Это стало теперь легендою, - Год далекий двадцать второй, Уплывает интеллигенция, Покидая советский строй. Уезжают бердяевы, лосевы, Бесполезные для страны: Ни историки, ни философы Революции не нужны. Этой дальней командировкою Заменяют им полный срок. Над распахнутой мышеловкою Пароходный кричит гудок. Им даруется индульгенция. Пролетарской страны позор, Уплывает интеллигенция, Изгоняется за бугор. Не ежовы их ждут и берии, Не расстрелы и не ГУЛАГ, - Их, покуда живых, империя Под чужой выпускает флаг. То ли в Англию, то ли в Грецию, Над пожитками хлопоча, Уплывает интеллигенция, С изволения Ильича. Ну, а если кто опрометчиво Не покинет свои дома, Тем другие пути намечены, - Беломорье и Колыма. Чем возиться с литературою, Было б проще пустить в расход. Провожают чекисты хмурые Отплывающий пароход. Огареву вослед и Герцену, На изгнанье обречена, Уплывает интеллигенция, Не заплачет по ней страна. Скоро здесь, кроме мелкой сволочи, Не останется ни души. Помаши им вдогонку, Вовочка, Обязательно помаши.
Городницкий написал это в 2002 году. Как гениально он предвидел Скоро здесь, кроме мелкой сволочи, Не останется ни души. Помаши им вдогонку, Вовочка, Обязательно помаши.
«Дух свободы… К перестройке Вся страна стремится, Полицейский в грязной Мойке Хочет утопиться. Не топись, охранный воин,- Воля улыбнется! Полицейский! будь покоен,- Старый гнет вернется…» Саша Чёрный 1906 год
(The comment has been removed)
Год далекий двадцать второй,
Уплывает интеллигенция,
Покидая советский строй.
Уезжают бердяевы, лосевы,
Бесполезные для страны:
Ни историки, ни философы
Революции не нужны.
Этой дальней командировкою
Заменяют им полный срок.
Над распахнутой мышеловкою
Пароходный кричит гудок.
Им даруется индульгенция.
Пролетарской страны позор,
Уплывает интеллигенция,
Изгоняется за бугор.
Не ежовы их ждут и берии,
Не расстрелы и не ГУЛАГ, -
Их, покуда живых, империя
Под чужой выпускает флаг.
То ли в Англию, то ли в Грецию,
Над пожитками хлопоча,
Уплывает интеллигенция,
С изволения Ильича.
Ну, а если кто опрометчиво
Не покинет свои дома,
Тем другие пути намечены, -
Беломорье и Колыма.
Чем возиться с литературою,
Было б проще пустить в расход.
Провожают чекисты хмурые
Отплывающий пароход.
Огареву вослед и Герцену,
На изгнанье обречена,
Уплывает интеллигенция,
Не заплачет по ней страна.
Скоро здесь, кроме мелкой сволочи,
Не останется ни души.
Помаши им вдогонку, Вовочка,
Обязательно помаши.
Reply
Скоро здесь, кроме мелкой сволочи,
Не останется ни души.
Помаши им вдогонку, Вовочка,
Обязательно помаши.
Reply
Reply
Reply
"...Год далекий двадцать второй..."
"...Уплывает интеллигенция,
С изволения Ильича..."
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Скоро здесь, кроме мелкой сволочи,
Не останется ни души.
Помаши им вдогонку, Вовочка,
Обязательно помаши.
Reply
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей
Reply
Reply
Неразборчивость
невежество
неловкость
равнодушие
стяжательство
расчет
легковерие
обман
нечистоплотность
ночь
фонарь
аптека
миномёт.
Reply
Вся страна стремится,
Полицейский в грязной Мойке
Хочет утопиться.
Не топись, охранный воин,-
Воля улыбнется!
Полицейский! будь покоен,-
Старый гнет вернется…»
Саша Чёрный 1906 год
Reply
"Вянет лист, проходит лето, иней серебрится...
Юнкер Шмидт из пистолета хочет застрелиться"
Reply
Leave a comment