Легенда о насильниках
В преддверии празднования нашей -- крупнейшей за весь XX век -- победы неизменно раскручиваются все инструменты умаления её значения -- в том числе и путём наглой клеветы на моральные качества наших воинов. К замечательной заметке varjag_2007 " Советский солдат в логове фашистского зверя" (рекомендую благосклонному вниманию) могу добавить одно соображение об
( Read more... )
Как отмечает автор, расчёт делается на основе статистики беременностей, заведомо наступивших до занятия советскими войсками Берлина и его окрестностей.
Данные с октября 1945 по декабрь 1947. Можете отбросить первые три месяца, если угодно. Максимум рождений все равно приходится на 1946 год.
Могу добавить еще одну явную неточность в подсчетах: берется сильно завышенный процент наступления беременностей при изнасилованиях. Но это, понятно, уменьшает общую оценку.
В воспоминаниях солдат говорится совершенно иное: что были редчайшие случаи, завершаемые трибуналом.
Не следует отбрасывать "неудобные" воспоминания. Тогда картина изменится. И, собственно говоря, что еще вы могли прочитать в воспоминаниях, опубликованных в советское время? Про "отдельные недостатки и перегибы" максимум. Воспоминания, в которых говорится нечто иное, вы просто отбрасываете и требуете взамен доказательств с печатями.
О бандитах я говорю не о тех, кто в Германии насиловал, а об обычных, советских. Для борьбы с ними пришлось создавать сначала отдел, а потом и главное управление, использовать армию и так далее. А по вашей логике выходит так: государство активно боролось с бандитами, следовательно, их не было. Телега впереди лошади. Правильный же вывод: если издается приказ о запрете чего-то, а потом еще один и еще один, а потом создаются специальные отряды по борьбе с этим самым чем-то, логично предположить, что проблема-то существует, ее не удается решить сходу и приходится применять все более жесткие меры.
Reply
Мемуары Никулина носят слишком отчётливый отпечаток литературщины, чтобы принимать их всерьёз. Там явно нелепо не только описание массового изнасилования, но и множество описаний чисто военных эпизодов.
AW>> Как отмечает автор, расчёт делается на основе статистики беременностей, заведомо наступивших до занятия советскими войсками Берлина и его окрестностей.
IV> Данные с октября 1945 по декабрь 1947. Можете отбросить первые три месяца, если угодно. Максимум рождений все равно приходится на 1946 год.
Максимум рождений в 1946-м неизбежен: война кончилась, так что немало народу вернулось по домам -- с очевидными последствиями. Но если расчёт изнасилований, начавшихся не ранее конца апреля 1945-го, хоть одним копытом опирается на данные о рождениях в октябре того же 1945-го, то цена всего этого расчёта очевидна.
IV> Могу добавить еще одну явную неточность в подсчетах: берется сильно завышенный процент наступления беременностей при изнасилованиях. Но это, понятно, уменьшает общую оценку.
Согласен.
AW>> В воспоминаниях солдат говорится совершенно иное: что были редчайшие случаи, завершаемые трибуналом.
IV> Не следует отбрасывать "неудобные" воспоминания. Тогда картина изменится.
Не "неудобные", а "недостоверные". Всякий человек, знакомый с основами военного дела, легко оценит степень достоверности мемуаров и прочих публикаций. Например, Павла Евгеньевича Фельгенгауэра многие считают серьёзным военным экспертом, в моих же глазах он может претендовать максимум на звание "безответственное трепло".
IV> И, собственно говоря, что еще вы могли прочитать в воспоминаниях, опубликованных в советское время? Про "отдельные недостатки и перегибы" максимум. Воспоминания, в которых говорится нечто иное, вы просто отбрасываете и требуете взамен доказательств с печатями.
Если в мемуарах -- и в архивных документах, совершенно независимых от мемуаров -- говорится "насильник расстрелян", трудно предположить, что на самом деле насильников была тысяча.
IV> О бандитах я говорю не о тех, кто в Германии насиловал, а об обычных, советских. Для борьбы с ними пришлось создавать сначала отдел, а потом и главное управление, использовать армию и так далее. А по вашей логике выходит так: государство активно боролось с бандитами, следовательно, их не было. Телега впереди лошади. Правильный же вывод: если издается приказ о запрете чего-то, а потом еще один и еще один, а потом создаются специальные отряды по борьбе с этим самым чем-то, логично предположить, что проблема-то существует, ее не удается решить сходу и приходится применять все более жесткие меры.
