Как я сотрудничал с кинокомпанией "Централ Партнершип" (часть 2)
Продолжение. Начало - тут.
Предполимпийский 1979-й год, точнее лето 1979-го года, когда должны были разворачиваться события фильма, я очень хорошо помню. Я провел это лето в Москве, хотя уже два года жил в Польше, учась в Варшавском университе. В тот год я как раз сдружился с "Литгазетой", куда потом поступил на работу, вращался среди молодых литераторов, так что среда, в которой должен был вариться мой главный подозреваемый, мне была хорошо знакома. Часть действия я перенес прямо в редакцию "Литгазеты", которая досиживала последний год на Цветном бульваре (после Олимпиады-80 они перехали в освободившееся здание олимпийского оргкомитета в Костянском переулке). Первое убийство я запланировал на Дзержинской овощебазе, куда посылали молодых сотрудников как "Литгазеты", так и ГУВД (обе организации относились к Дзержинскому району). Так что случайное знакомство на овощебазе Шурика и Вореса было вполне оправданно. Сам Ворес, согласно моим планам, в “Литгазете” не работал, но у него там была девушка. Как раз девушку послали на овощебазу, а Ворес, как он объяснял потом следователям, поехал за компанию. Вторая девушка (убитая) пусть будет из Комитета защиты мира (тоже Дзержинский район). Так, про кого еще мы что-то знаем? Ага, Дзержинскую овощебазу тогда возглавлял легендарный Мхитар Адамович Амбарцумян (в 1985 году в рамках перестройки его арестуют и расстреляют). А он вообще-то был интересным человеком, фронтовиком, принимал участие в штурме Рейхстага. А раз армянин - пусть он будет как-то через третьи руки связан с моим героем-милиционером - Левоном… Короче, сюжет стал сам по себе расти и обретать плоть и кровь, я еле успевал записывать все, что приходило мне в голову. В памяти всплывали все новые детали, и они сами собой укладывались в общую интригу. Каждому персонажу находилось свое место в общей интриге.
Я, кстати, тогда жил в Зеленограде, и ездил каждый день в Москву на электричке (и в электричке этой познакомился, кстати, с совершавшим тот же ежедневный путь Игорем Свинаренко, ныне известным публицистом). Перенесу-ка я часть действия на платформу станции Крюково. Пусть вся крюковская топография будет воссоздана. Зачем что-то придумывать, если можно взять то, что прочно сидит в памяти. Я прекрасно помню, как все было устроено, какой был подземный переход, где обычно стоял мент, где была аптека, на каком автобусе можно было уехать в поселок Алабушево и так далее. В Крюково была (не знаю, осталась ли) исправительно-трудовая колония, ага, это тоже можно, если будет необходимо, как-то использовать. Пусть все будет достоверно. Посажу выдуманный сюжет в исторические реалии.
Разумеется, я много гуглил. Нашел немало забавного. Например, московские такси тем летом ездили с игривой такой эмблемой на борту "1979 - Международный год ребенка" и надписью: “Чистое небо - детям Земли”. В гугле нашлась фотография такой машины. Ну что ж, пусть у меня таксиста из такой разрисованной машину убьют. Что-то в этом есть: сочетание в кадре веселенькой надписи и зверского убийства. Что там еще было интересного летом 1979 года? Ага, вышел фильм Никиты Михалкова "Пять вечеров". А пусть-ка в "Литгазете" на последнем этаже устроят предпремьерный просмотр для сотрудников (практиковалось такое). Ну тогда необходимый для сюжета разговор Шурика и Вореса можно сделать на редакционной лестнице на Цветном бульваре, когда они пришли михалковское кино смотреть: пока поднимешься на шестой этаж, можно много чего сказать друг другу. Ну и, конечно, какая-нибудь такая деталь: "А Михалков приехал?" - "Нет, картину Адабашьян привез".
Так, что еще? В те месяцы шли съемки "Места встречи изменить нельзя"! Итак, Шурик приходит на работу на Петровку, а там развернуты съемки. "Смотри, Высоцкий!" - "Где, где Высоцкий?" - "Его к начальству повели чай пить". Ну и так далее. Теперь уж я был озабочен тем, чтобы не утонуть в деталях. Стал отсекать все лишнее, чтобы обилие деталей не шло в ущерб жесткому сюжету. Чтобы напряжение детектива не ослабевало. Надо помнить о жанре (кстати, очень редком на нашем телевидении: там детективами называют чуть ли не любой экшн).
