"Шопениана", Новикова-Острейковская-Селина-Мамедов
Это была идеальная "Шопениана". Три нежно и давно любимые мною танцовщицы, каждое движение которых гармонично, и поразивший дебют Мамедова. Хорошо помню, как еще год назад его танец резал мне глаз. Сегодня на сцене был тот самый романтический Юноша, какого редко удается изобразить нынешнему поколению, выросшему на иных стандартах. Наслаждаясь дивным миром, в котором оказался, он углублен в себя настолько, что не знаешь, реально ли существуют сильфиды или они -- лишь плод его воображения. Я не подозревала, какой в Мамедове огромный потенциал -- технический, стилистический и, что особенно ценно, эмоциональный. Видно, что артист по-настоящему вкладывает себя в роль -- и ему есть, что вложить.
Кто-то возразит: "Какие роли в "Шопениане"? Балет-то бессюжетный". Да, но сегодня со мною произошло то, что бывает очень редко, однако запоминается надолго. Я вдруг увидела смысл каждого па. Оказалось, нет ни одного движения случайного или лишнего. Три героини одновременно были так похожи -- они парили, их руки струились, словно потоки воздуха (ох, эти мариинские руки!), -- но каждая обладала той напрочь лишенной вульгарности индивидуальностью, какая поначалу не бросается в глаза, но чем дольше взглядываешься, тем очаровывает более.
Селина -- сильфида-дитя. Она не знает, что такое печаль, и одинаково счастлива что на земле, что в полете. Легко поверить, что она влюбится в земного юношу Джеймса и захочет увести с собой в лес в полной уверенности, что это правильно и прекрасно. Острейковская -- сильфида-бабочка, порхающая от цветка к цветку и с восторгом наблюдающая, как те постепенно раскрываются. И Новикова -- сильфида-ангел. Ее место в небесах. Я ясно видела, как она прикладывает усилия, чтобы оставаться на земле, но стоит расслабиться, как ее тянет ввысь. Когда в мазурке она отпустила себя и взлетела (так вдруг выпускают воздушный шарик), меня вместе с ней затопило счастье. Однако ангелы иногда спускаются за землю, чтобы хранить нас, помогать или просто попытаться понять. Им больно видеть, как мы живем, но в душе их ни на миг не угасает видение рая, и они несут это видение нам.
Я не знаю, как Олеся это делает. Но ее спектакли помогли мне выдержать нынешний нелегкий год.
Кто-то возразит: "Какие роли в "Шопениане"? Балет-то бессюжетный". Да, но сегодня со мною произошло то, что бывает очень редко, однако запоминается надолго. Я вдруг увидела смысл каждого па. Оказалось, нет ни одного движения случайного или лишнего. Три героини одновременно были так похожи -- они парили, их руки струились, словно потоки воздуха (ох, эти мариинские руки!), -- но каждая обладала той напрочь лишенной вульгарности индивидуальностью, какая поначалу не бросается в глаза, но чем дольше взглядываешься, тем очаровывает более.
Селина -- сильфида-дитя. Она не знает, что такое печаль, и одинаково счастлива что на земле, что в полете. Легко поверить, что она влюбится в земного юношу Джеймса и захочет увести с собой в лес в полной уверенности, что это правильно и прекрасно. Острейковская -- сильфида-бабочка, порхающая от цветка к цветку и с восторгом наблюдающая, как те постепенно раскрываются. И Новикова -- сильфида-ангел. Ее место в небесах. Я ясно видела, как она прикладывает усилия, чтобы оставаться на земле, но стоит расслабиться, как ее тянет ввысь. Когда в мазурке она отпустила себя и взлетела (так вдруг выпускают воздушный шарик), меня вместе с ней затопило счастье. Однако ангелы иногда спускаются за землю, чтобы хранить нас, помогать или просто попытаться понять. Им больно видеть, как мы живем, но в душе их ни на миг не угасает видение рая, и они несут это видение нам.
Я не знаю, как Олеся это делает. Но ее спектакли помогли мне выдержать нынешний нелегкий год.