Эпитафия одного экс-министра.
Оригинал взят у seerozha в Эпитафия одного экс-министра
Эдуард Амвросьевич - пошёл.
Михаилу Сергеевичу - приготовиться.
Из интервью ВВС, 2011 год -
"
Би-би-си: Случались ли у вас на посту президента Грузии ошибки, о которых вы жалеете больше всего?
Э.Ш.: Я почти не допускал ошибок. У меня был огромный опыт. Я работал в Москве, долгое время занимался германским вопросом. У меня на столе лежит кусок Берлинский стены, со словами : "Спасибо, Эдуард!"
...
Би-би-си: В ваших мемуарах вы пишете, что для нации очень важна историческая память. Как будут вспоминать Эдуарда Шеварнадзе?
Э.Ш.: Я не даю оснований будущим поколениям вспоминать меня плохо. Ничего плохого я не делал. Я по своей воле ушел в отставку. Это моя заслуга.
"
Из собственных мемуаров - книги "Размышления о прошлом и будущем" -
"
Я был новоназначенным министром, когда в Москву приехал Бабрак Кармаль, Наджибулла входил в состав делегации. В совещании участвовали Горбачев, Громыко и я. Они доложили нам о ситуации. Нарисовали довольно тяжелую картину. Мы с Горбачевым в то время уже договорились, что рано или поздно эту проблему необходимо решить путем вывода войск, поскольку там нам делать было нечего - проблем невпроворот и в нашей собственной стране. Причем Афганистан был бездонной ямой в смысле человеческих и финансовых ресурсов. В конце концов, в политическом и военном аспектах наша страна уже была не в состоянии тащить эту ношу. Обо всем этом мы говорили с Горбачевым в Пицунде, когда он еще не был генеральным секретарем. Тогда он со мной соглашался, но в роли генсека стал осторожничать. Однако я напомнил ему наши договоренности два раза, и он в конце концов сказал афганцам: "Наши войска уйдут, оружия дадим сколько хотите, дадим всего вдоволь, и вы сами разбирайтесь". Жалко было на тех смотреть, они этого явно не ожидали.
Прошло два-три года. Вижу, ничего не меняется. Я попросил Горбачева включить в отчетный доклад к XXVII съезду КПСС тезис о выводе войск из Афганистана. Тезис-то он включил, но затем в среде членов политбюро начался большой переполох. Многие были не согласны, но громко протестовать не смели. Но слухи ходили, и я начал опасаться: а вдруг Горбачев пойдет на попятную. Перед съездом нам раздали окончательный вариант текста доклада. Была такая практика - члены политбюро должны были ознакомиться. И я вижу - нет больше вопроса об Афганистане. Был час ночи, когда я позвонил Горбачеву домой. Конечно, было поздно, но на мои звонки он всегда отвечал. Позвонил и говорю: "Получил окончательный вариант доклада, и в нем нет Афганистана". Он говорит: "А может, немножко повременим?" Я говорю: "Тогда я скажу в своем слове на съезде о необходимости вывода войск. Народ меня поддержит а вы окажетесь в тяжелом положении".- "Что ты, что ты, разве так можно!"
...
Идея объединения Германии возникла еще летом 1985 года, во время встречи в Москве между Геншером и Горбачевым. Но реальные контуры все это обрело в 1990 году, во время конференции в Оттаве. Помню, сижу в зале, Бейкер сел рядом со мной и после небольшого вступления говорит: "А не пришло ли время для объединения Германии?" В это время Берлинской стены уже не существовало, так что это для меня не было неожиданностью. Условия тогда уже диктовал немецкий народ и его воля. Я ответил, что чем раньше начнем формулировать соответствующие принципы, тем лучше.
Бейкер меня спросил: "А как к этому отнесется Горбачев?" Он не был уверен, что Горбачев поддержит идею объединения Германии. И я не был до конца уверен. Но интуитивно чувствовал, что тот не отнесется к идее плохо. Мы так договорились с Бейкером: я должен был убедить Горбачева, а он - всех остальных...