Но почему не вспомнить, что были времена, когда Михалков и Говорухин были нормальными людьми, талантливое кино делали?
Так, что еще? Продуктовые заказы. Да-да, в МУРе и "Литгазете" были неплохие продуктовые заказы. Или вот еще. Талоны, чтобы отовариться в магазине "Ядран". Как эти распродажи по талонам происходили. Как в 1979 году надо было заказывать себе очки. Не так-то просто, кстати. А не вывести ли тему этих заказов, талонов и трудностей торговли на любовную линию? Как? Очень просто: Шурик влюбится (не без взаимности) в муровскую секретаршу (назовем ее Люся в память о лигазетовской Люсе), а раз секретарша - значит и продуктовые заказы, и все прочее. Пусть Люся будет бойкой такой сообразительной девушкой.
Еще, еще… Ага. Был дом такой на Самотеке. Там жили одни ассирийцы, те самые, которые сидели на Тверской и у станций метро в будочках и чистили обувь и шнурки продавали. К Олимпиаде их разогнали, и они уже не вернулись на московские улицы, где сидели еще с дореволюционных времен. Пусть-ка у меня один из героев будет ассирийцем. Летом то ли 1978 года, то ли 1979 года мы проходили с приятелем мимо этого дома на Самотеке (в сюжет это вписывается: это же в двух шагах от Петровки, 38), а там у ассирийцев праздник: развели огромный костер и на нем целиком зажаривали тушу быка! В центре столицы нашей Родины Москвы, ага. Никогда не забуду. Введу-ка я эту сцену в свой фильм.
Чтобы погуще бросить тень на подозреваемого - писателя Вореса - устрою-ка я пару убийств в писательских домах - на метро “Аэропорт” и в Безбожном (ныне Протопоповском) переулке. Пусть вообще почаще это мелькает - “Безбожный переулок”, все уже забыли, что в Москве были такие названия улиц странные. Там, кстати, был (и есть) дом, где жили сотрудники “Литгазеты”.
А еще пусть одно убийство в Пицунде будет, прямо во время совещания молодых литераторов. Я был на таком совещании, там можно очень сочные сцены нарисовать. Одну никогда не забуду - с участием писателя-почвенника Василия Белова. Перенесу-ка я ее в фильм, от Белова оставлю имя-отчество, кому надо, догадаются. А воссоздать атмосферу советского “дома творчества писателей” очень заманчиво. Это же ушедшая натура. Когда я писал сценарий, фильм “Оттепель” на Первом канале еще не вышел, а когда я его увидел, я понял, что двигаюсь в правильном направлении.
Короче, весь сюжет развивался на плотном, абсолютно достоверном историческом фоне. Я сам для себя решил, что степень аутентичности должна быть не просто выше, а на порядок выше, или на два порядка выше, чем, например, в сериале "Мосгаз". Вот такую планку поставил перед собой.
Я закончил работу в срок. Она была одобрена. С ней опять пошли на Первый канал, там прочитали, и дали добро. "Централ Партнершип" подписал со мной акт приема-передачи расширенной заявки, и через десять дней выплатил аванс - 10 процентов - то есть 217.872 рубля, как и было предусмотрено договором. На всякий случай я поинтересовался, а как на Первом канале прореагировали на мою фамилию. Мало ли, может, действительно есть какие-то черные списки. Но мне сказали, что прореагировали нормально (как, впрочем, и ранее на ВГТРК).
“Централ Партнершип” выделил мне редактора. У девушки-редактора были довольно экзотические, “иностранные”, имя и фамилия, смахивающие на псевдоним. Типа Валерии Гай Германики, в таком же роде. Сразу возникло желание погуглить. Первое, что сообщил мне Гугл: моя редактор оказалась эротическим скульптором, автором масштабной инсталляции "Ньюкамасутра". Странно. Потом удалось докопаться до ее настоящей, украинской, фамилии, чтобы выяснить, что курсы сценаристов и режиссеров она все-таки закончила, и даже проявила себя в этом качестве: сняла музыкальные клипы для Леонида Агутина и Марины Капуры. Как бы то ни было, она разделила восторги руководства по поводу моей работы, ее теплые письма на эту тему я бережно храню.
