Я прочитала. Особенно невозможно, когда у тебя самой есть ребёнок это читать и представлять. А еще я 25 лет прожила в Архангельске. Хочется плакать и блевать от ужаса.
страшно! но самое ужастное даже не несчастья, которые выпали на долю того поколения, ужасно то, что страх перед властью они сохранили на всю жизнь. Когда-то я написал о друге, отец которого был командарм 1-го ранга. Его расстреляли в 1937, но мать до конца жизни не рассказывала ничего про отца, и только получив справку о реабилитации, он узнал, кем был его отец. Здесь.
Я там коммент оставила. Вашему другу рекомендуется сделать генетическое тестирование.
Знаю про эту ситуацию не понаслышке. Я узнала о своих родственниках преимущественно копаясь в интернете (включая реабилитации). После чего мне велели... молчать. Моя семья даже отказывается получать справки.
К слову, я категорически отказалась следовать подобным требованиям. Кто мне может велеть, смешно же.
Но я все равно не могу делать официальные запросы сама (вледствие удаленности географической и поколенческой - мне нужны копии документов для доказательства родства, которые они мне не дадут) и не могу нажимать на других членов семьи, так как они все там переругаются нафиг.
То что эта система сделала - привила совершенно извращенное понимание о достоинстве.
"То что эта система сделала - привила совершенно извращенное понимание о достоинстве". --------- и не только. Столетиями люди избавлялись от страха, от первобытного страха перед всяким незнакомым предметом, зверем, человеком. Советская власть вернула им это всё.
Я могу представить - моя мама была дочерью врага народа и очень мало рассказывала о своём расстрелянном отце, хотя его, конечно, в 50-х реабилитировали, справку выдали.
О, с этим я тоже знаком. Отец моего самого близкого школьного друга был замминистра в Украине. Это конец 40-х - начало 50-х. До этого, когда правительство было в Харькове, он был министром. В 1934 году, когда столицу перенесли в Киев, у него обнаружили туберкулез и отправили в санаторий в Крым. Там он пробыл несколько лет - как раз, когда были чистки. Из Крыма он вернулся в Киев, но большинство его друзей были уже в Магадане. В 1954 году начали возвращаться его друзья. Они приходили к нему, но, как говорил Петр Кузьмич, отец друга, НИЧЕГО не рассказывали.
Я сейчас попробовал вспомнить, что рассказывали мои (мои!) друзья, побывавшие там. Было два таких друга. Познакомились мы на стройке. Работали в одной бригаде. Ничего. Очень редко какие-нибудь смешные эпизоды, да историю ареста. Даже родной дед, отбывавший свой срок в карагандийском лагере Карлаг, об этом не распространялся. А я? Я не очень распрашивал. Наверное, понимал, что это вспоминать - удовольствие маленькое.
Мне рассказывали, кое-какие родственники, мой профессор. Сильно жалею, что не записала на видео - сейчас эти рассказы помню лишь в очень общих чертах, запомнились лишь самые жуткие моменты. В примеру, как сплавной лес должны были вылавливать, стоя по пояс в ледяной воде, а на берегу - охрана, не дающая выйти из воды, пока всё не будет сделано.
Reply
Reply
Reply
Reply
Знаю про эту ситуацию не понаслышке. Я узнала о своих родственниках преимущественно копаясь в интернете (включая реабилитации). После чего мне велели... молчать. Моя семья даже отказывается получать справки.
Reply
Reply
Но я все равно не могу делать официальные запросы сама (вледствие удаленности географической и поколенческой - мне нужны копии документов для доказательства родства, которые они мне не дадут) и не могу нажимать на других членов семьи, так как они все там переругаются нафиг.
То что эта система сделала - привила совершенно извращенное понимание о достоинстве.
Reply
---------
и не только. Столетиями люди избавлялись от страха, от первобытного страха перед всяким незнакомым предметом, зверем, человеком. Советская власть вернула им это всё.
Reply
Ужас...
Reply
Reply
Вообще, это трудно представить. 50 лет мать ничего не рассказала сыну об отце! Страх!
Reply
Reply
Я сейчас попробовал вспомнить, что рассказывали мои (мои!) друзья, побывавшие там. Было два таких друга. Познакомились мы на стройке. Работали в одной бригаде. Ничего. Очень редко какие-нибудь смешные эпизоды, да историю ареста. Даже родной дед, отбывавший свой срок в карагандийском лагере Карлаг, об этом не распространялся. А я? Я не очень распрашивал. Наверное, понимал, что это вспоминать - удовольствие маленькое.
Reply
Reply
Leave a comment