Воришка из очееень приличной семьи
Сегодня меня вызвала директор школы:
- У нас ЧП. Максима Д. задержала полиция. Тут мама его, поговорите, разберитесь.
Маленькая заплаканная женщина долго молчала у меня в кабинете. Потом все-таки подняла измученные глаза:
- Почему?
Что сказать? В школе эта семья считалась благополучной. Обычно ведь принято считать, полиция имеет дело исключительно с малолетними беспредельщиками, оборвышами, архаровцами, из семеек, где мама, не горюй, что делается.
В этой же мама - искусствовед, в музее работает, папа - доктор физико-математических наук, профессор местного университета. В общем, такая крепкая семья, и люди, вроде, интеллигентные. Максим - единственный ребенок. В доме полно книг, дисков, хорошей техники, есть машина.
- Успокойтесь. Все выяснится, наверное, не все так плохо.
Исходные данные
И тут женщину словно прорвало.
- Вы знаете, он всегда был каким-то невероятно самостоятельным. Читать, правда, не любил, зато с ребятами пообщаться, в футбол или еще во что-нибудь поиграть - целыми днями может. Из школы придет, портфель бросит - и только мы его и видели. Возникает в дверях, когда уже все нормальные люди спать должны. Одно время мы боролись, чтобы он пораньше приходил, но … генеральное сражение было проиграно по всем фронтам.
Сначала, Максим объяснил, кстати, вполне логично, что никто из сверстников его просто не поймет - надо ходить в клубы, целоваться с девчонками, в общем, тусоваться. А иначе - тормоз, лузер, ботаник. Говоря по-русски - изгой. А компания у них - очень даже нормальные ребята, и если родителям нужно спокойствие, пусть все идет как идет.
И мы отступились. Конечно, понимали, что сын отнюдь не ангел, но в общем и целом считали его вполне хорошим, т.е. явно положительным. Поэтому слово «нет» Максим слышал, но редко. Правда, только от меня. Папа наш все время занят, много работает, приходит поздно.
Тут она запнулась, помолчала, и продолжила медленнее, как бы выдавливая из себя слова
- А нельзя пока … как-то… мужу на работу не сообщать? Он сейчас в долгосрочной стажировке по гранту, в Испании. Вы бы поговорили с полицейскими? Мне так стыдно.
Отец у нас очень строгий. И руку может приложить. А когда он уже будет дома, так все утрясется?
Она с опаской вопросительно заглянула в мои глаза.
Что тут скажешь? Но я понимала, что женщина ждет:
- Ваш Максим - очень своеобразный мальчик. И я знаю, что ребята его уважают. А вас что-нибудь раньше не настораживало?
- Сейчас жизнь сложная, дорогая. А среди подростков так важно выглядеть не хуже других. Максим все об айфоне мечтал, но муж сказал: рано еще. Вот год закончишь на пятерки - подумаю. А когда это будет? Да и проблемы у Максима с химией. Или с учительницей. Молодая она, требует так, как будто ее предмет единственный.
Но он такой ласковый, из дома уходит - всегда меня в щечку целует. И к бабушке ездит почти каждую пятницу...
Чрезвычайное происшествие
А вчера… это был такой ужас… Позвонили, я даже не сразу поняла, кто… Голос такой строгий, официальный. Оказалось - из полиции. Спросили, мой ли сын Максим… Я так испугалась, что даже не спросила, что случилось. Говорят: приезжайте в отделение полиции.
Я пока добралась, такого себе нарисовала… И напали на моего Максима, ограбили, избили. Я так боялась, что он искалечен, в тяжелом состоянии… А когда увидела его за решеткой, с такой ухмылкой на лице… Я была просто обескуражена, так растерялась… даже не знала, что сказать…
Полицейский был категоричен:
- Что же вы, мамаша, за сыном не следите?
- А что произошло? Что с ним случилось?
- Да с сыночком вашим пока ничего не случилось. Но обязательно случится. Его сегодня за руку поймали, когда он в чужую машину залез.
- Не может быть, зачем ему? У него ведь все есть, мы ему ни в чем не отказываем.
- Ну, это вы с ним сами разговаривайте. Имейте в виду, что у нас есть основания, что он не в первый раз такое проделывает. И тогда могут быть весьма большие последствия. Ему ведь шестнадцать уже исполнилось?
- Да… Нет это какое-то недоразумение, этого не может быть.
