Почти Сюжет... Дружба навек.
Увесистый булыжник разбил лобовое стекло. Леонид вытащил ключ зажигания и пошарил под сиденьем, нащупывая топор. «Фиат» замер во дворе Маринкиного дома. Под ногами хрустели бесконечные обертки вкуснейших китайских йогуртов. Китайских рисовых батончиков. Бесплатная вкуснятина в обмен на газ.
Так и не дозвонившись бывшей жене, учитель решил, что лучше приехать. Её новый супруг Яков, скорее всего, до вечера на службе, но это ему только на руку. Дочь сбегала и прежде. В пятнадцать лет хочется куда-то бежать. Но не сейчас. В городе что-то происходило. Леонид не верил никому. Ни лощеным дикторам. Ни бессильным либералам, вопившим, что всему виной бесплатная китайская провизия.
Утонув по щиколотку в ярких пакетиках с иероглифами, учитель осмотрел пробоину. В одном либералы были правы - китайцы ничего не давали бесплатно. Месяц назад стало ясно, что никакие миллиарды за газ они переводить не собираются. Зато спасут нас от проклятых санкций. И спасли. Дружба навек. Вкуснейшие йогурты, рисовые батончики, соевые завтраки в школы, и прочая мишура. Лола объедалась этими яркими вкусняшками. До позавчерашнего вечера. До вечера пятницы, когда позвонила бывшая и стала орать, что дочь исчезла, и подруги ее тоже не ночевали дома. Но теперь Марина трубку тоже не брала.
На капоте, изрядно оцарапав краску, покоился здоровенный кусок бетона с торчащей из него арматурой. Что-то дикое. И дело не в ковре из йогуртовых оберток. Возле детской горки валялась колёсами вверх роскошная детская коляска, вокруг рассыпались соски, бутылочки и цветастые одеяльца. На скамейке лежали портфели, фотокамера и очки. Сразу в нескольких квартирах истошно орала музыка. Леонид набрал номер страховой компании. Отозвался рокочущий от недавнего смеха тенорок. За последние сутки удивительно много счастливых людей. Все хохотали. И все уплетали полезные вкусняшки. Наш ответ проклятым санкциям. Русский и китаец. Дружба навек.
- Вы сразу увидите машину, - начал втолковывать Гризли. - Если меня не будет, я поблизости. Перезвоните мне по…
Менеджер страховой фирмы, не дослушав, дико заржал, затем, давясь от смеха, послал Леонида «с его долбаной тачкой» и отключился. Из Маринкиного подъезда величественно выплыл высокий, совершенно голый мужчина с французским бульдогом на поводке. Леонид бочком рванул к входу, пока дверь не успела захлопнуться. В лифте он обнаружил первый труп. Маленькая женщина в шубке скорчилась на полу. Складывалось впечатление, что её долго били чем-то увесистым по голове. Россыпь алых брызг покрывала заднюю стенку кабины и даже квадратный плафон на потолке. На сей раз полиция отозвалась..
- Убийца, скорее всего голый! - затараторил Гризли в трубку, опасаясь, что его прервут, как в прошлый раз. - Совсем голый человек, гуляет с собакой…
Дежурная выразилась в том духе, что на сегодня это сущая ерунда, и выключилась. Дверь в квартиру экс-супруги покачивалась от сквозняка. Учитель перешагнул порог, и толкнул дверь в комнату дочери. Никого. Вырезки с панк-группами, разобранная постель, вся в рисовых батончиках и соевых йогуртах, на полу журналы, клетчатая юбка, постеры с Бредом Питом. За распахнутой дверью в ванную комнату он увидел Марину. Марина сидела на стиральной машине напротив зеркала и тщательно намыливала шею. В левой руке бывшая супруга держала китайский батончик, в правой - мужской бритвенный станок. К приходу Леонида Марина уже успела побрить левую половину лица, дважды порезалась, а теперь примеривалась бритвой к ложбинке между грудей.
- А-аа, вот ты где? - вяло расхохоталась экс-супруга, пуская мыльные пузыри. - Что ж они, сволочи, всё растут.
- Марина… - учитель сделал шаг вперёд и окончательно забыл, зачем пришел. В замечательной фигурной ванне плавал мёртвый Яков. Вода продолжала поступать, и перехлёстывала через край. На макушке Якова кожа была содрана ударом до кости, розовая вода неторопливо капала с мокрых волос. А в запрокинутом горле как будто ухмылялся второй рот. Здесь же, на краю ванны, лежал кухонный электронож.