По договору, после одобрения подробного синопсиса я могу приступить к написанию собственно сценария, первые три серии я должен был сдать к 1 декабря 2013 года. Сроки сжатые (меньше месяца на одну серию), так что пришлось отложить в сторону все другие дела.
Пока я напряженно работал, в кинокомпании "Централ Партнершип" происходили масштабные события. Я о них ничего не знал, все прошло мимо меня, а узнал задним числом, когда неожиданно обнаружил, что тон моего редактора в письмах кардинально изменился. Короче, на "Проф-медиа" положил глаз "Газпром-Медиа" и предложил Потанину продать холдинг, в который, помимо "Централ Партнершип", входят телеканалы ТВ-3 и «2x2», радиостанции «Авторадио», «Радио Energy», «Радио Romantika» и «Юмор-FM», сеть кинотеатров «Синема парк» и так далее, и так далее. Как я понимаю, в рамках предпродажной подготовки было сделано все, чтобы стоимость холдинга занизить. Во всяком случае в первых числах ноября неожиданно выяснилось, что процветающий "Централ Партнершип" вовсе не так уж и процветает. Было объявлено, что чистый убыток компании по итогам 2012 года составил 1,26 млрд руб. Срочно собрался совет директоров «Профмедиа» и 10 ноября уволил президента "Централ Партнершипа" Армена Давитяна, моего, так сказать, заказчика и покровителя. Армен работал в компании с момента ее основания, но это, конечно, мало интересовало гендиректора "Газпром-Медиа" Михаила Лесина, который начал наводить порядок на аннексированных территориях еще до того, как была закрыта сделка по их приобретению. 26 ноября 2013 года он официально объявил о том, что покупает "Профмедиа", а вместе с ним и "Централпартнершип". К этому моменту у него уже везде сидели свои люди.
Повторюсь: я ничего не знал о происходящем, спокойно себе писал сценарий, чтобы сдать три серии к 1 декабря. Вдруг в начале ноября моя редактор начинает нервничать, и просит, буквально умоляет показать ей то, что у меня получилось. Я отвечаю, что располагаю только очень сырым черновиком, показывать его преждевременно. В договоре написано "1 декабря", значит первого декабря она все увидит, причем (опять же по условиям договора) у нее будет месяц, чтобы все прочитать и прислать свои замечания. Но все-таки лестью и настойчивостью девушка добилась того, что я отправил ей полуфабрикат первых двух серий, подчеркнув: "Это неофициально, никому не показывайте". В день изгнания Армена Давитяна редактор прислала мне письмо, что разочарована прочитанным. И что лучше бы я, прежде чем браться за работу, посмотрел какие-нибудь сериалы, выпущенные компанией "Централ Партнершип". Взял бы в качестве образца, так сказать.
Ну что мне было ей на это отвечать? Ответил, что закончу работу в срок, потом дождусь, когда мне пришлют замечания, и буду дорабатывать сценарий согласно замечаниям. Но может быть, она будет так любезна и сообщит мне заранее, что же ее не устраивает. И девушка довольно раздраженно сообщила, что, например, согласно законам жанра, невозможно, чтобы на протяжении нескольких минут в кадре звучало радио.
Имелась в виду сцена, где модная девушка из Комитета защиты мира собирается ранним утром на овощебазу. Вообще-то на этой овощебазе ее через два часа задушат, а через пару дней в этой квартире следователи будут осматривать каждую мелочь, пытаясь понять характер жертвы и возможные мотивы преступления. Так что она не просто так слоняется по квартире, включив радио. Мне очень важно было показать контраст между очень модной, продвинутой девицей и тусклым советским фоном, на котором ей приходилось существовать. Это съемная квартира, я сам на таких жил в студенческие годы, там все было обычно дешево и сердито. И, чтобы завершить картину, я придумал, чтобы ее там все время било по голове советское радио, для чего нашел (это было непросто!) реальный выпуск новостей культуры. Как раз отмечалось 180-летие А.С.Пушкина, и, пока она красила губы, выбирала в шкафу платье и листала записную книжку (в которой было имя убийцы!), зритель слышал: "…деятелей культуры Казахстана. А в Грозном состоялась научная конференция «А. С. Пушкин и культура Чечено-Ингушетии», организованная Грозненским университетом и Чечено-Ингушским институтом истории, социологии и филологии".
