От пустыни - к Иерусалиму
Канун Шабос главы «Бамидбор»
4 сивона 5779 года / 7 июня 2019 г.
Премия Израиля - самая престижная правительственная награда, которая ежегодно вручается гражданам, наиболее отличившимся в области гуманитарных и естественных наук или сделавшим важный вклад в израильскую культуру и общественную жизнь. В прошлом году этой награды за особый вклад в укрепление духа израильской молодежи была удостоена Мирьям Перец - работник образования, женщина, потерявшая в войнах Израиля двоих сыновей: старший был убит в Ливане, а 12 лет спустя ее второй сын погиб в Газе. С трудом оправившись от потерь, Мирьям Перец решила посвятить свою жизнь передаче еврейского наследия подрастающим поколениям: она выступает с лекциями перед солдатами Армии обороны Израиля и школьниками, а также перед членами еврейских общин в разных странах мира.
По сложившейся традиции каждый год на церемонии награждения один из лауреатов премии выступает от имени всех награжденных. В прошлом году для выступления была выбрана Мирьям Перец. Подобная речь не звучала в Израиле в течение многих лет. Позвольте мне привести здесь несколько важных, на мой взгляд, цитат из этой знаменательный речи современной праведницы и героини:
«Мне выпала волнующая честь стоять здесь сегодня и говорить от имени только что награжденных лауреатов. Я молюсь, чтобы не осечься, чтобы мой простой язык верно выразил нашу глубокую благодарность Государству Израиль, оказавшему нам честь, вручив эту высокую награду, а также нашим семьям, близким и друзьям, которые поддерживали нас на всем пути.
Среди присутствующих здесь мне не хватает близких и дорогих людей, которые не удостоились увидеть мой успех. Двое из них - это мои родители, Яаков и Ита Охайон, родившиеся у подножия Атласских гор, в Марокко. Они не умели читать и писать, не говорили на иврите. Если бы сегодня они сидели здесь, то из всей моей речи поняли бы лишь несколько слов, которые очень много значили для них: «Иерушалаим, шалом, Тора и тода». Каждый вечер перед сном отец рассказывал мне о городе, в котором он не был, и никогда не видел на фотографиях, но его описание передавалось от отца к сыну. Иерусалим, в котором растут деревья, текущие молоком и медом, а под ними резвятся львы и ягнята. Всякий раз, произнося «Иерусалим», отец прикасался двумя пальцами к губам и со священной любовью проговаривал название этого города, как бы целуя каждую из его букв.
Однажды, летом 1963 года отец сказал мне, что в эту ночь придет Мошиах, и на мой вопрос: «Как я его узнаю?» - ответил, что он будет в расстегнутой рубашке, шортах и сандалиях. И той ночью я увидела его - посланника Еврейского агентства, который вывез нас из Меллаха (старинный еврейский район Касабланки), где я жила до 10 лет, и привез сначала в Иерусалим, а потом во временный лагерь для новых репатриантов «Хацерим» в Беер-Шеве. Там наша семья провела шесть лет. У нас не было ни газа, ни холодильника, только железные кровати с панцирной сеткой, но все бытовые неудобства и трудности в изучении иврита не смогли затмить огромную радость от мысли, что мы удостоились прибыть в Эрец-Исроэль.
Книг у меня не было, зато был радиоприемник… Я узнала и полюбила страну благодаря ее песням. Каждую среду я с нетерпением ждала передачи «Поем с Эфи Нецером». Я садилась на пороге нашего барака с тетрадкой и ручкой, готовая записывать слова песен, которым обучал ведущий… Одна из них крепко засела у меня в памяти - «Утренняя песня» Натана Альтермана, со вступительными словами: «На вершинах ярко светит солнце». Особенно тронула одна строка из припева, она отзывалась эхом у меня в голове и не отпускала: «Что мы еще не дали тебе и дадим?..»
Еще тогда, маленькой девочкой, я чувствовала, что ничего не сделала для своей страны. Тогда я не знала, что придет день, и я отдам ей самое дорогое, что есть у меня, - сыновей Уриэля и Элираза. Однако родину не построишь только на боли и слезах, здесь нужен постоянный труд и многолетняя отдача. Я горжусь, что причастна к группе людей, посвятивших жизнь просвещению, убежденных в том, что только так можно разрушить стены невежества и скудности, понимающих, что образование открывает возможности самореализации и саморазвития, как это было со мной.
