даже хрупкая. Они периодически встречаются с Марьяной, когда Марина выбирается в центральную Россию.
Марьяна приехала в наш город учиться на архитектора, вернее, она сначала, попыталась обустроиться в Питере, тогда Ленинграде. Там не получилось, перебазировалась в провинцию, вроде рядом. Поучилась какое-то время в местном строительном, где только что открыли отделение архитектуры, не закончила, пошла работать в какое-то строительное учреждение. Получила комнату в коммуналке, где живет до сих пор. Не замужем, никогда не была замужем, детей нет. Нет так же и профессии, работать штукатуром там, или плиточницей, Марьяна не хотела. Типа тяжело. Заполняла диспетчерские бумажки и тому подобное. Лихое времечко пересидела в конторе. Ее мать умерла еще до перестройки, отца Марьяна никогда не знала. Были какие-то родственники - в Москве, в Рязани. Но уезжать к ним она не хотела: везде сейчас тяжело, а здесь я все и всех знаю.
Мы встретились лет десять назад. Тогда Марьяна еще пыталась где-то работать. А потом вдруг все. Когда ее «ушли» с очередной работы, она накрепко засела дома.
Сначала я ничего не могла понять, но потом в разговоре обнаружила незаурядную осведомленность Марьяны в банковских вкладах, процентах и прочих подобных вещах. Тайну мне раскрыла Марина в очередной приезд.
- Помнишь, у Тамары Константиновны квартира в Южном была. Она ее как-то продала, а денежки Марьянке положила. Вроде были какие-то проблемы с вкладами, а сейчас все устаканилось. Вот на это, вернее на проценты, она и живет.
Такие разные жизни
Долгое время мне не было понятно, почему эти две женские судьбы такие разные. Ведь стартовые возможности у них были когда-то равноценными.
Сейчас после знакомства с системно-векторной психологией Юрия Бурлана я стала понимать, в чем тут дело.
У этих девочек, а потом женщин, практически одинаковый векторный набор - кожный, анальный и зрительный вектора. Все дело в развитости и реализованности.
Марина выросла в атмосфере любви и согласия, ее любили мама, папа, сестра, бабушка. Ее ласкали, но в то же время направляли довольно строго. Когда Марина стала мечтать о танцах, ей отвели во Дворец Пионеров. Танцами она занималась довольно долго, даже после окончания школы, участвовала в концертах, ездила по области. То есть, ее кожный вектор не только развился, но и был наполнен.
Марьяну воспитывала одна мать, я видела ее как-то мельком. Усталая, анальная женщина, сейчас бы я сказала, фрустрированная. Воспитывала она свою дочку в строгости. Какие там ласки - баловство, все по делу. Все должно быть правильно. Она запретила Марьяне заниматься танцами - все должно быть как у людей. Чего там ногами дрыгать.
Анальный вектор, присутствующий у обеих девочек, тоже развивался по разному. Марину часто хвалили и всегда по делу, Марьяну без конца критиковали. Это то, что я знаю точно. Марина смогла осуществить себя в семье, в материнстве. Для Марьяны - это больная тема.
И наконец, зрительный вектор. Обе девочки-женщины сострадательны, эмоциональны, по крайней мере, были такими, по моим наблюдениям, в юности. Марьяна когда-то весьма неплохо рисовала, потому и собиралась в архитектурный. Но реализации не произошло.
Разная у них и профессиональная карьера. Марина, получив высшее образование, всю жизнь проработала в отделе кадров самых разных предприятий. Это был и своеобразный статус - подтверждение кожных амбиций, и общение с самыми разными людьми, короче, сенсорная депривация Марину не мучает.
Марьяна же не состоялась в профессии, ни в семье. А ведь ее образовательный и интеллектуальный потенциал был довольно высок.
Сегодня она проводит время, целыми днями и ночами сидя на диване и щелкая пультом телевизора, с анальной обидой на весь мир. Ее образ жизни граничит с мазохизмом, по принципу, назло мамке уши отморожу. Просыпается к полудню, ложится далеко за полночь. Выходит куда-либо крайне редко. Малоподвижный образ жизни привел к обострению всяческих болезней - лишний вес, боль в суставах и позвоночнике, проблемы с пищеварением. Так всегда бывает, когда пытаются экономить на продуктах: побольше и подешевле.
Ее комната все больше напоминает свалку, оттуда еще ничего не приносится, но расстаться с чем-то ни было Марьяна ни в состоянии. Она обожает выискивать акционные распродажи, типа «два по цене одного», ее холодильник забит просроченными продуктами, которые периодически вылетают в помойное ведро на общей кухне. Соседи жалуются - коммуналка, все всё про всех знают. Теперь я знаю, как называется это состояние - фрустрации неразвитого кожного вектора.
В разговоре она непрерывно жалуется на всех окружающих, и близких, и дальних. Страх перед общением и ненависть к любому, кто, как ей кажется, более преуспел в жизни, сквозят в любом слове Марьяны. Марина фактически осталась ее единственной подругой, но она приезжает редко и ненадолго.
Такие разные судьбы.
Марьяне мог бы помочь тренинг по системно-векторной психологи Юрия Бурлана, но ее ригидность и нежелание признавать ошибочность выбранного образа жизни встают преградой на этом пути.