Удержать на краю, провести по канату...
Врач не смотрел ей в глаза. Он не знал, что сказать этой маленькой хрупкой женщине, такой беззащитной, такой слабой с виду, с лихорадочно блестящими глазами. Там, за стеной в героиновой абстиненции бился ее сын. Его направили из военкомата после проверки. Сутки он еще кое-как выдержал. - Мы сделали анализы, и они показали, - врач запнулся. - Что? Что??? - Не уверен, но.. но… возможно, ему осталось… в лучшем случае… год.
Чудо долгожданное
Он был ребенком, которого очень ждали, любимым до самозабвения еще до своего появления на свет. Все девять месяцев она проходила в блаженном ожидании. Она была так счастлива - ждет ребенка от любимого человека. Все казалось сказкой, никаких токсикозов, вот только мел она жевала килограммами, как самые сладкие и ароматные конфеты. Однажды, дохрумкав последний мелок, она отправилась посреди ночи в ванную, нашла там в темноте завалявшуюся баночку зубного порошка и с наслаждением принялась лакать этот порошок со вкусом мяты и чего-то еще. Там и нашел ее муж, сидящей на коврике, всю в белом и с белыми усами над верхней губой.Роды начались неожиданно, еще, как она считала, была люфт-пауза, и утром она еще выбирала в магазине накидку для любимого кресла. А выходя, споткнулась о мокрую гальку (чего-то там строили), и у нее отошли воды, продавщицы вызвали скорую. Он родился стремительно, ее еле успели уложить на кресло, и акушерка, заявив - ну это надолго, отошла побазлать со сменщицей. Типа, у них пересменка была. И еле успела подскочить, еще секунда - и ребенок оказался бы на цементном полу. Он был самым красивым ребенком на свете - белолицый, с густой шевелюрой и завлекалочками на щечках. Она просто молилась на него. Когда его приносили на кормление, она разговаривала с ним, не замолкая ни на секунду, нежно шептала на ушко, как она его любит, какой он замечательный, какая красивая жизнь будет у них. Соседки смеялись: - Дурочка, что он понимает? Нашла с кем разговаривать… Она до сих пор вспоминает его младенчество как самое потрясающее время - время ее первого материнства. Она могла не слышать асфальтоукладчика за окном, но просыпалась от того, что он не так задышал, не туда повернулся. А его все время куда-то несло, не сидел спокойно в коляске, постоянно стремился убежать, очень рано начал ходить и сразу оторвался от матери. Она носила с самого рождения его на руках столько, сколько могла. Ей говорили - что ты делаешь, потом с рук не слезет. А он пошел в 9 месяцев и сразу пешком на пятый этаж. Помощи не принимал, отталкивая протянутые ею руки. Первые тревоги
Но случилось так, что они расстались. Ему было всего полтора года, когда она вынуждена была вернуться на свой север. У него тогда уже не было отца, у нее мужа, вся тяжесть семейных проблем легла только на ее плечи. А ему, такому маленькому, на этом севере было нельзя - слабые легкие. Через полгода она не выдержала, вернулась в теплый южный город, где жила ее мать. Нашла работу, стала водить ребенка в сад. Они опять были счастливы, вдвоем. Садик находился на Роще, на территории бывшего ВДНХ, того, что был здесь во время войны. Помните, у Пырьева в «Кубанских казаках» стояли павильоны то в стиле ампир, то ар-деко, то псевдоклассик. Теперь в этих павильонах устроили детские сады. Каждый вечер после работы она шла через Рощу, и счастье ее было так велико, что последние метры она просто бежала. Сын, завидев ее, бросался ей навстречу, раскинув руки. И кружились небо и земля. А еще они играли, переходя через дорогу: - Возьми маму за ручку, маме страшно. Его слез она никогда не видела. Легкий, стремительный, он буквально уносился куда-то. Прибегал, дотрагивался до нее, прижимался на секунду всем телом, и опять улетал. Во дворе ей кричали вслед: - Эй, смотрите, это его мама. Еще один надлом
А потом они опять расстались. Она вынуждена была уехать, а он остался с бабушкой. Виделись теперь раз в год. И то, как сын изменился, она относила за счет того, что он вырос. А он страдал. Но мать узнает об этом позже, даже слишком поздно. Если бы тогда она знала…. Ее первенец, любимый, ненаглядный, родился, согласно классификации Юрия Бурлана, с уретральным вектором, и именно это определило весь путь его развития. Кроме того, что сын верховодил во всех дворовых приключениях, он постоянно менял свои пути-дороги - сегодня через забор, завтра в дырку забора, порвав новую футболку, послезавтра под забором. Какой он был счастливый, найдя ещё тропу!!! И она, мама всегда хвалила его. Еще он обожал забираться на крыши, высота его завораживала, он даже перепрыгивал, если дома стояли близко, и рассказывал ей - человечки, они такие маленькие с высоты… Конечно, уретрального ребенка воспитывать очень сложно, хотя какое тут воспитание, тут скорее, выращивание. Его свободу всегда пытаются ограничить все вокруг, потому что он не удобен со своим отличным от других мнением, независимостью, выматывающей самостоятельностью, деланием все наоборот. Мама может поддержать, направить. Если она рядом. А если за три тысячи километров? Это была самая большая ее ошибка - оставить маленького атамана с кожно-анальной бабушкой, неразвитой, нереализованной. Которая с самыми наилучшими намерениями «воспитывала» внука, пытаясь загнать его в придуманные ей самой рамки. А были они, надо сказать, весьма жесткими. И еще бабушка очень любила поговорить, даже покричать. И здесь выяснилось, что для мальчика это просто трагедия. Кроме уретры, у него был звуковой вектор. Иногда в самый разгар дворовых битв, он останавливался, как будто что-то увидел, а потом, махнув рукой, исчезал так быстро… Творчество как уход
Однажды она нашла среди вороха его рисунков большой лист полуватмана, на котором кружевной вязью длинных строчек было написано о звездном небе, холодном и пустом. Но рисунки будут потом. Они уже будут жить вместе: мать, сын и еще один сын - от ее краткосрочного брака. И бабушка, конечно. Тогда, на заре перестройки открывались необычные учебные заведения. Для них это стал архитектурный колледж. Просуществовал колледж недолго, одним из главных предметов было рисование. Второклашек этому искусству учили профессиональные художники, преподаватели университета. Поначалу рисунки его ничем не отличались от прочих. А где-то года через три что-то такое открылось. Мать всматривалась в эти рисунки с опаской.