- Я прибила его шлюшку, - Марина подмигнула, качнув головой в сторону зарезанного супруга,- Я их выследила. Я давно за ней следила. Эта шлюшка, которая живёт этажом выше. Она таскалась за ним. Я прибила ее в лифте.
- Никак не сбриваются, - она плаксиво поджала губы. - Целый час мучаюсь, и ни как!
Сфокусировав взгляд, ошарашенный экс-супруг заметил, что плечи и грудь жены покрыты грубым бурым волосом. Оволосение пока не перекинулось на предплечья, но на располневшей спине и животе уверенно пробивались жёсткие кучеряшки. Леонид начал медленно отодвигаться назад, держа руку с топориком за спиной.
Он даже забыл на секунду об обороне, столь разительные перемены произошли с его женой. Она не превращалась в волка или пантеру, скорее, в её чертах проглядывало доисторическое обезьянье прошлое. Марина стремительно худела, словно из неё выкачивали жир. Щёки запали, в глазах распустились кораллы сосудов, зрачки плавали, ни секунды не оставаясь на месте, грудь обвисла, кисти непрерывно сжимались и разжимались, словно в поисках опоры. Он отступал назад, а потом побежал, не разбирая дороги. Выпал из подъезда, хватая ртом пропитанный дымом воздух. Во дворе вовсю горели его машина и ещё две, припаркованные рядом. За пожаром наблюдали несколько хохочущих старух и группа подростков.
Он мчался по центру улицы, махал, призывая остановиться, показывал деньги, но всё безрезультатно. На перекрёстке Леонид остановился, хватаясь за сердце. Светофор висел на проводах вверх ногами, с вывернутыми лампами. Рядом искрил разбитый рекламный щит. Метрах в пятидесяти от перекрёстка двое граждан вскрывали цветочный киоск.
- Эй! - заорали позади. - Эй, братишка, отвали, задавлю!
Леонид отскочил, уступая дорогу уборочной машине. За рулём сидел самый обычный мужик, лет пятидесяти, крепкий, жилистый, обветренный.
- Стойте, а я ведь вас знаю! - водитель надавил на тормоз. - Вы с моим сыном на подготовительном возились!
- Это чудо, что я вас встретил, - только и смог проговорить учитель, плюхнувшись на жёсткое сиденье.
- Куда вас везти-то? Нас на уборку вывели... - водитель нажал на газ. - Но работать-то надо, верно? Везде груды этой бесплатной жратвы… О-о, чёрт! Держитесь!
Первый камень ударил в стекло, второй отскочил от обрешечённой фары. В окно просунулась длинная рука и мёртвой схваткой вцепилась водителю в воротник. Водитель, продолжая давить на газ, левой рукой полез под сиденье. Бородатый паренёк впихнул голову в салон, порезав при этом шею о разбитое стекло. .
- Не останавливайтесь! Только не останавливайтесь, они нас убьют!
- Убирайся! - шофер рулил правой, в левой руке он уже держал короткую монтировку, не решаясь бить мальчишке в лицо.
Тот визжал, как резаный, торчал в окне, лязгал зубами, плевался, не замечая, что оконное стекло всё глубже впивается в шею. Внезапно с лязгом отворилась дверь со стороны пассажира. Дохнуло зверем. На подножке лыбился второй подросток. В правом кулаке мальчишка сжимал отколотое горлышко бутылки. Стеклянная розочка просвистела в сантиметре от лица Леонида. Водитель решился и врезал противнику монтировкой по локтю. Послышался отчётливый хруст кости. Потеряв опору, парень вывалился наружу, с воплем покатился по асфальту.
- Берегись! - завопил шофер, резко нажав на тормоз.
Торможение спасло учителю зрение. Второй удар «розочкой» пришёлся бы по глазам. По инерции парня на подножке швырнуло вперёд, он шмякнулся спиной о капот, но не отцепился. Леонид развернулся, поджал ноги, и когда волосатый юнец полез в кабину, обеими ногами ударил ему в лицо. Ещё некоторое время с нечеловеческой силой волчонок держался за подножку, обдирая спину об асфальт, затем с воплем оторвался.
- Высадите меня у площади, - попросил Леонид. - Я доберусь до больницы. Буду искать дочь… Ничего не понимаю. У вас же тут радио. По радио ничего ведь Такого не сообщали?
Шофёр тормознул. Посреди мостовой, раскинув руки, лежала раздетая женщина. Среди кучи веселых упаковок с иероглифами.
- Не сообщали? - хрипло переспросил шофёр. - А может… - Он обтёр тряпкой кровь с монтировки. - Может, уже некому сообщить-то?
