"Каменный цветок", Шакирова-Амелишко-Матвиенко-Сергеев
Кастинг многих спектаклей Мариинки повергает в недоумение. С второстепенными ролями сегодня было прекрасно -- экспрессивные Белик с Еникеевым, прыгучие Демченко и Изместьев, а в качестве бонуса Ильюшкина одним из аметистов -- ну, не в силах я ее не замечать!
Зато Катериной вышла Шакирова, которая последнее время резво мчит впереди музыки, партнёров и роли, словно гоняясь за рекордами, а Хозяйкой Медной горы -- неприметно-миленькая Матвиенко, максимум хозяюшка зеленого холмика. В результате Даниле в исполнении Амелишко пришлось выбирать между скромной девушкой, вся надежда которой на приданное из каменьев, и бойкой физкультурницей. Впрочем, роль так подходит ему по фактуре, что всё равно получилась. Хотелось бы побольше мук творчества, однако надеюсь, они впереди.
Но главным в спектакле для меня стал Северьян. Раньше видела в этой роли Смекалова и Колба, оба понравились, однако Сергеев с присущими ему не только глубиной проработки образа, а ещё удивительной сценической значимостью, умением стать центром происходящего и придать дополнительный смысл всему спектаклю станцевал одновременно живого, настоящего приказчика из сказа Бажова -- и обобщенный образ Власти.
Не скрою: хоть и понимаю неизбежность власти, большинство ее представителей вызывает у меня глубокое отвращение. Часто кажется, им мало жить в своё удовольствие, паразитируя на нас -- их приводит в гнев тот факт, что мы, по их меркам нищие и убогие, можем быть счастливы, любя друг друга и свою работу. Раз за разом начальство посылает распоряжения, которые трудно объяснить чем-либо иным, кроме желания навредить.
Именно такой Северьян появился на помолвке. С презрением оглядел гостей и, увидев икону, перекрестился, сочтя ее единственно достойным своего взора. Вспомнилось из Пелевина -- "солидный Господь для солидных господ". Потом обнаружил, что, пожалуй, можно облагодетельствовать своим вниманием Катерину -- и облапал ее так унизительно, что меня затошнило. А, испортив всем радость, удалился с чувством исполненного долга.
При следующей встрече с Катериной Северьян глубоко убежден, что она должна быть счастлива его вниманием, в какой бы грубой форме оно ни проявлалось. В какой-то момент я явственно услышала: "Кончай ломаться!" Поняв, что ее отвращение искренне, он был глубоко потрясен. Власти мало нас насиловать -- ей еще хочется, чтобы мы ее любили. А иногда она даже умудряется в это верить.
На ярмарке Северьян пьет, чтобы заглушить возмутительное открытие. Люди, которых он считает неизмеримо ниже себя, безудержно веселятся. Власть и деньги привлекают к нему худших, а остальные от него шарахаются. Впрочем, ярмарка показалась страшноватой. Было ясно, что на помощь Катерине здесь не придут. Каждый за себя, каждый живет минутой, почти каждый, наверное, охотно оказался бы на месте Северьяна.
Иногда думаешь про какого-то человека: как его только земля носит? Обожаю у Григоровича овеществленные метафоры. В "Легенде" остановилось время, а здесь земля не вынесла и поглотила самодовольное гнусное создание, окончательно утратившее человеческий облик.
И тут Сергеев меня ошеломил. В миг перед неизбежной смертью человеческий облик вернулся. Северьян крестился с отчаянной, искренней верой, а кисть его руки, боровшаяся за жизнь, когда тело уже сверглось в бездну, заставила меня устыдиться отношения к чиновникам как к существам, безгранично нам чуждым, которым невозможно посочувстовать. Да, сейчас они страшны, но когда-то и они были детьми, а что ждет нас в будущем, никто не знает. Никогда нельзя ставить на человеке крест. Бывает и так -- "вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил". Редко, но бывает.