Новгородские картинки сегодня… и сто лет назад
На этот пост я решилась после «Сушки». Это действо состоялось в Великом Новгороде 29 апреля уже в третий раз.
Прямо на улице практически любой мог принести свои фото и развесить их на разноцветные бельевые веревки.
Сначала было стал накрапывать дождь, но, наверное, испугался напора и энтузиазма участников - прекратился. Около 300 работ - это впечатляло. Чего тут только не было - портреты, кошки, жанровые зарисовки, философские зарисовки…
Толпа бурлила как рыбки в неводе. Каждому зрителю вручали по две скрепки, с помощью которых они и голосовали за понравившуюся фотографию. Ведь можно было не только полюбоваться, но и забрать то, что понравилось, себе. На память, и просто для удовольствия.
Наконец, подсчитали скрепки на каждом фото. Конечно, результат можно было предсказать. В Великом Новгороде победила, есссно, панорама Великого Новгорода - работа Максима Озерцова.
Из меня фотограф никакой, поэтому я там только облизывалась.
Но свои три копейки я тоже хочу бросить.
У меня сложные отношения с Господином Великим Новгородом. Это не моя малая родина, но это родина, как признано, колыбель российской государственности.
И поэтому посмотрите на Новгород вековой давности, таким он был на рубеже XIX и ХХ веков.
А потрясающий текст из книги русского искусствоведа, историка Юрия Ивановича Шамурина (1888 - 1918) "Великий Новгород". (Издание "Образование", Москва, 1914).
Вы только вчитайтесь:
Самые красивые и героические страницы русской истории - прошлое великого Новгорода. Напряженная жизнь, кипящая страстями, удалью, безбрежным размахом; тысячи поэтичных легенд, окутывающих прошлое города, каждый уголок новгородского края; первые, еще туманные, как миф, предания о Руси; прекрасное искусство - оригинальное зодчество, открывающее мир совершенно новых архитектурных впечатлений, иконопись, каждый день поражающая новыми открытиями, давшая одно из высших достижений русского искусства, развитая, крайне своеобразная литература, богатое прикладное искусство...
Вот - Новгород.
И над всем этим величественная трагедия смерти цветущего города, раздавленного темной слепой силой. Не часто мировая история творит такие титанические эпопеи, как гибель Новгорода; она также потрясает как нашествие варваров на Рим, как мифическая гибель Атлантиды.
Уже давно носилась над жизнью неясная тревога, давно являлись предзнаменования и предостерегающие видения; пришел час - и опустел разоренный город; его видных людей сослали на север и к Волге, перебросили его жизнь в новое тесное русло. И чтобы убедить себя в победе, чтобы истребить последние следы вольного города, его последнюю гордость, сорвали вечевой колокол, ограбили церкви, и, не пощадив Святой Софии, забрали в Москву иконы и золотые предметы и даже Васильевские двери Софийского собора перевез Иван Грозный в свою Александровскую слободу...
Так "открасовался" Новгород. Он стал тихим захолустным городом, сонной русской провинцией только старые церкви со своими величественными белыми стенами, да дивные новгородские легенды хранят повесть о прошлом.
Есть предание, что покорив вольный город, взяли его вечевой колокол и повезли в ссылку. И в Валдайских горах он упал в овраг и разбился на тысячи звенящих осколков; они разлетелись по всему миру и всюду разнесли славу о Господине Великом Новгороде и скорбную весть об его гордой кончине...
В русской художественной литературе много упоминаний о Новгороде. Долгое время все мотивы воли в русской поэзии были связаны с ним. Его история и его люди врезались в воображение огненными образами, вызывая не только восхищение, но и сочувствие.
Гибель новгородской вольности вдохновила Н. Карамзина на историческую повесть "Марфа Посадница", в длинных речах посадницы много славословий великому городу.
"Чужеземные гости ... удивляются славе Великого града, красоте его зданий, общему избытку граждан, и, возвратясь в страну свою, говорят: мы видели Новгород и ничего подобного ему не видали! Но знай, о Новгород, что с утратой вольности усохнет и самый источник твоего богатства; она оживляет трудолюбие, изощряет серпы и златит нивы..., она же окрыляет суда Новгородские, когда они с богатым грузом по волнам несутся...