В свою педагогическую деятельность я привнесла ценности, которые впитала в родительском доме, и вместе с моим мужем Элиэзером (да будет благословенна его память) растила и воспитывала наших шестерых детей: Уриэля, Элираза, Ѓадас, Авихая, Эльясафа и Бат-Эль…
Я стою сегодня перед вами, смущенная тем, что мне выпала честь быть рядом с великими людьми, которые творили, писали, занимались исследованиями и изобретали, людьми дальновидными и деятельными, людьми с верой… Мне далеко до них, я не написала книг, не могу похвастаться научными открытиями или решенными задачами. У меня одно сердце, разбитое тремя ужасными событиями - гибелью моего первенца Уриэля в бою в Ливане, кончиной моего мужа Элиэзера, не сумевшего пережить смерть сына, и гибелью моего второго сына Элираза в бою в Газе.
С этим сердцем я выходила к своему народу, и простыми словами, на языке разбитого сердца говорила об этой стране и ее наследии, о выборе между Добром и Злом, о радости, о стремлении к жизни, об ответственности и гражданской активности. Из этого сердца, в котором живет вера в эту Страну и в этот народ, из пропасти скорби струились родники любви. А когда сердце полно веры, оно может пережить тяжелые испытания, оно может создать великие творения. Это - мое творчество. Оно посеяно в сердцах. Я претворила свою скорбь в новую мелодию!
Все мы в этой стране жаждем жизни. Все мы жаждем мира. Это наш общий дом, и ни у одной из сторон нет исключительного права на любовь к народу и к родине… Как сказал царь Давид: «Кто тот человек, что желает жизни, что любит долгоденствие, чтобы видеть благо? Береги язык свой от зла и уста свои - от обмана! Уклоняйся от зла и делай добро, желай мира и стремись к нему!» (Теѓилим, 34: 13-15). Это Тора жизни! Давайте мы все выберем путь добра и света, наполняющего наши души. Как выбрала я нести в общество ценности своих сыновей Уриэля и Элираза и их товарищей, ценности дружбы и братства. Они были всегда путеводной звездой для меня, и их обращение ахи («брат мой») ко всем своим друзьям - это мое обращение. Мы братья… И как написал мой сын Уриэль: «Из всех колючек и терна, вонзившихся в мое тело, получилась бы клумба метр на метр, но это не просто колючки, это колючки Эрец-Исроэль. Колючки моей страны, которые для меня лучше всех цветов мира».
* * *
На протяжении поколений евреи, когда они говорили о Земле Израиля, обычно упоминали Иерусалим. Два раза в год, в самые святые дни еврейского календаря, мы провозглашаем: «В следующем году - в Иерусалиме!» В молитве Амида мы посвящаем этому городу целое благословение: «И в Иерусалим, Твой город, возвратись милосердно и обитай в нем, как Ты обещал. И навечно отстрой его вскоре, в наши дни, и трон Давида без промедления в нем установи. Благословен Ты, Г‑сподь, отстраивающий Иерусалим!»
Даже в Субботу и в праздничные дни, когда мы не произносим это благословение, мы просим Всевышнего: «Да увидим мы глазами своими, как Ты возвратишься в Сион с милосердием!» Так мы бесконечно молимся за Сион и Иерусалим. Мы не скучаем по Эйлату и не просим о возвращении в Тель-Авив. Мы хотим вернуться в Иерусалим.