Вы не поняли моей логики. Общая доля бандитов среди населения страны позволяет оценить долю насильников среди военнослужащих.
Понятно, ни одним приказом нельзя полностью искоренить преступность -- в том числе и в армии. Но повторные приказы имели совершенно иной смысл: напомнить, что преступление не может быть оправдано никакой ожесточённостью боёв и -- главное! -- никакой степенью вовлечённости гражданского населения в эти бои (в Германии от нас отстреливались и довольно многие гражданские лица).
Reply
Увы, в жизни, и тем более на войне, часто происходят нелепые события, совершенно противоречащие принципам военного дела. Признаться, я крайне не люблю популярный ныне "метод доказательства от устава", когда свидетельства очевидца опровергаются заявлением вроде "но так же было не положено! Значит, вы врете! Милиционер обязан отдать честь и представиться, а вы говорите, что он вам сразу в морду двинул. Клевета!"
Максимум рождений в 1946-м неизбежен: война кончилась, так что немало народу вернулось по домам -- с очевидными последствиями.
Мне действительно необходимо каждый раз прибавлять, что речь идет не о росте количества беременностей и рождений в целом, но о росте количества именно тех беременностей и рождений, что связаны с изнасилованиями? Согласитесь, абсурдно предполагать, что женщина, забеременевшая от вернувшегося с войны мужа, будет позорить себя и будущего ребенка заявлением, что на самом деле забеременела от изнасилования русским солдатом. Скорее уж наоборот - беременности от изнасилований будут скрываться в законном браке.
Если в мемуарах -- и в архивных документах, совершенно независимых от мемуаров -- говорится "насильник расстрелян", трудно предположить, что на самом деле насильников была тысяча.
Да почему же трудно? Жертвы изнасилований даже сейчас редко заявляют о преступлениях, что уж говорить о немецких женщинах в конце войны. Гораздо правдоподобнее предположить, что под расстрел попадали только самые отъявленные и самые глупые насильники. В исключительных случаях. Командиры тоже не идиоты, чтобы своих солдат из-за каких-то немок под расстрел отдавать.
А ничего другого ни в советских мемуарах, ни даже в архивных документах (которых никто не видел) говориться не может. Поэтому приходится читать и несоветские мемуары, не утвержденные ГлавПУРом.
Reply
IV> Увы, в жизни, и тем более на войне, часто происходят нелепые события, совершенно противоречащие принципам военного дела.
Происходят. С соответствующими последствиями. Если мемуарист пишет, что в одиночку с голыми руками кинулся на танк, ему можно поверить. Но вот если он добавит, что этими самыми голыми руками вырвал из башни пушку, а затем размахнулся ею как дубиной и проломил танковую броню -- можно и усомниться. В обсуждаемых мемуарах немало рассказок второго типа.
IV> Признаться, я крайне не люблю популярный ныне "метод доказательства от устава", когда свидетельства очевидца опровергаются заявлением вроде "но так же было не положено! Значит, вы врете! Милиционер обязан отдать честь и представиться, а вы говорите, что он вам сразу в морду двинул. Клевета!"
А если Вы скажете, что милиционер взлетел над Вами, вращая регулировочным жезлом наподобие пропеллера, и сверху лягнул Вас каблуком по темечку? Это ведь тоже не по уставу!
AW>> Максимум рождений в 1946-м неизбежен: война кончилась, так что немало народу вернулось по домам -- с очевидными последствиями.
IV> Мне действительно необходимо каждый раз прибавлять, что речь идет не о росте количества беременностей и рождений в целом, но о росте количества именно тех беременностей и рождений, что связаны с изнасилованиями? Согласитесь, абсурдно предполагать, что женщина, забеременевшая от вернувшегося с войны мужа, будет позорить себя и будущего ребенка заявлением, что на самом деле забеременела от изнасилования русским солдатом. Скорее уж наоборот - беременности от изнасилований будут скрываться в законном браке.
Очевидно, Вы так и не прочли исходное сообщение. Там и объясненл, почему возникали стимулы к аборту даже у замужних.
AW>> Если в мемуарах -- и в архивных документах, совершенно независимых от мемуаров -- говорится "насильник расстрелян", трудно предположить, что на самом деле насильников была тысяча.
IV> Да почему же трудно? Жертвы изнасилований даже сейчас редко заявляют о преступлениях, что уж говорить о немецких женщинах в конце войны. Гораздо правдоподобнее предположить, что под расстрел попадали только самые отъявленные и самые глупые насильники. В исключительных случаях. Командиры тоже не идиоты, чтобы своих солдат из-за каких-то немок под расстрел отдавать.