Я даже написал ей специальное письмо: "Объясняю ситуацию с радио. Я не сушасшедший, чтобы заставить зрителя в течение трех минут слушать радио, причем идиотский выпуск советских новостей. Видимо, мне следовало объяснить, что это и для чего. Режиссер моего предыдущего фильма (В.И.Усков), уже когда съемки были закончены, пенял мне на то, что я, например, пишу в сценарии, что работает радио, но текста передачи нет. И где ему было брать этот текст, если канал полностью заблокировал его работу со сценаристом. Но в данном случае я взял текст конкретной радиопередачи неспроста. Это важно: на фоне реальной (подчеркиваю: реальной) и совершенно абсурдной с точки зрения сегодняшнего дня ахинеи героиня занимается делами, обычными и для нынешнего времени: красится, подбирает гардероб, разговаривает по телефону, на ходу завтракает. Для меня это важно, чтобы показать нынешнему зрителю атмосферу того времени, когда под толстой коркой идеологии все же была нормальная жизнь. И две этих жизни не соприкасались: нам, простите, засирали мозги, а мы жили себе своей жизнью. Весь этот радиотекст нужен не только для того, чтобы привязать действие к конкретной дате (юбилей Пушкина в 1979 году), но и для контраста, который был свойственен эпохе двоемыслия. И я буду настаивать, чтобы с первой до последней секунды этой сцены он звучал. Единственное, что можно сделать: это чтобы наша героиня при этом производила больше осмысленных действий. Ну или сократить сцену".
Нечего и говорить, я редактора этим письмом не убедил. Да это было и невозможно, перед ней поставили новую задачу, и она тупо пыталась ее выполнить.
Аналогично с фрагментами телепередач. Разве это плохо, что, когда персонаж (муровец) входит в комнату, там кто-то смотрит очередную серию "Следствия ведут знатоки", где как раз действие разыгрывается в кабинетах МУРа? Или Шурик вечером за кухонным столом закопался в следственных делах, которые принес с работы, а в это время в соседней комнате его мать смотрит по телевизору "Кабачок 13 стульев", и до Шурика доносится голос Михаила Державина: «"У меня тысячи песен, и поэтому я никогда не унываю", - официально заявляет пан директор, а певец Бруно Ломас скромно воздерживается от таких высказываний"? Это 15 секунд реального текста из реальной передачи, чем они помешают? Да и песенка Бруно Ломаса неплохая. Нет, оказывается, это противоречит законам жанра, про которые девушка узнала на Высших курсах режиссеров и сценаристов!
Конечно, моя переписка с барышней не имела никакого смысла. Я это понял, как только догадался посмотреть в интернете, а что же в этот момент происходит с компанией "Централ Партнершип". Поэтому я просто закончил работу над тремя сериями, тупо удовлетворив все капризы девушки, и отправил их заказчику. В конце концов, оставалась надежда, что во время съемок, общаясь с режиссером, я смогу ему предложить некоторые интересные решения.
Короче говоря, я отправил и стал ждать результата. Девушка ответила немедленно: "Вы не последовали ни одной из моих рекомендаций. Материал отправлен на рецензирование главному редактору. Исходя из заключения будет понятно, продолжится ли работа над этим проектом или проект будет закрыт".
Больше она со мной на связь не выходила. Никаких заключений и рецензий мне не прислали (я их и по сей день не видел). Тогда я написал в "Централ Партнершип" сам - заместительнице уволенного Армена, и спросил, а что собственно происходит. Получил такой ответ: "Решением Комитета проект СТАЖЕР остановлен на основании редакторского заключения. Соглашение о расторжении на согласование во вложении".
Что это за Комитет с большой буквы, я не понимал. Но это было уже не важно. Открыл вложение - и обалдел. Мне предлагалось поставить свою подпись под соглашением о том, что я добровольно расторгаю договор с "Централ партнершип", что я подтверждаю, что я получил от них 217.872 рубля и что "исключительные права на сценарий" остаются за компанией "Централ партнершип". Причем соглашение предлагалось подписать задним числом, как будто я и не присылал им свои три серии. Я уже не говорю о том, что в договоре, который со мной подписал "Централ партнершип", черным по белому было написано, что "за передачу всех исключительных имущественных прав на Сценарий Продюсер выплатит Сценаристу 2.178.720 (Два миллиона сто семьдесят восемь тысяч семьсот двадцать) рублей".
