Еврейские мстители после войны
Мстители
Владимир Бейдер
Позже выяснилось, что не только скорбели. Я интервьюировал писателя и ученого, профессора Михаэля Бар-Зоара, первым раскопавшего эту историю.
Сразу после войны, вернее в самом конце ее, возникли независимо друг от друга, не связанные друг с другом три группы еврейский мстителей.
Одна состояла из бойцов Еврейской бригады британской армии. В нее входили выдающиеся личности, которые затем составили цвет израильской армии. Среди них - будущий командующий танковыми войсками во время Шестидневной войны, создатель уникальной системы танкового боя и израильского танка «Меркава» Исраэль Таль, один из первых начальников генштаба ЦАХАЛа Хаим Ласков, будущий начальник военной разведки и командующий Северным округом Меир Зореа.
Под видом офицеров британской военной полиции они колесили по оккупированной Германии, отлавливая офицеров СС, нацистских функционеров, причастных к уничтожению евреев, наведывались по ночам к ним в дома, выводили в лес - и убивали.
У них были подробные списки нацистских палачей. Не исключено, что помогал им будущий президент Израиля, в то время полковник английской военной разведки в британской оккупационной зоне Хаим Герцог.
Вторая состояла из еврейских партизан, действовавших в Восточной Европе. Ее возглавлял Алекс Гатмон. Эти мочили нацистов со свойственной партизанам жестокостью - иногда просто душили.
Самой страшной была группа во главе с Аббой Ковнером - еврейским поэтом, возглавившим восстание в Вильнюсском гетто, а потом командиром еврейского партизанского отряда.
Создав после войны организацию мстителей, он сначала сосредоточил свое внимание на индивидуальном уничтожении высокопоставленных нацистов: они гибли в автомобильных и производственных авариях, умирали в больницах, выпадали из окон. Но затем Абба загорелся идеей тотальной мести: за шесть миллионов евреев должны были погибнуть шесть миллионов немцев. План: отравить водопровод в Гамбурге и Нюрнберге.
Яд для них изготовили в единственном научном институте в Палестине - ныне Институт Вейцмана в Реховоте. По слухам, к этому тоже имел отношение кто-то из будущих президентов будущего государства Израиль - то ли Эфраим Кацир, то ли сам первый президент государства Хаим Вейцман, профессор химии, вообще-то слывший среди отцов-основателей либералом.
Мешки с ядом Абба пронес на корабль, следующий в Германию. Кто-то его выдал. Перед арестом он успел сбросить яд за борт - бедные рыбки. Английская военная полиция допрашивала его, но о яде у них сведений не было. Они полагали, что он собирается устраивать теракты в британской зоне Германии. Посадили в тюрьму в Каире.
Оставшиеся на свободе мстители все же доставили яд в Германию. Но отравлять водопровод не стали.
- Нас не волновало, что погибнут невиновные, женщины, дети - ведь они тоже не жалели наших женщин и детей, - сказал позже один из них. - Но в Гамбурге и Нюрнберге уже было много семей американских военнослужащих. Они пострадать не должны были. Только из-за этого пришлось отказаться.
Отказались, не совсем. В крупнейшем лагере для военнопленных эсэсовцев под Нюрнбергом, где содержалось 36 тысяч заключенных, они все-таки обмазали ядом буханки с хлебом. До сих пор неизвестно точное количество жертв - говорят, несколько сот.
Это все о жертвах. И - о схеме, по которой принято сейчас вспоминать Холокост. А заодно о том, почему у израильтян память о нем иная, чем у вспоминающих о трагедии за его пределами, даже евреев.
Мы знаем, что гарантия нашей жизни и существования нашего народа только в том, что мы сами определяем свою судьбу и в состоянии защитить себя. Отсюда можно переходить к современным политическим реалиям, и к объяснению того, почему Израиль отказывается сточить зубы и идти на уступки по требованию остального мира, полагаясь на кого-либо. Это с нами уже было, и это был Холокост.