Если заглянете на феминистские сайты -- там Вам объяснят, что и сегодня на одно расследованное изнасилование приходится тысяча скрытых. Вы им поверите?
IV> А ничего другого ни в советских мемуарах, ни даже в архивных документах (которых никто не видел) говориться не может. Поэтому приходится читать и несоветские мемуары, не утвержденные ГлавПУРом.
Архивные документы видели уже тысячи исследователей. Более того, министр обороны Российской Федерации Анатолий Эдуардович Сердюков начал свою карьеру с рассекречивания всех документов министерства до самого конца Второй Мировой войны (включая и японскую кампанию).
Но и в советское время довольно многое можно было прочесть между строк. Не знаю, есть ли у Вас соответствующий опыт, а я его накапливал с 1956-го года (когда начал читать). Так что даже в мемуарах, прошедших ГлавПУР, можно найти многое. Так вот: массовое неумение воевать оттуда вычитывается; массовые преступления военных -- никоим образом.
Reply
В обсуждаемых мемуарах немало рассказок второго типа.
Размахивание пушкой и полеты на жезле невозможны физически. А отбрасывание "недостоверных" мемуаров строится отнюдь не на доказательстве физической невозможности описываемых событий. Как правило, аргументы сводятся к "так было не положено" и "он бы не смог этого сделать, потому что ему бы не дали".
Очевидно, Вы так и не прочли исходное сообщение. Там и объясненл, почему возникали стимулы к аборту даже у замужних.
Очевидно, Вы так и не прочли мой комментарий. Потому что я говорю не об абортах, а о рождениях.
Если заглянете на феминистские сайты -- там Вам объяснят, что и сегодня на одно расследованное изнасилование приходится тысяча скрытых. Вы им поверите?
Поверю. Я не могу оценить количественно, но то, что скрытых изнасилований намного больше, чем расследованных - очевидно.
Более того, министр обороны Российской Федерации Анатолий Эдуардович Сердюков начал свою карьеру с рассекречивания всех документов министерства до самого конца Второй Мировой войны (включая и японскую кампанию).
За исключением как раз документов военных трибуналов и военных судов, потому что их фондодержатели - Главная военная прокуратура и Главное управление деятельности военных судов.
Я уж не говорю об архивах НКВД.
Reply
IV> Размахивание пушкой и полеты на жезле невозможны физически. А отбрасывание "недостоверных" мемуаров строится отнюдь не на доказательстве физической невозможности описываемых событий. Как правило, аргументы сводятся к "так было не положено" и "он бы не смог этого сделать, потому что ему бы не дали".
Нет. В данном случае аргумент "за это карали по всей строгости законов военного времени". Впрочем, и других нелепых с военной точки зрения рассказов в обсуждаемых мемуарах тоже навалом. Что касается самого цитируемого фрагмента -- о нескольких слоях погибших -- это скорее всего правда. Топография той местности практически не оставляет возможностей маневрирования: атаковать можно лишь на нескольких очень узких (порядка километра) участках. В то же время не атаковать было невозможно: немцы, накопив силы, сами переходили в наступление и, выйдя из узкостей, могли бы уже свободно выбирать направление удара.
AW>> Очевидно, Вы так и не прочли исходное сообщение. Там и объясненл, почему возникали стимулы к аборту даже у замужних.
IV> Очевидно, Вы так и не прочли мой комментарий. Потому что я говорю не об абортах, а о рождениях.
С рождениями тоже всё понятно. Если уж женщина решилась оставить внебрачного ребёнка -- ей значительно проще объяснить его происхождение изнасилованием, нежели изменой мужу, сражавшемуся за неё на фронте.
AW>> Если заглянете на феминистские сайты -- там Вам объяснят, что и сегодня на одно расследованное изнасилование приходится тысяча скрытых. Вы им поверите?
IV> Поверю. Я не могу оценить количественно, но то, что скрытых изнасилований намного больше, чем расследованных - очевидно.
В тысячу раз? В том-то и дело, что в обсуждаемом вопросе важны именно количественные оценки. Грубо говоря, если англичане и американцы изнасиловали сотню тысяч немок -- им жизненно важно доказать, что злые русские изнасиловали два миллиона (а не две сотни или две тысячи -- реальное число лежит где-то между этими оценками).
AW>> Более того, министр обороны Российской Федерации Анатолий Эдуардович Сердюков начал свою карьеру с рассекречивания всех документов министерства до самого конца Второй Мировой войны (включая и японскую кампанию).
