Ангелы, сопровождающие нас
Канун Шабос главы «Масъэй»
27 тамуза 5774 года / 25 июля 2014 г.
Давным-давно в одном украинском местечке жил еврей-торговец по имени Акива, известный своими щедрыми пожертвованиями на благо общины. На старости лет он решил подняться в Землю Израиля, чтобы провести там последние годы своей жизни. Ему устроили пышные проводы, друзья по-доброму завидовали тому, что у него есть возможность побывать на Святой земле. И даже по прошествии нескольких месяцев после отъезда Акивы жители местечка вспоминали о нем, много говорили о его добрых дела и благородстве и надеялись, что он благополучно прибыл в Эрец-Исроэль. Каково же было их удивление, когда через год после того, как Акива покинул родные места, он… вернулся! Евреи встретили его с радостью и засыпали многочисленными вопросами о святых местах, которые он посетил. Каждый хотел с ним поговорить и посмотреть своими глазами на еврея «из наших», который только что прибыл из Святой земли.
Акива с гордостью рассказал, что объехал почти всю Землю обетованную - побывал в Иерусалиме, Тверии и Цфате, молился на могилах рабби Шимона бар Йохая на горе Мерон и праматери Рахели в Бейт-Лехеме, в пещере Махпела в Хевроне и у Стены плача. Земляки слушали его с увлечением, рисуя в своем воображении прекрасные картины Святой земли, и казалось даже, что они сами дышали ее святым воздухом. И только на вопрос о том, почему он вернулся, Акива не дал ответа, лишь глаза его затуманились печалью.
Вскоре после своего возвращения, Акива заболел и слег в постель, его состояние ухудшалось изо дня в день, пока он не почувствовал, что умирает. Тогда он позвал к себе старост из хевра кадиша (похоронного братства). Они пришли и сели рядом с постелью больного, ожидая его распоряжений. Однако Акива лежал с закрытыми глазами и молчал. А когда старосты, не дождавшись ни одного слова, встали и, пожелав ему скорейшего выздоровления, собрались уходить, Акива поблагодарил их за приход и попросил прийти на следующий день. То же самое повторилось и на следующее утро. И только когда они пришли на третий день, Акива сразу же заговорил:
«Вы, конечно, недоумеваете, почему я просил вас прийти снова и снова? Вам также, наверное, как и всем остальным, интересно, почему я вернулся из Земли Израиля. Мой рассказ ответит на все вопросы и развеет все сомнения. Как вы, наверное, помните, я всегда ездил на ежегодную ярмарку в Бердичеве. Я проводил там несколько недель, и каждую Субботу праздновал при дворе цадика рабби Леви-Ицхока. Я молился в его бейс-мидраше, слушал проповеди праведника, желая почерпнуть у него святости и Б‑гобоязненности.
Однажды перед самым началом молитвы в синагогу буквально ворвался один еврей. Он был крайне взволнован и, горько рыдая, рассказал о том, что его обокрали, и он не знает теперь, как жить дальше. Рабби Леви-Ицхок попытался успокоить его и попросил рассказать, что же произошло. Еврей сказал, что он работает поверенным у нескольких богатых купцов, которые доверяют ему крупные суммы денег для проведения торговых операций. В тот день у него украли все имеющиеся при нем деньги. И теперь он в отчаянии, потому что не знает, как возместить такую сумму, и к тому же боится, что потеряет доверие купцов и лишится доброго имени и парносы. Еврей попросил рабби Леви-Ицхока помочь ему в его беде. С его слов стало известно, что в краже подозревают молодую служанку, на которую указал хозяин корчмы. Рабби повелел позвать корчмаря и девушку, которая, представ перед ребе, слезно клялась в своей невиновности. Пришедший с ней отец подтвердил, что хотя они и бедны, но его дочь честна и непорочна, и он не верит, что она могла совершить такой грех. Тем не менее, хозяин корчмы настаивал на своем подозрении, утверждая, что никто, кроме девушки, не мог взять деньги… Тем временем вокруг собралось много людей, и каждый высказывал свое мнение о происшедшем.