Сделав репост, либо пригласив Автора в друзья, вы на 1.5% повышаете иммунитет к покупке непортящихся продуктов
Так и не дозвонившись бывшей жене, учитель решил, что лучше приехать. Её новый супруг Яков, скорее всего, до вечера на службе, но это ему только на руку. Дочь сбегала и прежде. В пятнадцать лет хочется куда-то бежать. Но не сейчас. В городе что-то происходило. Леонид не верил никому. Ни лощеным дикторам. Ни бессильным либералам, вопившим, что всему виной бесплатная китайская провизия.
Утонув по щиколотку в ярких пакетиках с иероглифами, учитель осмотрел пробоину. В одном либералы были правы - китайцы ничего не давали бесплатно. Месяц назад стало ясно, что никакие миллиарды за газ они переводить не собираются. Зато спасут нас от проклятых санкций. И спасли. Дружба навек. Вкуснейшие йогурты, рисовые батончики, соевые завтраки в школы, и прочая мишура. Лола объедалась этими яркими вкусняшками. До позавчерашнего вечера. До вечера пятницы, когда позвонила бывшая и стала орать, что дочь исчезла, и подруги ее тоже не ночевали дома. Но теперь Марина трубку тоже не брала.
На капоте, изрядно оцарапав краску, покоился здоровенный кусок бетона с торчащей из него арматурой. Что-то дикое. И дело не в ковре из йогуртовых оберток. Возле детской горки валялась колёсами вверх роскошная детская коляска, вокруг рассыпались соски, бутылочки и цветастые одеяльца. На скамейке лежали портфели, фотокамера и очки. Сразу в нескольких квартирах истошно орала музыка. Леонид набрал номер страховой компании. Отозвался рокочущий от недавнего смеха тенорок. За последние сутки удивительно много счастливых людей. Все хохотали. И все уплетали полезные вкусняшки. Наш ответ проклятым санкциям. Русский и китаец. Дружба навек.
- Вы сразу увидите машину, - начал втолковывать Гризли. - Если меня не будет, я поблизости. Перезвоните мне по…
Менеджер страховой фирмы, не дослушав, дико заржал, затем, давясь от смеха, послал Леонида «с его долбаной тачкой» и отключился. Из Маринкиного подъезда величественно выплыл высокий, совершенно голый мужчина с французским бульдогом на поводке. Леонид бочком рванул к входу, пока дверь не успела захлопнуться. В лифте он обнаружил первый труп. Маленькая женщина в шубке скорчилась на полу. Складывалось впечатление, что её долго били чем-то увесистым по голове. Россыпь алых брызг покрывала заднюю стенку кабины и даже квадратный плафон на потолке. На сей раз полиция отозвалась..
- Убийца, скорее всего голый! - затараторил Гризли в трубку, опасаясь, что его прервут, как в прошлый раз. - Совсем голый человек, гуляет с собакой…
Дежурная выразилась в том духе, что на сегодня это сущая ерунда, и выключилась. Дверь в квартиру экс-супруги покачивалась от сквозняка. Учитель перешагнул порог, и толкнул дверь в комнату дочери. Никого. Вырезки с панк-группами, разобранная постель, вся в рисовых батончиках и соевых йогуртах, на полу журналы, клетчатая юбка, постеры с Бредом Питом. За распахнутой дверью в ванную комнату он увидел Марину. Марина сидела на стиральной машине напротив зеркала и тщательно намыливала шею. В левой руке бывшая супруга держала китайский батончик, в правой - мужской бритвенный станок. К приходу Леонида Марина уже успела побрить левую половину лица, дважды порезалась, а теперь примеривалась бритвой к ложбинке между грудей.
- А-аа, вот ты где? - вяло расхохоталась экс-супруга, пуская мыльные пузыри. - Что ж они, сволочи, всё растут.
- Марина… - учитель сделал шаг вперёд и окончательно забыл, зачем пришел. В замечательной фигурной ванне плавал мёртвый Яков. Вода продолжала поступать, и перехлёстывала через край. На макушке Якова кожа была содрана ударом до кости, розовая вода неторопливо капала с мокрых волос. А в запрокинутом горле как будто ухмылялся второй рот. Здесь же, на краю ванны, лежал кухонный электронож.
- Я прибила его шлюшку, - Марина подмигнула, качнув головой в сторону зарезанного супруга,- Я их выследила. Я давно за ней следила. Эта шлюшка, которая живёт этажом выше. Она таскалась за ним. Я прибила ее в лифте.
