"Хроника падающего кувшина"
СЦЕНКА из детства
(и фрагмент из самопишущегося романа)
В мои лет шесть или семь мы перебрались с улицы Гастелло в престижную филейную часть города, на проспект Навои, уже не летчика, но поэта. В новом дворе была своя иерархия, возглавляемая видным хулиганом края Фульдоном, чья кличка произошла от футбола и еще какого-то слова. Двор не сразу понял, кто я - жертва или соучастник. Фульдон, похожий, как я сейчас понимаю, на Тиберия, пытался даже поцеловать меня, поскольку я ему напомнил какую-то звезду румынской эстрады. Но не заладилось, так что он довольствовался темой моего происхождения, о котором до этого я толком и сам не знал.
Идем мы как-то всей компанией по фирменной андижанской жаре, которой позавидовал бы и седьмой круг Ада. Возвращаемся из парка «Навои», в котором под сенью огромного орла, известного также как кафе "Симург", ели пломбир с осколками льда. Но спасительный внутренний холод под жарой быстро истек, и пот сбегал по спинам малыми ниагарскими водопадами.
Фульдону становится тошно от духоты, всей этой маяты и того непостижимого факта, что мороженое уже позади.
- А ты у нас часом не из этих? Не еврей? - говорит он так, словно сделал приятное открытие.
- Возможно, - говорю, - а что?
- «А что»? Слыхали? Это только доказывает лишний раз. Вы же, эти, всегда отвечаете глупым вопросом на нормальный вопрос, да?
- Так это ты сейчас задал вопрос, Фульдон, - говорю я, звуча Сократом и слегка стуча зубами, - сам-то часом не из наших будешь?
- А вот за это можно и по лопоухому уху, - говорит Фульдон, но не чувствует поддержки коллектива. Коллектив молчит, значит, не поддерживает.
Читать тут:
"Хроника падающегот кувшина"