Владимир Бейдер
Позже выяснилось, что не только скорбели. Я интервьюировал писателя и ученого, профессора Михаэля Бар-Зоара, первым раскопавшего эту историю.
Сразу после войны, вернее в самом конце ее, возникли независимо друг от друга, не связанные друг с другом три группы еврейский мстителей.
Одна состояла из бойцов Еврейской бригады британской армии. В нее входили выдающиеся личности, которые затем составили цвет израильской армии. Среди них - будущий командующий танковыми войсками во время Шестидневной войны, создатель уникальной системы танкового боя и израильского танка «Меркава» Исраэль Таль, один из первых начальников генштаба ЦАХАЛа Хаим Ласков, будущий начальник военной разведки и командующий Северным округом Меир Зореа.
Под видом офицеров британской военной полиции они колесили по оккупированной Германии, отлавливая офицеров СС, нацистских функционеров, причастных к уничтожению евреев, наведывались по ночам к ним в дома, выводили в лес - и убивали.
У них были подробные списки нацистских палачей. Не исключено, что помогал им будущий президент Израиля, в то время полковник английской военной разведки в британской оккупационной зоне Хаим Герцог.
Вторая состояла из еврейских партизан, действовавших в Восточной Европе. Ее возглавлял Алекс Гатмон. Эти мочили нацистов со свойственной партизанам жестокостью - иногда просто душили.
Самой страшной была группа во главе с Аббой Ковнером - еврейским поэтом, возглавившим восстание в Вильнюсском гетто, а потом командиром еврейского партизанского отряда.
Создав после войны организацию мстителей, он сначала сосредоточил свое внимание на индивидуальном уничтожении высокопоставленных нацистов: они гибли в автомобильных и производственных авариях, умирали в больницах, выпадали из окон. Но затем Абба загорелся идеей тотальной мести: за шесть миллионов евреев должны были погибнуть шесть миллионов немцев. План: отравить водопровод в Гамбурге и Нюрнберге.
Яд для них изготовили в единственном научном институте в Палестине - ныне Институт Вейцмана в Реховоте. По слухам, к этому тоже имел отношение кто-то из будущих президентов будущего государства Израиль - то ли Эфраим Кацир, то ли сам первый президент государства Хаим Вейцман, профессор химии, вообще-то слывший среди отцов-основателей либералом.
Мешки с ядом Абба пронес на корабль, следующий в Германию. Кто-то его выдал. Перед арестом он успел сбросить яд за борт - бедные рыбки. Английская военная полиция допрашивала его, но о яде у них сведений не было. Они полагали, что он собирается устраивать теракты в британской зоне Германии. Посадили в тюрьму в Каире.
Оставшиеся на свободе мстители все же доставили яд в Германию. Но отравлять водопровод не стали.
- Нас не волновало, что погибнут невиновные, женщины, дети - ведь они тоже не жалели наших женщин и детей, - сказал позже один из них. - Но в Гамбурге и Нюрнберге уже было много семей американских военнослужащих. Они пострадать не должны были. Только из-за этого пришлось отказаться.
Отказались, не совсем. В крупнейшем лагере для военнопленных эсэсовцев под Нюрнбергом, где содержалось 36 тысяч заключенных, они все-таки обмазали ядом буханки с хлебом. До сих пор неизвестно точное количество жертв - говорят, несколько сот.
Это все о жертвах. И - о схеме, по которой принято сейчас вспоминать Холокост. А заодно о том, почему у израильтян память о нем иная, чем у вспоминающих о трагедии за его пределами, даже евреев.
Мы знаем, что гарантия нашей жизни и существования нашего народа только в том, что мы сами определяем свою судьбу и в состоянии защитить себя. Отсюда можно переходить к современным политическим реалиям, и к объяснению того, почему Израиль отказывается сточить зубы и идти на уступки по требованию остального мира, полагаясь на кого-либо. Это с нами уже было, и это был Холокост.