"Жизель", Ширинкина-Сергеев
Перед началом подруга неожиданно спросила: "Ты сегодня добрая?" Предчувствие ее не обмануло:).
Редко бывает, чтобы в балетном спектакле я симпатизировала практически всем. Глядя на Жизель Ширинкиной, думала, как здорово, когда пейзанка -- просто милая крестьянская девушка без лишних изысков. Не нужно придумывать собственную историю, все происходит, как в либретто, и воспринимается удивительно органично. Встретила красивого юношу, поверила в его любовь, ответила взаимностью -- что может быть естественней?
Однако у Батильды Русиной тоже своя правда. Девушка хороша собой, добра, весела. А ещё -- дочь изысканного и благородного вельможи (как же я люблю Пономарёва!), разрешившего ей самой выбрать жениха. Разве не трагедия обнаружить измену?
И у Ганса Смекалова есть правда. Он искренне любит Жизель. Догадавшись, что соперник -- аристократ, Ганс сперва отступил, испугавшись за свое благополучие. Но чувства к Жизели победили, и он пошёл на риск, разоблачив Альберта.
И, наконец, сам Альберт. У Сергеева он каждый раз разный. Сегодня в первом акте я увидела избалованного мальчишку, впервые решившегося на авантюру с переодеванием, не до конца уверенного, что получится, однако привыкшего, что все и всегда ему сходит с рук. Он скорее развлекается, чем всерьез влюблен, однако меньше всего хочет кому-то горя.
Короче, не было романтических героев и гнусных злодеев -- были люди со своими достоинствами и недостатками. Пожалуй, не будь у этой Жизели больного сердца, попереживав сколько-то, она вышла бы за Ганса, который вспоследствие регулярно поминал ей ошибки юности. Однако случилось иначе -- девушка умерла, что перевернуло жизни двух ответственных за это мужчин.
Ганс, зная о слабом здоровье Жизели, не дал ей уйти с матерью в дом от скандала, а одним ударом обрушил на нее трагическое известие. Однако он не считает себя виноватым, лишь несчастным от потери любимой. Потому он и стал легкой добычей вилис. У них, между прочим, тоже своя правда. Мирта Чебыкиной была не зла, а непреклонна. За ней стояли подруги-призраки, чьи ожидания она должна была оправдать. Я смотрела на нее и кордебалет, который двигался фантастически бесшумно и слитно, будто ночной туман, и размышляла о том, что же они хотят нам сказать. А потом Ильюшкина начала вариацию, и я услышала тихий шепот умерших до свадьбы невест, превратившихся в нежить. Да, они умеют летать, но без души даже полет не приносит счастья. Нежить не способна ни грустить, ни радоваться, ни любить, ни прощать. Лишь месть на миг дает им иллюзию жизни. Впрочем, для них это не месть, а справедливость. Самое удивительное, что для Альберта тоже. Мне казалось, умереть ему было легче, чем жить с чувством вины. А вот Жизель его простила. Из лишенного чувств, а с ними и боли мира вилис она звала к жизни, где мучительными усилиями можно пусть не исправить ошибки, но искупить их. У меня было ощущение, что не рассвет спас Альберта -- он сам сделал выбор. Вилисы, порождения мук его совести, исчезли. Впереди реальность.