И еще - он рано стал нравиться девочкам, вернее, они ходили за ним гурьбой и даже не ревновали его друг к другу. Архитектурный колледж закрылся, школу он закончил обычную. И поступил на дизайнера. Группа - 27 девушек и трое парней. Одна из девушек, которые приходили с ним на работу, сказала как-то: - Он такой добрый. Только вот рисунки его пугали все больше и больше. Грянуло К тому времени они жили опять врозь. Она с младшим сыном ушла в комнату общежития, которое ей дали на работе. Старший остался жить с бабушкой. Виделись они практически каждый день - у нее на работе. Он прибегал после занятий в колледже - глаза блестят, необычно говорливый. И вдруг она узнала, что ее старшенький на занятиях не появляется уже третий месяц. А потом, зайдя в очередной раз к не очень жаловавшей ее матери, обнаружила при уборке завалившийся под кровать сына шприц. Полностью все открылось после военкомата. Он сам пошел, наверное, на что-то надеялся.
***
Сейчас, после знакомства с системно-векторной психологией Юрия Бурлана, можно точно сказать, какие ошибки случились в их жизни. Кроме уретрального и звукового, у мальчика явно виден еще и зрительный вектор. И мать много сделала для установления крепкой эмоциональной связи, так важной для маленького зрительника. Но потом эта связь несколько раз обрывалась. Практически не было реализованности звука, что впоследствии, уже после пубертата, привело к депрессии, которую мать не заметила. Конечно, были у нее объективные причины - единственный работник в семье, ушла в 8 утра, пришла в 11 вечера. В промежутке надо убрать, постирать, готовить. Время такое было - лихие 90-е. А нужно было ставить ненаглядному дитяте большие задачи, нацеленные на будущее: "Вся надежда только на тебя". Заставлять самого разобраться с ситуацией, которую он же и «наворотил». А ей было проще забежать в школу, покивать головой на сетования учителей… И ничего не менялось, только она этого не понимала. Она сама, звуковичка, убегала от ежедневных скандалов кожно-оральной матери, не понимая, что оставляет своего сына с бабушкой, которая буквально отрывалась на внуках. В школе тоже начались неурядицы, умер основатель колледжа, ребят, в конце концов, разместили в обычной школе, но в специализированных классах. Соученики из соседних классов ненавидели «гимназистов», как их называли. Чехарда с учителями тоже не способствовала учению. Оставалась только улица. И еще - он подростком очень негативно относился к книгам. Книги, как он однажды сказал, отнимали у него мать. И действительно, у нее была привычка читать все время - в автобусе, на детской площадке, в очереди… В этой ситуации сублимация, т.е. приобретение социально полезных навыков, соответствующих свойствам, желаниям его векторов, становилось очень и очень большой проблемой. Что можно было сделать?
Не мешать, не ограничивать уретральный вектор (она отдала это на откуп кожной бабушке). Ведь воспитывать уретральных детей нужно особенным образом. Направляя их огромную жизненную энергию в мирное русло… Возлагать на них большую ответственность. Давая им понять, что от них всё зависит и вся надежда только на них. А если не сделаешь то-то и то-то… - все пропадет и погибнет. У таких деток врожденное чувство ответственности за внешний мир. Поэтому необходимо дать направление. И тогда ребенок интуитивно начнет чувствовать что правильно, а что не правильно… Что хорошо, а что плохо, что он ответственен за стаю, будь то даже семья. В современном мире уретральный вектор часто не у дел. Вне кожной цивилизации… И к Для уретры это очень контрарное состояние, как и внутри себя, так же и в группе, там где люди одного пола. Для них сегодня наступили самые тяжелые времена. Уретральных детей часто ломают - в школе, детском саду, оказывая на них слишком сильное давление. Уретральный вектор - это сильная жизненная энергия, и у детей в том числе. Их просто так не поломаешь - они оказывают героическое сопротивление всем. Только семья может помочь. Чтобы они не становились врагами общества. Для звука - надо научить читать книги об устройстве мира, связанные с макрокосмосом, изучением неба, планет, физики, отвести в музыкальную школу. Через звук в мир приходят и идеи. В метафизике все через звук, у него есть такая пуповина с господом богом. Через звук происходит оживление. Через него уже связь со всеми остальными векторами, через него распространяется на всех остальных. И жизнь, и смерть через звук - зависит от состояния звука. Все самое лучшее через звук - духовное, и все самое худшее тоже - от человеконенавистнических идей до атомной бомбы, наркотиков и самоубийств. Для зрения - читать вместе с ним детские книги о взаимоотношениях, на развитие чувствительности сопереживания. Маленький зрительник, в фантазии оживляя образ, будет сопереживать героям. И просто любить, выстраивать эмоциональные связи. Эта мама сделала многое, но надо было гораздо больше, а главное точнее, правильнее наполнить развитие собственного ребенка. Если бы она знала то, что сейчас можете получить вы уже сейчас на тренингах по системно-векторной психологии Юрия Бурлана Статья написана по материалам тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