Что стоит за этой глубокой связью? На этой неделе мы начинаем читать Книгу Бамидбор и готовимся к празднику Швуэс. Любавичский Ребе в одной из своих бесед ставит вопрос о том, почему Тора была дана в пустыне. Конечно, самым подходящим местом для передачи Торы еврейскому народу является Земля Израиля. Тем более, согласно плану, евреи должны были сразу же после получения Торы подняться в Эрец-Исроэль, только позже план потерпел неудачу. Зачем же нужно было даровать Тору именно в пустыне? Ребе цитирует объяснение мидраша, в котором говорится, что пустыня - это «ничье место», ею никто не владеет. Земля Израиля была разделена между коленами, каждое из которых получило свой удел. Если бы Тора была дана в Земле Израиля, то колено, в чьем уделе это произошло, утверждало бы, что Тора была дана именно ему. И поэтому Творец решил даровать Тору в пустыне, которая никому не принадлежит, чтобы каждый почувствовал, что его связь с Торой такая же, как и у всех остальных. Как сказано в мидраше «Ялкут Шимони» (глава «Исро»): «Тот, кто хочет получить, придет и получит».
Интересно отметить, что Иерусалим, в некотором роде, подобен пустыне. После того, как сыны Израиля вступили в Эрец-Исроэль, Йеѓошуа разделил Землю обетованную между коленами. Иерусалим был разделен между двумя из них: часть этого небольшого тогда города принадлежала Биньямину, а другая - Йеѓуде, а граница проходила прямо по Храмовой горе, которая тоже была разделена на две части. Через много лет, когда там построили Храм, место Ковчега завета принадлежало Биньямину, а место жертвенника Йеѓуде. Однако на самом деле все колена завоевали свои уделы, данные им Йеѓошуа, но Йеѓуда и Биньямин не завоевали свою часть Иерусалима. Как сказано: «Йевусеев же, жителей Иерусалима, не могли прогнать сыны Йеѓуды, и остались жить йевусеи с сынами Йеѓуды в Иерусалиме до сего дня» (Йеѓошуа, 15: 63). Почти в тех же словах говорится о колене Биньямина: «Но йевусея, жителя Иерусалима, не изгнали сыны Биньяминовы, и остались жить йевусеи с сынами Биньяминовыми в Иерусалиме до сего дня» (Судьи, 1: 21). И это продолжалось почти четыреста лет! Еврейский народ завоевал всю землю Израиля, и только Иерусалим остался в руках чужаков. А затем пришел царь Давид и завоевал Иерусалим. Так как колена никогда не завоевывали город, своими действиями они как бы отказались от него, и царь Давид превратил его в столицу еврейского народа. Достигнув Храмовой горы, он даже не хотел ее покорять, он настаивал на том, чтобы купить ее за полную стоимость. Царь йевусеев Аравна предложил передать ему всю территорию в подарок, но Давид отказался принять Иерусалим бесплатно. Он собрал по пятьдесят шекелей с каждого колена Израиля и за 600 шекелей выкупил гору Мория. А затем его сын, царь Шломо, построил там Храм.
Любавичский Ребе говорит, что если пустыня - это место, которое никому не принадлежит, то Иерусалим - ее полная противоположность: это место, которым владеет каждый без исключения еврей. «Иерусалим, отстроенный как город, слитый в одно» (Теѓилим, 122: 3), «Город, который делает всех сынов Израиля друзьями» (Иерусалимский Талмуд, трактат «Хагига» 2: 6). Это город, который объединяет всех, независимо от того, кто вы и к какому колену принадлежите. Совершая паломничество в Иерусалим, вы соединяетесь со всем еврейским народом, в этом и заключается основная роль этого города. И поэтому в сердце каждого еврея, где бы он ни был, есть уголок горячей любви к Иерусалиму. Любавичский Ребе часто упоминал слова мидраша «Брейшис рабо» о том, что название «Иерусалим» представляет собой сочетание двух слов - «полное благоговение» или «совершенство трепета». Иерусалим внушает еврею трепет перед Небесами, и пребывание в нем дает ощущение особой святости этого места. Ведь даже когда мы говорим об Иерусалиме, в нас пробуждается любовь к Всевышнему.
Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы пригласить всех евреев в каждой стране и в каждом городе, где бы они ни жили, подняться в «Иерусалим» в своем городе (в Одессе - это синагога на улице Осипова, 21), чтобы услышать чтение Торы в Швуэс. Утром 9 июня мы вместе послушаем чтение Десяти заповедей, данных нам в пустыне - месте, где все равны.
Веселого и радостного праздника Швуэс нам и всему народу Израиля!
Загрузить газету в формате PDF вы можете здесь (607 КБ).