А когда мы ехали домой, я не знала, как с сыном разговаривать. Мой такой ласковый и нежный мальчик… я не узнавала его в этом нагло развалившемся на заднем сидении молодом человеке. Я вдруг поняла, что он такой высокий, я ему еле до плеча достаю, он смотрит на меня сверху вниз.
Заговорил он только дома:
- Ты не понимаешь. Я не вор, это всего лишь на спор. Мы с ребятами только поспорили, кто эту тачку быстро откроет. Бросают лохи где попало.
Что делать?
Она опять заглянула мне в глаза.
Сейчас, после знакомства с системно-векторной психологией Юрия Бурлана, я хорошо понимала, что происходит.
Жить или выживать?
Высокий, гибкий быстрый Максим - яркий представитель кожного вектора. Для него недопустимо то свободное воспитание, которое было разрешено в семье. Мама, утонченная анально-зрительная, баловала его, а анальный отец был слишком занят на любимой работе. Тем более, детство Максима пришлось на лихие 90-е, когда наш университет был на грани, зарплаты унизительно мизерные, все пущено на самотек. Это сейчас появились гранты, дающие возможности проводить научные исследования. Для отца Максима это был большой стресс, и отрывался он, скорее всего, в семье.
То есть, давления ландшафта, необходимого для нормального развития кожного вектора , не было, по крайней мере, в нужной степени. Привычка к самоограничению у мальчика не воспитывалась.
С одной стороны, материальное (например, айфон) мог послужить для Максима хорошим стимулом для учебы. Но конфликт с учительницей по химии сводил на нет реальность достижения цели.
А главное, он видел, что знания, умения, квалификация отнюдь не являются залогом успеха в сегодняшней жизни. Поэтому, просчитав как кожник, варианты, Максим решил не заморачиваться.
И здесь включилась архетипичная программа кожного вектора - стать вором.
Продолжение следует
Через несколько дней мама Максима опять пришла ко мне. Видимо, поговорить на эту деликатную и животрепещущую тему ей больше было не с кем.
- Я обратилась к адвокату. Дорогому, сняла все свои сбережения.
Но не это самое страшное. Муж неожиданно вернулся. Кто-то ему позвонил туда, в Испанию.
Был страшный скандал. Муж кричал, что Максим опозорил семью, что он позволит какому-то продажному адвокатишке вмешиваться в наши дела. И нечего такого большого балбеса отмазывать. Залезет в очередную тачку, и все начнется по новой!
А когда я сказала, что тогда Максим может сесть, муж заявил:
- Вор должен сидеть в тюрьме.
- А ты вообще понимаешь, в каком мире мы все живем? Да? Прессу читаешь, телевизор смотришь? Понимаешь, чем это может кончиться для Максима? Да и для всех нас?
За семнадцать лет мы в первый раз так ругались, чуть ли не до инфаркта.
Но и это оказалось не самым ужасным. В самый разгар перепалки из соседней комнаты мы услышали… оглушительный смех. Максим просто закатывался:
- Вы оба лохи крезанутые. Да я за день по машинам чужим бабла нарывал больше, чем вы оба за неделю зарабатываете. Папочка, а в Испании как? Преподам также фигово платят? Сколько ты этот грант выколачивал?
Вы оба тормоза, вы никогда не победите, ничего не добьетесь в этой жизни. А я другой. Поэтому вас и колбасит. А мне фиолетово все, параллельно!!!!!!!!…
Что я сделала не так?
Она опять заплакала. Чем я могла ее утешить?
Конечно, тот раздрай, в котором происходило становление Максима, т.е. с одной стороны, все позволяющая мама, с другой строгий папа, которому все время некогда, сыграло свою не самую положительную роль. То есть, гиперзабота, нетребовательность анально-зрительной мамочки привела к весьма плачевному результату. У подростка не сложилось привычки не только к самоограничению, но и к кожной дисциплине, режиму и всему, что могло развить его завидный лидерский потенциал.
Но Максима нельзя назвать законченным поддонком. Да и взросление его не завершилось еще. И его последний крик более похож на зов о помощи.
Сейчас в его возрасте очень большую роль играет, что бы он там не кричал, отец, его мнение, его помощь.
Можно отцу посоветовать записаться на тренинги Юрия Бурлана. Вот только согласится ли тот, со своим анальным упрямством?
Статья написана по материалам тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