IV> За исключением как раз документов военных трибуналов и военных судов, потому что их фондодержатели - Главная военная прокуратура и Главное управление деятельности военных судов.
Эти ведомства также подконтрольны министерству обороны. Но даже если бы их документы остались засекречены -- в документах воинских частей отражается и сам факт передачи военнослужащих под трибунал, и приговор трибунала: армия учитывает _все_ причины выбытия из своих рядов.
IV> Я уж не говорю об архивах НКВД.
Правильно не говорите. Их начали рассекречивать задолго до архивов МО. Впрочем, обсуждаемый вид преступлений был НКВД не подведомствен.
Reply
В данном случае аргумент "за это карали по всей строгости законов военного времени".
Ровно тот же самый ошибочный аргумент. Строгость наказания не предотвращает преступлений. Более того, аргумент строится на недоказанном (и неправдоподобном) предположении о высокой раскрываемости и "доводимости до суда" подобных преступлений.
Статистика наказаний советских военнослужащих не опубликована. Мы располагаем лишь отдельными свидетельствами о фактах наказаний. И такими же отдельными, хотя и более массовыми, свидетельствами о фактах преступлений. Причем эти свидетельства дают обе стороны - и советские военнослужащие, и их жертвы.
Если уж женщина решилась оставить внебрачного ребёнка -- ей значительно проще объяснить его происхождение изнасилованием, нежели изменой мужу, сражавшемуся за неё на фронте.
Во-первых, это не проще. Поинтересуйтесь мнением женщин. Во-вторых, вы сами только что заявили, что мужья уже вернулись с фронта. И жены, по-вашему, тут же кинулись им изменять?
а не две сотни или две тысячи -- реальное число лежит где-то между этими оценками
Это уровень, соответствующий нынешнему мирному времени. Прикиньте число мужчин соответствующего возраста, например, в Москве, сопоставьте с численностью советской армии и числом регистрируемых в Москве изнасилований.
Эти ведомства также подконтрольны министерству обороны.
Нет.
Впрочем, документы министерства тоже остались засекречены, поверьте. Приказ - он ведь не автоматически рассекретил все документы. Он только разрешил их рассекречивать. А собственно решение о рассекречивании по-прежнему принимается по каждому листочку отдельно.
Reply
IV> Ровно тот же самый ошибочный аргумент. Строгость наказания не предотвращает преступлений. Более того, аргумент строится на недоказанном (и неправдоподобном) предположении о высокой раскрываемости и "доводимости до суда" подобных преступлений.
Не вижу причин, по которым раскрываемость в данном случае была бы меньше, чем сегодня. А доводимость до суда -- заведомо больше: подрыв дисциплины в военное время столь опасен, что если бы офицер попытался укрыть подчинённого, ему бы и самому не поздоровилось.
IV> Статистика наказаний советских военнослужащих не опубликована. Мы располагаем лишь отдельными свидетельствами о фактах наказаний. И такими же отдельными, хотя и более массовыми, свидетельствами о фактах преступлений. Причем эти свидетельства дают обе стороны - и советские военнослужащие, и их жертвы.
Число свидетельств в данном случае ничего не доказывает. Поскольку побеждённые всегда заинтересованы в демонизации победителей.
Статистику же опубликовать несложно: архивы -- к Вашим услугам.
AW>> Если уж женщина решилась оставить внебрачного ребёнка -- ей значительно проще объяснить его происхождение изнасилованием, нежели изменой мужу, сражавшемуся за неё на фронте.
IV> Во-первых, это не проще. Поинтересуйтесь мнением женщин.
Интересовался. Разные бывают мнения. В общем же случае работает простое соображение: личной вины женщины в изнасиловании нет, в измене есть.
IV> Во-вторых, вы сами только что заявили, что мужья уже вернулись с фронта. И жены, по-вашему, тут же кинулись им изменять?
Вернулись далеко не все мужья: немалая часть пробыла в плену -- и советском, и западном -- по нескольку лет. Кроме того, многие женщины забеременели в последние месяцы войны -- как отмечено во многих немецких мемуарах, в предвидении неизбежного поражения нравы упали "ниже плинтуса".
AW>> а не две сотни или две тысячи -- реальное число лежит где-то между этими оценками
IV> Это уровень, соответствующий нынешнему мирному времени. Прикиньте число мужчин соответствующего возраста, например, в Москве, сопоставьте с численностью советской армии и числом регистрируемых в Москве изнасилований.