Померкнет слава твоя, Град Великий, опустеют многолюдные концы твои"" широкие улицы зарастут травой, и великолепие твое, исчезнув навеки, будет басней народов. Напрасно любопытный странник среди печальных развалин захочет искать того места, где собиралось Вече, где стоял дом Ярославов и мраморный образ Вадима: никто ему не укажет их, он задумается горестно и скажет только: здесь был Новгород!"
Как бы ни казался напыщенным восторженный и красочный язык Карамзина, он явился первым и доселе значительным поэтом русского прошлого. Вот описание жизни Новгорода во время последних битв с Москвой:
- "Еще много жителей осталось в Великом граде; но тишина, которая в нем царствует по отходе войск, скрывает число их.
Торговая сторона опустела: уж иностранные гости не раскладывают там драгоценных своих товаров для прельщения глаз; огромные хранилища, наполненные богатствами земли Русской, затворены; не видно никого на месте княжеском, где юноши любили славиться искусством и силой в разных играх богатырских, и Новгород, шумный и воинственный за несколько дней пред тем, кажется великой обителью мирного благочестия. Все храмы отворены с утра до полуночи: Священники не снимают риз, свечи не угасают пред образами, фимиам беспрестанно курится в кадилах, и молебное пение не умолкает на крилосах; народ толпится в церквах; старцы и жены преклоняют колени. Робкое ожидание, страх и надежда волнуют сердца, и люди, встречаясь на стогнах, не видят друг друга ... Так народ дерзко зовет к себе опасности издали, но видя их вблизи бывает робок и застенчив".
Пушкин не раз вдохновлялся новгородской историей. В 1822 г. он пишет отрывки из незаконченной поэмы "Вадим". Там есть строки, посвященные Новгороду. Поэма навеяна междоусобными распрями первых веков Новгорода, их нравами, буйными в обращении с властителями.
В грезах Вадима Пушкин описывает Новгород, и в этой грезе с пушкинской силой и полнотой передано впечатление подлинного исторического Новгорода, несомненно, виденного поэтом неоднократно:
Он видит Новгород Великий,
Знакомый терем с давних пор;
Но тын оброс крапивой дикой,
Обвиты окна повиликой,
В траве заглох широкий двор.
Он быстро храмин опустелых
Проходит молчаливый ряд;
Все мертво....
В 1816 г. Пушкин написал стихотворение "Старица-пророчица", посвященное барону Дельвигу. На мосту через ""синий Волхов"" стояла старица. К ней обратился ""молодец"", отправляющийся на битву:
"Загадай ты мне на счастие,
Ворочусь ли через Волхов?
За Шалонью враны каркают,
- Плачет в тереме невеста!""
Ответила ему пророчица:
Есть теперь одна невеста,
Есть одна - святая София:
Обручись ты с ней душою,
Уберися честно ранами...
...Трубы звучат за Шалонью рекой,
Грозно взвевают московские стяги!
С радостным криком Софии святой
Стала дружина....
...Кровью дымилось поле; стихал
В стонах прерывных и замер глас битвы.
Теплой твоей, о София, молитвы
Спас не слыхал...
Наконец в путешествии Онегина есть такие строки о Новгороде:
Среди равнины полудикой
Он видит Новгород Великий:
Смирились площади - средь них
Мятежный колокол утих,
Но бродят тени великанов:
Завоеватель Скандинав,
Законодатель Ярослав,
С четою грозных Иоаннов,
И вкруг поникнувших церквей
Кипит народ минувших дней.
Людей начала XIX века, конечно, не трогала красота новгородского искусства: их волновали огненные страницы Новгорода, его трагическая судьба.
Тот скрытый пламень мятежа, который накоплялся после событий 1812 г. и нашел разрешение с одной стороны - в бунте декабристов, а с другой - в огромном размахе творческих сил 20-30-х годов, находил себя в далеких веках новгородской истории. Николай Языков воспел Новгород в прекрасных строках:
Время пролетело,
Слава отжита;
Вече онемело - сила отнята.
Город воли дикой,
Город буйных сил -
Новгород великий
Тихо опочил...
У Языкова есть несколько лирических стихотворений, навеянных новгородской историей. Его бурная муза принимала романтическое прошлое Новгорода в ореоле воинственных легенд и преданий/
Одним из лучших стихотворений поэта является ""Военная Новгородская песня 1170 г."":
Свободно, высоко взлетает орел,
Свободно волнуется море;
Замедли орлиный полет,
Сдержи своенравное море!
