"Лебединое озеро", Ильюшкина-Корнеев
Иногда думаешь: ну, сколько можно смотреть этот балет? А потом обнаруживаешь, что он опять повернулся к тебе новой гранью.
Так случилось и сегодня. Корнеев вышел после травмы не только в прекрасной форме (технически у него вышло все), но и явно стосковавшись по сцене. Зигфрид получился живым и ярким: поначалу легкомысленный и весёлый, он искренне влюбился в Одетту и столь же искренне поддался чарам Одиллии, не в силах даже задуматься, та же перед ним девушка или другая, однако понимая, насколько она отличается от остальных.
Впрочем, кто бы не понял? Едва Одетта Ильюшкиной возникла из кулис, меня пронзило ощущение нечеловечески хрупкой беззащитной красоты и столь же нечеловеческого страдания. Иной раз кажется, Одетта притерпелась к ситуации или ждёт спасения, а тут она, для которой плен непереносим, утратила даже тень надежды на свободу. Неожиданно вспомнился "Коллекционер" Фаулза, книга, так сильно ранившая, что до сих пор при высокой температуре брежу о Миранде, запертой в подвале. Одетта напомнила эту героиню, уже испробовавшую все средства и осознавшую, что жить так невозможно, а выхода нет. Если она пока еще не умерла, то лишь из-за того, что нет сил даже даже на это. Она чувствует, что стоит выйти из оцепенения, взглянуть Зигфриду в лицо, довериться ему -- и на тебя обрушится страшная, непереносимая реальность. И все же в адажио Одетта постепенно тянется вверх, к свободе, воздуху, свету. В вариации она потихоньку расправляет скованные руки-крылья, а в коде я прямо увидела, как она разрывает путы, безжалостно разрезая себе руки в кровь.
Одиллия напомнила красивую аспидно-черную змею. То замирая, то стремительно двигаясь, она завораживала Зигфрида и всех вокруг, сладострастно предвкушая, как игра завершится молниеносным укусом. Станцовано было просто превосходно, каждое движение одновременно очаровывало и пугало.
И, наконец, третий акт с его волше
бной музыкой и магией черно-белых лебедей. Жизнь покидала Одетту капля за каплей, при появлении возлюбленного трудно было даже подняться на ноги, но последним усилием она все же тянулась ввысь. Смерть казалась неизбежной, пока Ротбарт не стал угрозой Зигфриду. Отчаявшаяся бороться за себя, ради него Одетта очнулась и обрела утраченные чувства. И когда с рассветом чары развеялись, финал обрел особый смысл -- счастливый взгляд, устремленный в небо, славил долгожданную свободу.
Да, искусство не спасает, но ничего лучше еще не выдумали.
Так случилось и сегодня. Корнеев вышел после травмы не только в прекрасной форме (технически у него вышло все), но и явно стосковавшись по сцене. Зигфрид получился живым и ярким: поначалу легкомысленный и весёлый, он искренне влюбился в Одетту и столь же искренне поддался чарам Одиллии, не в силах даже задуматься, та же перед ним девушка или другая, однако понимая, насколько она отличается от остальных.
Впрочем, кто бы не понял? Едва Одетта Ильюшкиной возникла из кулис, меня пронзило ощущение нечеловечески хрупкой беззащитной красоты и столь же нечеловеческого страдания. Иной раз кажется, Одетта притерпелась к ситуации или ждёт спасения, а тут она, для которой плен непереносим, утратила даже тень надежды на свободу. Неожиданно вспомнился "Коллекционер" Фаулза, книга, так сильно ранившая, что до сих пор при высокой температуре брежу о Миранде, запертой в подвале. Одетта напомнила эту героиню, уже испробовавшую все средства и осознавшую, что жить так невозможно, а выхода нет. Если она пока еще не умерла, то лишь из-за того, что нет сил даже даже на это. Она чувствует, что стоит выйти из оцепенения, взглянуть Зигфриду в лицо, довериться ему -- и на тебя обрушится страшная, непереносимая реальность. И все же в адажио Одетта постепенно тянется вверх, к свободе, воздуху, свету. В вариации она потихоньку расправляет скованные руки-крылья, а в коде я прямо увидела, как она разрывает путы, безжалостно разрезая себе руки в кровь.
Одиллия напомнила красивую аспидно-черную змею. То замирая, то стремительно двигаясь, она завораживала Зигфрида и всех вокруг, сладострастно предвкушая, как игра завершится молниеносным укусом. Станцовано было просто превосходно, каждое движение одновременно очаровывало и пугало.
И, наконец, третий акт с его волше
бной музыкой и магией черно-белых лебедей. Жизнь покидала Одетту капля за каплей, при появлении возлюбленного трудно было даже подняться на ноги, но последним усилием она все же тянулась ввысь. Смерть казалась неизбежной, пока Ротбарт не стал угрозой Зигфриду. Отчаявшаяся бороться за себя, ради него Одетта очнулась и обрела утраченные чувства. И когда с рассветом чары развеялись, финал обрел особый смысл -- счастливый взгляд, устремленный в небо, славил долгожданную свободу.
Да, искусство не спасает, но ничего лучше еще не выдумали.