Рабби Леви-Ицхок попросил всех замолчать и сказал: «Нет сомнений, что совершена кража, а также у меня нет никаких сомнений, что девушка не виновата. Поэтому я объявляю, что тот, кто готов сейчас возместить украденную сумму денег из своего кармана, разделит со мной мою долю в грядущем мире!» Услышав это, я немедленно ответил: «Так как я деловой человек и привык юридически правильно оформлять любые сделки, то если ребе даст мне письменное подтверждение своего обещания, я готов предоставить необходимую сумму».
Рабби Леви-Ицхок согласился. Я вынул бумажник и отсчитал необходимую сумму, которую ребе передал пострадавшему еврею. Праведник сказал несколько слов утешения смущенной девушки и благословил ее, в уверенности, что Б‑г воздаст ей за позор, который по ошибке достался на ее долю. Рабби попросил меня подойти к нему после службы, чтобы получить его письменное обязательство. Теперь все стороны были удовлетворены.
Когда служба закончилась, ребе позвал меня и вручил собственноручно написанную и подписанную бумагу следующего содержания: «Да откроются врата правосудия предъявителю сего, ибо он заслужил разделить со мной удел мой в грядущем мире. Подпись: Леви-Ицхок бен Сара». Вручая мне записку, рабби просил никому об этом не говорить, до того момента, когда не настанет мой последний день. Тогда я должен буду вызвать габая похоронного братства и попросить его вложить записку мне в руки после обряда очищения и похоронить меня с ней. Вы понимаете, что я хранил эту записку как зеницу ока. Для лучшей сохранности я положил ее в корешок обложки своего Сидура. Собравшись ехать в Землю Израиля, я пошел к рабби Леви-Ицхоку попрощаться и получить благословение. Рабби сказал, что рад меня видеть, и в особенности потому, что вчера вечером у него был еврей, который принес деньги, украденные в свое время у поверенного. Этот еврей признался ребе, что не смог удержаться от соблазна, несмотря на то, что никогда в своей жизни раньше так не грешил. Когда он услышал, что другой еврей возместил из собственного кармана украденную сумму денег, чтобы спасти подозреваемую от позора, в нем заговорила совесть. Раскаявшись, он решил вернуть деньги добровольно. «Теперь реб Акива, вы можете получить ваши деньги и вернуть мне обязательство, которое я дал вам», - сказал рабби Леви-Ицхок. «Ребе, - ответил я, - среди деловых людей не принято идти на попятную после совершения удачной сделки. Вы можете располагать этими деньгами по своему усмотрению, но я не готов отказаться от полученной привилегии. Мне кажется, что справедливость восторжествует, если ребе отдаст эти деньги бедной девушке, как компенсацию за позор и перенесенные ею страдания. С таким приданым она сможет найти хорошего мужа, который составит ее счастье». Цадик из Бердичева с радостью согласился с моим предложением.
Перед поездкой в Святую землю я отдал все свои книги в бейс-мидраш, в том числе и свой старый Сидур (так как купил в дорогу новый), совершенно забыв о спрятанном в нем обязательстве ребе. Вот по этой причине я и вернулся из Святой земли. Когда вы приходили ко мне вчера и позавчера, я чувствовал, что мой последний час еще не настал, но сегодня я уверен, что достиг конца своего пути. Под подушкой вы найдете записку, я прошу - не забудьте вложить ее мне в руку…», - после этого рабби Акива произнес Видуй (исповедь), и его душа покинула этот мир в уверенности в своей доле в грядущем мире, благодаря святому рабби Леви-Ицхоку из Бердичева, да защитят нас и весь народ Израиля его заслуги.
…В нашей сегодняшней недельной главе «Масъэй» рассказывается о блужданиях сынов Израиля по пустыне, начиная с исхода из Египта и до прихода к границам Земли обетованной. Таким образом Тора повелевает нам постоянно находиться в дороге, в поисках пути к Всевышнему. Человек не имеет права замыкаться в четырех стенах, ему необходимо идти и освещать этот мир - распространять Тору.
Из предыдущей главы «Матойс» нам известно, что Моше воспротивился нежеланию сынов Гада и Реувена переходить Иордан и войти в Землю Израиля. Моше считал это решение неверным, потому что предназначение еврея в этом мире - вступить в Ханаан, завоевать его и превратить в святое место - Землю Израиля. Эту же цель преследует наказание изгнанием, которое началось после разрушения Храма и продолжается до сих пор. Его смысл - в том, чтобы обратиться к миру и превратить его в лучшее место, достойное жилища Всевышнего.