Не так ли, о други! к отчизне любовь,
Краса благородного сердца,
На битве за славу и честь
Смела, и сильна, и победна?
Смотрите, как пышен рождается день,
Как наши играют знамена;
Не даром красуется день,
Не даром играют знамена.
Виднее сражаться под яркой зарей;
Отважней душа и десница,
Когда перед бодрым полком
Хоругви заветные блещут...
...Свободно, высоко взлетает орел,
Свободно волнуется море;
Замедли орлиный полет,
Сдержи своенравное море!
Будучи в 1842 г. в Новгороде А.И.Герцен написал яркую статью ""Новгород Великий и Владимир на Клязьме"", напечатанную в 1855 г. в ""Полярной звезде"":
"...Память вышиб своей долбней царь Иван Васильевич из новгородцев, а долбня эта осталась и хранится в соборе ".
"...Здания, пережившие смысл свой наводят ужас, когда вы спросите об них новгородца, выросшего и состарившегося здесь, и он вам ответи : ""говорят, еще до Петра строено". Софийский собор стоит на том же месте, а против него губернское правление с какой-то подъячески осунувшейся фасадой. В соборе хранится, как я сказал долбня, а в губернском правлении в золотом ковчеге записка Аракчеева к губернатору о убийстве его любовницы"".
"...Странная судьба Новгорода - в его истории два имени не забыты, оба женские: Марфа посадница и Настасья наложница; обе обрушили на Новгород невыразимые бедствия. Первая - жизнью, вторая - смертью. Москва радовалась смерти первой, Петербург плакал о второй!".
В 1840-х гг. забывают о Новгороде. Вновь появляется интерес к нему в конце XIX века, но уже подход к нему не поэтический, а художественно исторический. Сначала заинтересовывает его архитектура XI, XII и XIV веков. Затем в самые последние годы возникает новое, еще не завершенное, преклонение перед Новгородом: переоценивается и высоко возносится русская иконопись, и в ней высшими гениальными достижениями оказываются новгородские иконы.
Теперь в результате Новгород занимает еще более крупное место в истории русской культуры. Он не только славен своей историей: он создал вполне самобытное русское искусство, пережившее политическую смерть Новгорода, и только в конце XVI века уступил значение центра русского творчества Москве. Еще долгие годы это было только географическим перемещением, потому что Москва продолжала питаться сокровищами новгородского наследства.
Значение этого процесса открытия новгородского искусства в истории русской культуры да в истории России, огромно: раньше фундаментом русского творчества был XVII век, иногда и кое-где XVI, а дальше шло что-то туманное и случайное. Теперь мы видим, что не только XIV, но и XII-XIII века были эпохой высокоразвитой культуры, что во многих областях эти почти мифические века шагнули недостижимо далеко.
Мы знаем в Новгороде великолепные храмы XII века, знаем архитектуру XIV и XV веков, изумляющую своей оригинальной, не знающей никаких сближений в истории мирового искусства красотой; знаем стенные росписи церквей, датированные XII и XIV веками; знаем иконы, прикладное искусство; наконец, знаем высокое развитие письменности...
Каждый уголок, каждая Церковь в Новгороде овеяна исключительной поэтической прелестью легенды. Нельзя пренебрегать легендами: они такой же продукт художественного творчества, как иконы и храмы. Чем образнее, чем дальше от правды, но ближе к красоте легенда, тем она ценнее. Новгородские легенды складывались давно: уже страницы летописей пестрят ими. В них находят себе мистические истолкования события новгородской жизни, они овевают пленительной загадкой старые церкви, даже отдельные иконы. В них глубоко отражается душа создавшего их века, его темперамент, его мироощущение. Недаром легенды, приближаясь ко времени новгородской гибели, становятся тревожнее, их предзнаменование грозны, словно уже почуяла народная душа грядущие грозы!
Для нас легенда - только красивая сказка. Но для людей старого времени, принимавших мир как волю Божью, как шаткий синтез сплетений Добра и Зла легенда была достоверна. Все это делало провинциальный город, дремлющий над Волховом, таким же средоточием русской культуры, как Киев, Москва и Петербург