То есть хитрецы решили заплатить мне в десять раз меньше, выкинуть меня из проекта и работать над ним уже без меня. Я ответил: "Хочу напомнить, что это не я был приглашен Вами для работы над этим проектом, а Вы приняли мое предложение, которое включало в себе всё - от замысла и работы в архивах до воплощения. Другого варианта, кроме как отказа Вашей стороной от всех прав на сценарий, я при расторжении контракта не вижу. Продавать полгода интенсивной ежедневной работы за 5.000 евро я не собираюсь".
Я связался со своим московским юристом, отправил ему бумаги. Первый вопрос, который он задал: "А они заплатили тебе еще 217.872 рубля за 1-3 серии?" Нет, говорю. "Так вот, имей в виду, что если в течение месяца они официально не пришлют замечаний, работа считается принятой, и они обязаны заплатить. Это прямо прописано в договоре. Задним числом, естественно, ничего не подписывай. А о передаче полных прав вообще речи идти не может, это противоречит не только договору, но даже и Гражданскому кодексу".
Однако из "Централ Партнершипа" меня стали бомбардировать письмами, в которых торопили с подписанием соглашения о расторжении договора и уступке всех прав: "В случае отказа автора от подписания соглашения о расторжении мы вправе воспользоваться правом на односторонний отказ от исполнения договора, предусмотренном п.7.6. В этом случае за контрагентом останутся суммы, а за ЦПШ - права".
Тут я уже просто озверел.
Продолжение следует
Предполимпийский 1979-й год, точнее лето 1979-го года, когда должны были разворачиваться события фильма, я очень хорошо помню. Я провел это лето в Москве, хотя уже два года жил в Польше, учась в Варшавском университе. В тот год я как раз сдружился с "Литгазетой", куда потом поступил на работу, вращался среди молодых литераторов, так что среда, в которой должен был вариться мой главный подозреваемый, мне была хорошо знакома. Часть действия я перенес прямо в редакцию "Литгазеты", которая досиживала последний год на Цветном бульваре (после Олимпиады-80 они перехали в освободившееся здание олимпийского оргкомитета в Костянском переулке). Первое убийство я запланировал на Дзержинской овощебазе, куда посылали молодых сотрудников как "Литгазеты", так и ГУВД (обе организации относились к Дзержинскому району). Так что случайное знакомство на овощебазе Шурика и Вореса было вполне оправданно. Сам Ворес, согласно моим планам, в “Литгазете” не работал, но у него там была девушка. Как раз девушку послали на овощебазу, а Ворес, как он объяснял потом следователям, поехал за компанию. Вторая девушка (убитая) пусть будет из Комитета защиты мира (тоже Дзержинский район). Так, про кого еще мы что-то знаем? Ага, Дзержинскую овощебазу тогда возглавлял легендарный Мхитар Адамович Амбарцумян (в 1985 году в рамках перестройки его арестуют и расстреляют). А он вообще-то был интересным человеком, фронтовиком, принимал участие в штурме Рейхстага. А раз армянин - пусть он будет как-то через третьи руки связан с моим героем-милиционером - Левоном… Короче, сюжет стал сам по себе расти и обретать плоть и кровь, я еле успевал записывать все, что приходило мне в голову. В памяти всплывали все новые детали, и они сами собой укладывались в общую интригу. Каждому персонажу находилось свое место в общей интриге.
Я, кстати, тогда жил в Зеленограде, и ездил каждый день в Москву на электричке (и в электричке этой познакомился, кстати, с совершавшим тот же ежедневный путь Игорем Свинаренко, ныне известным публицистом). Перенесу-ка я часть действия на платформу станции Крюково. Пусть вся крюковская топография будет воссоздана. Зачем что-то придумывать, если можно взять то, что прочно сидит в памяти. Я прекрасно помню, как все было устроено, какой был подземный переход, где обычно стоял мент, где была аптека, на каком автобусе можно было уехать в поселок Алабушево и так далее. В Крюково была (не знаю, осталась ли) исправительно-трудовая колония, ага, это тоже можно, если будет необходимо, как-то использовать. Пусть все будет достоверно. Посажу выдуманный сюжет в исторические реалии.