У современного москвича в среднем существенно больше свободного времени (и дури в голове), чем у среднего военнослужащего оккупационной -- не говоря уж о действующей -- армии. Поэтому уровень изнасилований чисто технически не мог быть существенно выше.
AW>> Эти ведомства также подконтрольны министерству обороны.
IV> Нет.
Не буду спорить с Вами о нюансах ведомственной взаимоподчинённости. Всё равно остаётся в силе мой довод о возможности определения интересующих Вас данных по архивам министерства обороны -- на основании документов учёта убытия военнослужащих.
IV> Впрочем, документы министерства тоже остались засекречены, поверьте.
Мне незачем верить. Я знаю, кто и как с ними сейчас работает. Это -- люди, никоим образом не связанные с министерством обороны и не дающие никаких обязательств о неразглашении получаемой информации.
IV> Приказ - он ведь не автоматически рассекретил все документы. Он только разрешил их рассекречивать. А собственно решение о рассекречивании по-прежнему принимается по каждому листочку отдельно.
Решение принято один раз -- министром. Штамп же "секретно" действительно приходится погашать на каждом деле отдельно -- как только посетитель архива просит выдать его.
Reply
Не вижу причин, по которым раскрываемость в данном случае была бы меньше, чем сегодня.
Серьезно?!
А доводимость до суда -- заведомо больше: подрыв дисциплины в военное время столь опасен, что если бы офицер попытался укрыть подчинённого, ему бы и самому не поздоровилось.
Ему бы не поздоровилось прежде всего, если бы он начал сдавать подчиненных в трибунал. Особенно в военное время. Кроме того, это предполагает раскрытие уже двух преступлений: исходного, и укрывательства. Что еще менее вероятно.
Впрочем, все эти рассуждения - то же самое "доказательство от устава" - "раз что-то должно было произойти, оно и произошло". Раз должны были поймать и наказать - значит, поймали и наказали.
Всё равно остаётся в силе мой довод о возможности определения интересующих Вас данных по архивам министерства обороны -- на основании документов учёта убытия военнослужащих.
По ним нельзя определить, по какому именно делу военнослужащий оказался в трибунале. Эти сведения не подлежат разглашению в течение 75 лет без согласия самого фигуранта, его ближайших родственников или законных представителей. А общее число военнослужащих, осужденных трибуналами за время войны, известно - около миллиона.
Штамп же "секретно" действительно приходится погашать на каждом деле отдельно -- как только посетитель архива просит выдать его.
Пожалуйста, если вы действительно знакомы с людьми, работающими в архивах, поговорите с ними и выясните, как это на самом деле происходит.
Reply
IV> Серьезно?!
Серьёзно. У женщины тогда было ничуть не больше, чем сегодня, причин скрывать изнасилование.
AW>> А доводимость до суда -- заведомо больше: подрыв дисциплины в военное время столь опасен, что если бы офицер попытался укрыть подчинённого, ему бы и самому не поздоровилось.
IV> Ему бы не поздоровилось прежде всего, если бы он начал сдавать подчиненных в трибунал. Особенно в военное время.
Именно в военное время это компрометирует командира куда меньше, чем в мирное. Поскольку времени на воспитание контингента у него почти нет, а угроза развала дисциплины очевиднее.
IV> Кроме того, это предполагает раскрытие уже двух преступлений: исходного, и укрывательства. Что еще менее вероятно.
Укрывательство как раз раскрывается легче всего. Не Вы ли возмущались тогдашней эпидемией доносительства?
IV> Впрочем, все эти рассуждения - то же самое "доказательство от устава" - "раз что-то должно было произойти, оно и произошло". Раз должны были поймать и наказать - значит, поймали и наказали.
Так ведь действительно и ловили, и наказывали. О чём, собственно, и говорится в мемуарах и документах.
AW>> Всё равно остаётся в силе мой довод о возможности определения интересующих Вас данных по архивам министерства обороны -- на основании документов учёта убытия военнослужащих.
IV> По ним нельзя определить, по какому именно делу военнослужащий оказался в трибунале. Эти сведения не подлежат разглашению в течение 75 лет без согласия самого фигуранта, его ближайших родственников или законных представителей. А общее число военнослужащих, осужденных трибуналами за время войны, известно - около миллиона.
Тем не менее причины убытия фиксировались. И выяснить их -- без раскрытия имён убывших -- можно.
AW>> Штамп же "секретно" действительно приходится погашать на каждом деле отдельно -- как только посетитель архива просит выдать его.