- Никак не сбриваются, - она плаксиво поджала губы. - Целый час мучаюсь, и ни как!
Сфокусировав взгляд, ошарашенный экс-супруг заметил, что плечи и грудь жены покрыты грубым бурым волосом. Оволосение пока не перекинулось на предплечья, но на располневшей спине и животе уверенно пробивались жёсткие кучеряшки. Леонид начал медленно отодвигаться назад, держа руку с топориком за спиной.
Он даже забыл на секунду об обороне, столь разительные перемены произошли с его женой. Она не превращалась в волка или пантеру, скорее, в её чертах проглядывало доисторическое обезьянье прошлое. Марина стремительно худела, словно из неё выкачивали жир. Щёки запали, в глазах распустились кораллы сосудов, зрачки плавали, ни секунды не оставаясь на месте, грудь обвисла, кисти непрерывно сжимались и разжимались, словно в поисках опоры. Он отступал назад, а потом побежал, не разбирая дороги. Выпал из подъезда, хватая ртом пропитанный дымом воздух. Во дворе вовсю горели его машина и ещё две, припаркованные рядом. За пожаром наблюдали несколько хохочущих старух и группа подростков.
Он мчался по центру улицы, махал, призывая остановиться, показывал деньги, но всё безрезультатно. На перекрёстке Леонид остановился, хватаясь за сердце. Светофор висел на проводах вверх ногами, с вывернутыми лампами. Рядом искрил разбитый рекламный щит. Метрах в пятидесяти от перекрёстка двое граждан вскрывали цветочный киоск.
- Эй! - заорали позади. - Эй, братишка, отвали, задавлю!
Леонид отскочил, уступая дорогу уборочной машине. За рулём сидел самый обычный мужик, лет пятидесяти, крепкий, жилистый, обветренный.
- Стойте, а я ведь вас знаю! - водитель надавил на тормоз. - Вы с моим сыном на подготовительном возились!
- Это чудо, что я вас встретил, - только и смог проговорить учитель, плюхнувшись на жёсткое сиденье.
- Куда вас везти-то? Нас на уборку вывели... - водитель нажал на газ. - Но работать-то надо, верно? Везде груды этой бесплатной жратвы… О-о, чёрт! Держитесь!
Первый камень ударил в стекло, второй отскочил от обрешечённой фары. В окно просунулась длинная рука и мёртвой схваткой вцепилась водителю в воротник. Водитель, продолжая давить на газ, левой рукой полез под сиденье. Бородатый паренёк впихнул голову в салон, порезав при этом шею о разбитое стекло. .
- Не останавливайтесь! Только не останавливайтесь, они нас убьют!
- Убирайся! - шофер рулил правой, в левой руке он уже держал короткую монтировку, не решаясь бить мальчишке в лицо.
Тот визжал, как резаный, торчал в окне, лязгал зубами, плевался, не замечая, что оконное стекло всё глубже впивается в шею. Внезапно с лязгом отворилась дверь со стороны пассажира. Дохнуло зверем. На подножке лыбился второй подросток. В правом кулаке мальчишка сжимал отколотое горлышко бутылки. Стеклянная розочка просвистела в сантиметре от лица Леонида. Водитель решился и врезал противнику монтировкой по локтю. Послышался отчётливый хруст кости. Потеряв опору, парень вывалился наружу, с воплем покатился по асфальту.
- Берегись! - завопил шофер, резко нажав на тормоз.
Торможение спасло учителю зрение. Второй удар «розочкой» пришёлся бы по глазам. По инерции парня на подножке швырнуло вперёд, он шмякнулся спиной о капот, но не отцепился. Леонид развернулся, поджал ноги, и когда волосатый юнец полез в кабину, обеими ногами ударил ему в лицо. Ещё некоторое время с нечеловеческой силой волчонок держался за подножку, обдирая спину об асфальт, затем с воплем оторвался.
- Высадите меня у площади, - попросил Леонид. - Я доберусь до больницы. Буду искать дочь… Ничего не понимаю. У вас же тут радио. По радио ничего ведь Такого не сообщали?
Шофёр тормознул. Посреди мостовой, раскинув руки, лежала раздетая женщина. Среди кучи веселых упаковок с иероглифами.
- Не сообщали? - хрипло переспросил шофёр. - А может… - Он обтёр тряпкой кровь с монтировки. - Может, уже некому сообщить-то?
Сделав репост, либо пригласив Автора в друзья, вы на 1.5% повышаете иммунитет к покупке непортящихся продуктов