"
Эдуард Амвросьевич - пошёл.
Михаилу Сергеевичу - приготовиться.
Из интервью ВВС, 2011 год -
"
Би-би-си: Случались ли у вас на посту президента Грузии ошибки, о которых вы жалеете больше всего?
Э.Ш.: Я почти не допускал ошибок. У меня был огромный опыт. Я работал в Москве, долгое время занимался германским вопросом. У меня на столе лежит кусок Берлинский стены, со словами : "Спасибо, Эдуард!"
...
Би-би-си: В ваших мемуарах вы пишете, что для нации очень важна историческая память. Как будут вспоминать Эдуарда Шеварнадзе?
Э.Ш.: Я не даю оснований будущим поколениям вспоминать меня плохо. Ничего плохого я не делал. Я по своей воле ушел в отставку. Это моя заслуга.
"
Из собственных мемуаров - книги "Размышления о прошлом и будущем" -
"
Я был новоназначенным министром, когда в Москву приехал Бабрак Кармаль, Наджибулла входил в состав делегации. В совещании участвовали Горбачев, Громыко и я. Они доложили нам о ситуации. Нарисовали довольно тяжелую картину. Мы с Горбачевым в то время уже договорились, что рано или поздно эту проблему необходимо решить путем вывода войск, поскольку там нам делать было нечего - проблем невпроворот и в нашей собственной стране. Причем Афганистан был бездонной ямой в смысле человеческих и финансовых ресурсов. В конце концов, в политическом и военном аспектах наша страна уже была не в состоянии тащить эту ношу. Обо всем этом мы говорили с Горбачевым в Пицунде, когда он еще не был генеральным секретарем. Тогда он со мной соглашался, но в роли генсека стал осторожничать. Однако я напомнил ему наши договоренности два раза, и он в конце концов сказал афганцам: "Наши войска уйдут, оружия дадим сколько хотите, дадим всего вдоволь, и вы сами разбирайтесь". Жалко было на тех смотреть, они этого явно не ожидали.
Прошло два-три года. Вижу, ничего не меняется. Я попросил Горбачева включить в отчетный доклад к XXVII съезду КПСС тезис о выводе войск из Афганистана. Тезис-то он включил, но затем в среде членов политбюро начался большой переполох. Многие были не согласны, но громко протестовать не смели. Но слухи ходили, и я начал опасаться: а вдруг Горбачев пойдет на попятную. Перед съездом нам раздали окончательный вариант текста доклада. Была такая практика - члены политбюро должны были ознакомиться. И я вижу - нет больше вопроса об Афганистане. Был час ночи, когда я позвонил Горбачеву домой. Конечно, было поздно, но на мои звонки он всегда отвечал. Позвонил и говорю: "Получил окончательный вариант доклада, и в нем нет Афганистана". Он говорит: "А может, немножко повременим?" Я говорю: "Тогда я скажу в своем слове на съезде о необходимости вывода войск. Народ меня поддержит а вы окажетесь в тяжелом положении".- "Что ты, что ты, разве так можно!"
...
Идея объединения Германии возникла еще летом 1985 года, во время встречи в Москве между Геншером и Горбачевым. Но реальные контуры все это обрело в 1990 году, во время конференции в Оттаве. Помню, сижу в зале, Бейкер сел рядом со мной и после небольшого вступления говорит: "А не пришло ли время для объединения Германии?" В это время Берлинской стены уже не существовало, так что это для меня не было неожиданностью. Условия тогда уже диктовал немецкий народ и его воля. Я ответил, что чем раньше начнем формулировать соответствующие принципы, тем лучше.
Бейкер меня спросил: "А как к этому отнесется Горбачев?" Он не был уверен, что Горбачев поддержит идею объединения Германии. И я не был до конца уверен. Но интуитивно чувствовал, что тот не отнесется к идее плохо. Мы так договорились с Бейкером: я должен был убедить Горбачева, а он - всех остальных...
"