IV> Пожалуйста, если вы действительно знакомы с людьми, работающими в архивах, поговорите с ними и выясните, как это на самом деле происходит.
Зачем говорить? Даже в ЖЖ есть немало историков. Они достаточно подробно описали и все узкие места бывших и нынешних архивных правил, и пути их преодоления. Загляните хотя бы в ЖЖ a_dyukov и dr_guillotin. Хотя Вы, наверное, считаете этих историков кремлёвскими наймитами.
Reply
У женщины тогда было ничуть не больше, чем сегодня, причин скрывать изнасилование.
Я, конечно, понимаю, что в России милицию ненавидят и боятся, но, наверно, все-таки, не так сильно, как иностранных оккупантов. Нет, ну вы всерьез это или просто для развлечения выдвигаете заведомо абсурдные тезисы? Ну представьте - война, на улицах трупы соседей, в городе вражеская армия, и у изнасилованной солдатом этой самой армии женщины "ничуть не больше причин" скрывать изнасилование, чем сегодня?! Если даже сейчас практически ни одна жертва не уверена, что родная милиция ее защитит, то что должна была думать немка в 1945 году? Кому идти жаловаться - большевистскому комиссару? Да он ее пристрелит на месте. Еще одна случайная жертва среди мирного населения. А завтра эта часть вообще уйдет из города. Нет, ну хоть какое-то чувство реальности должно быть...
Разумеется, исключения были. О чем и рассказывается в мемуарах. Каждый раз с веселым изумлением: надо же, немец пришел жаловаться! Курицу у него украли! Скажи спасибо, что вообще не убили... Но справедливый отец-командир тут же во всем разобрался, курицу велел вернуть, бойца пристыдил.
Надо понимать, что случаи поимки и наказания не могут быть иначе как эпизодическими - но при этом демонстративными, чтобы произвести впечатление на прочих и заставить их держаться хоть в каких-то рамках. Особенно это касается из ряда вон выходящих случаев, вроде такого:
"Красноармейцы заставы 157-го отдельного погранполка Иванов и Мананков в г. Фронау, будучи в нетрезвом состоянии, зашли в дом одного немца. В этом доме Мананков изнасиловал больную немку Лизелет Люре. 22 апреля с. г. она была изнасилована группой наших военнослужащих, после чего отравила своего сына полутора лет, отравилась ее мать и она сама пыталась отравиться, но была спасена. В состоянии болезни после отравления ее Мананков и изнасиловал. Иванов в это время изнасиловал немку Кирхенвиц."
Заметим, что, хотя Иванов и Мананков арестованы, о предыдущей "группе военнослужащих" ничего не известно.
Не Вы ли возмущались тогдашней эпидемией доносительства?
Нет, не я. Доносительством в боевых частях не занимаются. Там командир обычно опасается лишний раз бойца обругать. Потому что иначе в следующем бою рискует получить "шальную пулю" в спину. Об этом тоже говорится в мемуарах.
Они достаточно подробно описали и все узкие места бывших и нынешних архивных правил, и пути их преодоления.
Да, описали. И вот этого - "штампик ставят, как только посетитель попросит" - они не описывали. На что уже поставили - то, может быть, дадут. При этом упомянутые "историки" скромно не описывают, что архивная опись, содержащая секретные документы, сама по себе является секретной (или, в крайнем случае, частично секретной - "сч"). И даже самому Исаеву не удастся получить доступ к секретному документу, который в описи открытого хранения просто не значится.
Reply
Извиняюсь, но если это относится к моей статье, то я вроде никаких поименных списков не требую. Я просто показываю, что данная методика подсчета совершенно недостоверна.
И это не вина авторов, а скорее беда, они упирали на то, что отсутствие численных результатов уменьшает ценность их работы. Но, увы, достоверной статистики действительно, нет. В сороковые этим вопросом никто не занимался. В опросниках для изгнанных с восточных территорий этот вопрос опять же понятным образом обходился. И даже статистика, которую составляли сами объединения изгнанных была уже лукава, см.
http://labas.livejournal.com/781690.html
И если брать какие-то обрывочные статистические данные, и пытаться их экстраполировать, то можно получить любые цифры в диапазоне от нуля до десяти миллионов. В косвенной зависимости от убеждений экстраполятора. Поэтому гораздо честнее сказать, что исходя из имеющихся на сегодня данных статистические оценки невозможны. Никаким замалчиванием проблемы это безусловно не является.
Reply
Reply
Leave a comment