Отправляясь в путь, мы должны принять определенные необходимые меры предосторожности. В Иерусалимском Талмуде (трактат «Брохойс», 5: 3) сказано: «Любая дорога представляет собой опасность для идущего». Покидая пристанище святости и духовности и направляясь к «земле Ханаанской», человек должен быть уверен, что он не ошибется в выборе пути, не заблудится в пустыне, не уронит своего духовного величия.
Чтобы обезопасить человека, пустившегося в долгий путь, Б‑г посылает с ним ангелов. Царь Давид говорит: «Ибо ангелам Своим заповедал Он о тебе - охранять тебя на всех путях твоих» (Теѓилим, 91: 11). Еврей должен идти по указанной Творцом дороге, «соблюдать путь Г‑споден, творя милость и правосудие» (Брейшис, 18: 19).
Именно потому, что еврея, пустившегося в дорогу, сопровождают ангелы, мы при встрече приветствуем его словами шолом алейхем («мир вам», а не «мир тебе»). Это не простая формула вежливости, так повелевает нам поступать Ѓалоха. Аризаль («При эц хаим», «Шаар ѓахойдеш») и Алтер Ребе («Сидур ѓаРав», «Законы освящения луны») призывают евреев приветствовать друг друга именно во множественном числе.
Это требование еврейского Закона требует дополнительного объяснения. Талмуд (трактат «Брохойс», 60б) говорит, что перед тем, как войти в туалет, человеку следует обратиться к ангелам, сопровождающим его. Он должен извиниться перед ними за то, что он всего лишь человек из плоти и крови, и нуждается в отправлении физиологических потребностей, и сказать: «Святые служители Всевышнего, ради почитания Б‑га Израиля подождите меня, пока я войду и выйду». Однако в наше время евреи не произносят эти слова по причине, которую объясняет Алтер Ребе в своем «Шулхан орухе»: «В наши дни этот обычай не соблюдается, потому что мы не считаем себя столь благочестивыми, чтобы удостоиться сопровождения ангелов».
Почему же тогда мы продолжаем приветствовать друг друга формулой шолом алейхем во множественном числе, хотя не уверены, что ангелы окружают нас?! Самое простое объяснение в том, что есть разница между нашим отношением к себе и отношением к другим евреям. Человек должен быть предельно самокритичным. Он хорошо знает свой духовный уровень и потому не может считать себя настолько Б‑гобоязненным, чтобы его охраняли ангелы. Следовательно - нет необходимости к ним обращаться. Но по отношению к ближнему дело обстоит иначе: еврей должен видеть в нем человека действительно Б‑гобоязненного, идущего в сопровождении ангелов, и поэтому надо сказать ему: «Шолом алейхем!»
Однако читая молитву после еды, даже когда человек ел в одиночестве, надо говорить: «Творящий мир в высотах Своих, Он дарует мир и нам и всему Израилю». И добавлять: «И скажем омейн!» К кому мы обращаемся, кого мы призываем ответить нам омейн? Алтер Ребе объясняет: «И хотя он благословляет сам себя, это также относится к его ангелам-хранителям». Знающий себя и относящийся к себе самокритично человек не должен рассчитывать на ангелов, которые его охраняют. Но когда он исполняет заповедь, само ее исполнение создает ангела, который охраняет этого человека. Произнося благословение на еду, человек исполняет заповедь, а посещение туалета заповедью не является.
…Когда мы отправляемся в путь, даже с самыми земными целями, не стоит забывать, что «любая дорога полна опасностей», и следует позаботиться о «страховке путешествия». Мы хотим, чтобы нас сопровождали ангелы-хранители, как сказано: «Ибо ангелам Своим заповедал Он охранять тебя на всех путях твоих». Для этого мы должны стать шалиах мицва - сделать так, чтобы наше путешествие было связано с выполнением какой-либо заповеди, например, любви к ближнему или благотворительности. И тогда ангелы, созданные при исполнении этой заповеди, обеспечат нам безопасное движение по избранному нами пути.
Загрузить газету в формате PDF вы можете здесь (956 КБ).