хорошо забытое старое
Присела на скамейку прозрачной автобусной остановки. Тепло. Рядом бабушка и внучка. Внучка, как водится, спикает инглишем. Бабушка - по-нашему, сменяя озабоченную напористость внезапной нежностью. Обрывки.
Что ж ты с голыми-ножками-то? Садись на курточку, на курточку садись, а то попку надует. Все девочки в колготках, а ты? Надоело мне файтать с тобой каждое утро за колготки!
Ну, что ты кушала? Банана вкусная была? Ты все сьела? Ах ты ж моя люба! А завтра я кашку сварю манную - будешь итать? Или пэйнкейк?
Что на математике было? А ну, расскажи бабушке, какие там цифры?
Ну ты трай, трай, надо траять, все делают ошибки, ничего страшного!
Никто тебе из мальчиков не говорит, что красивая девочка, красивые глазочки? Бусики красивые, Аланочка.
Забудь за этот кросс-шмосс. Тебе это не надо!!!
Моя люба, похудела. А когда ты похудевшая, ты некрасивая. Щечки должны быть.
Говори все по-русски, а то видишь - она нас понимает!
Не дружи с Джулией!!! Скажи - нет и все. У тебя есть дома чоклат, у тебя все есть. И мама купит!
Сиди на курточке, штоб попку не надуло. Курточка красивая у тебя. Ты красивая у меня, любочка моя.
Форгет Диана! Она не существует для тебя!!!
автобус пришел.
Подумалось, что уныние - это, скорей, подростковое качество. Подросток-молодой-ещенестарый человек глубоко на дне души уверен, что все должно быть хорошо. Что все образуется. Что все еще будет. Эта цепкая вера, входя в противоречие с действительностью - рождает отчаянье, разочарование, тоску. Старик уже не заглядывает вперед и не ждет хорошего, оставаясь благодарным тому, что было и ценя простые вещи, которые всегда, почему-то, оказываются самими важными. Усталость - да. Но не уныние.
А еще на днях мы с Сашкой ехали в такси. Водитель был сама любезность. Открыл двери, закрыл двери, открыл окно, закрыл окно. Спел песенку, рассказал стишок, навел порядок в бардачке, отодвинул свое и правопассажирское кресло, придвинул взад, дал нам пятнадцать визиток и регулярно уточнял, всем ли мы довольны. По пути он высовывался из окна и весело орал - как дела - вздрагивающим прохожим. Разговаривая с нами, поворачивался всем телом и устанавливал eye contact. Звонил по телефону и снова пел и даже шшшикнул на от ужаса расхохотавшихся нас. Проезжал на красный, путал следы, но довез. Дала ему на чай - за избавленье.
А еще - наша "по образу и подобию" потребность создавать новые миры и контролировать неподвластное, в итоге, должна, кажется, привести к тому, что в будущем, когда (и если) решатся все сегодняшние проблемы, люди будут порхать в небесах и жить долго - единственным верным и освященным законами и обрядами способом ухода станет самоубийство. Как апофеоз собственного достоинства, как пик человеческой власти над живым.
Что ж ты с голыми-ножками-то? Садись на курточку, на курточку садись, а то попку надует. Все девочки в колготках, а ты? Надоело мне файтать с тобой каждое утро за колготки!
Ну, что ты кушала? Банана вкусная была? Ты все сьела? Ах ты ж моя люба! А завтра я кашку сварю манную - будешь итать? Или пэйнкейк?
Что на математике было? А ну, расскажи бабушке, какие там цифры?
Ну ты трай, трай, надо траять, все делают ошибки, ничего страшного!
Никто тебе из мальчиков не говорит, что красивая девочка, красивые глазочки? Бусики красивые, Аланочка.
Забудь за этот кросс-шмосс. Тебе это не надо!!!
Моя люба, похудела. А когда ты похудевшая, ты некрасивая. Щечки должны быть.
Говори все по-русски, а то видишь - она нас понимает!
Не дружи с Джулией!!! Скажи - нет и все. У тебя есть дома чоклат, у тебя все есть. И мама купит!
Сиди на курточке, штоб попку не надуло. Курточка красивая у тебя. Ты красивая у меня, любочка моя.
Форгет Диана! Она не существует для тебя!!!
автобус пришел.
Подумалось, что уныние - это, скорей, подростковое качество. Подросток-молодой-ещенестарый человек глубоко на дне души уверен, что все должно быть хорошо. Что все образуется. Что все еще будет. Эта цепкая вера, входя в противоречие с действительностью - рождает отчаянье, разочарование, тоску. Старик уже не заглядывает вперед и не ждет хорошего, оставаясь благодарным тому, что было и ценя простые вещи, которые всегда, почему-то, оказываются самими важными. Усталость - да. Но не уныние.
А еще на днях мы с Сашкой ехали в такси. Водитель был сама любезность. Открыл двери, закрыл двери, открыл окно, закрыл окно. Спел песенку, рассказал стишок, навел порядок в бардачке, отодвинул свое и правопассажирское кресло, придвинул взад, дал нам пятнадцать визиток и регулярно уточнял, всем ли мы довольны. По пути он высовывался из окна и весело орал - как дела - вздрагивающим прохожим. Разговаривая с нами, поворачивался всем телом и устанавливал eye contact. Звонил по телефону и снова пел и даже шшшикнул на от ужаса расхохотавшихся нас. Проезжал на красный, путал следы, но довез. Дала ему на чай - за избавленье.
А еще - наша "по образу и подобию" потребность создавать новые миры и контролировать неподвластное, в итоге, должна, кажется, привести к тому, что в будущем, когда (и если) решатся все сегодняшние проблемы, люди будут порхать в небесах и жить долго - единственным верным и освященным законами и обрядами способом ухода станет самоубийство. Как апофеоз собственного достоинства, как пик человеческой власти над живым.