Разумеется, я много гуглил. Нашел немало забавного. Например, московские такси тем летом ездили с игривой такой эмблемой на борту "1979 - Международный год ребенка" и надписью: “Чистое небо - детям Земли”. В гугле нашлась фотография такой машины. Ну что ж, пусть у меня таксиста из такой разрисованной машину убьют. Что-то в этом есть: сочетание в кадре веселенькой надписи и зверского убийства. Что там еще было интересного летом 1979 года? Ага, вышел фильм Никиты Михалкова "Пять вечеров". А пусть-ка в "Литгазете" на последнем этаже устроят предпремьерный просмотр для сотрудников (практиковалось такое). Ну тогда необходимый для сюжета разговор Шурика и Вореса можно сделать на редакционной лестнице на Цветном бульваре, когда они пришли михалковское кино смотреть: пока поднимешься на шестой этаж, можно много чего сказать друг другу. Ну и, конечно, какая-нибудь такая деталь: "А Михалков приехал?" - "Нет, картину Адабашьян привез".
Так, что еще? В те месяцы шли съемки "Места встречи изменить нельзя"! Итак, Шурик приходит на работу на Петровку, а там развернуты съемки. "Смотри, Высоцкий!" - "Где, где Высоцкий?" - "Его к начальству повели чай пить". Ну и так далее. Теперь уж я был озабочен тем, чтобы не утонуть в деталях. Стал отсекать все лишнее, чтобы обилие деталей не шло в ущерб жесткому сюжету. Чтобы напряжение детектива не ослабевало. Надо помнить о жанре (кстати, очень редком на нашем телевидении: там детективами называют чуть ли не любой экшн).
Но почему не вспомнить, что были времена, когда Михалков и Говорухин были нормальными людьми, талантливое кино делали?
Так, что еще? Продуктовые заказы. Да-да, в МУРе и "Литгазете" были неплохие продуктовые заказы. Или вот еще. Талоны, чтобы отовариться в магазине "Ядран". Как эти распродажи по талонам происходили. Как в 1979 году надо было заказывать себе очки. Не так-то просто, кстати. А не вывести ли тему этих заказов, талонов и трудностей торговли на любовную линию? Как? Очень просто: Шурик влюбится (не без взаимности) в муровскую секретаршу (назовем ее Люся в память о лигазетовской Люсе), а раз секретарша - значит и продуктовые заказы, и все прочее. Пусть Люся будет бойкой такой сообразительной девушкой.
Еще, еще… Ага. Был дом такой на Самотеке. Там жили одни ассирийцы, те самые, которые сидели на Тверской и у станций метро в будочках и чистили обувь и шнурки продавали. К Олимпиаде их разогнали, и они уже не вернулись на московские улицы, где сидели еще с дореволюционных времен. Пусть-ка у меня один из героев будет ассирийцем. Летом то ли 1978 года, то ли 1979 года мы проходили с приятелем мимо этого дома на Самотеке (в сюжет это вписывается: это же в двух шагах от Петровки, 38), а там у ассирийцев праздник: развели огромный костер и на нем целиком зажаривали тушу быка! В центре столицы нашей Родины Москвы, ага. Никогда не забуду. Введу-ка я эту сцену в свой фильм.
Чтобы погуще бросить тень на подозреваемого - писателя Вореса - устрою-ка я пару убийств в писательских домах - на метро “Аэропорт” и в Безбожном (ныне Протопоповском) переулке. Пусть вообще почаще это мелькает - “Безбожный переулок”, все уже забыли, что в Москве были такие названия улиц странные. Там, кстати, был (и есть) дом, где жили сотрудники “Литгазеты”.
А еще пусть одно убийство в Пицунде будет, прямо во время совещания молодых литераторов. Я был на таком совещании, там можно очень сочные сцены нарисовать. Одну никогда не забуду - с участием писателя-почвенника Василия Белова. Перенесу-ка я ее в фильм, от Белова оставлю имя-отчество, кому надо, догадаются. А воссоздать атмосферу советского “дома творчества писателей” очень заманчиво. Это же ушедшая натура. Когда я писал сценарий, фильм “Оттепель” на Первом канале еще не вышел, а когда я его увидел, я понял, что двигаюсь в правильном направлении.
Короче, весь сюжет развивался на плотном, абсолютно достоверном историческом фоне. Я сам для себя решил, что степень аутентичности должна быть не просто выше, а на порядок выше, или на два порядка выше, чем, например, в сериале "Мосгаз". Вот такую планку поставил перед собой.
Я закончил работу в срок. Она была одобрена. С ней опять пошли на Первый канал, там прочитали, и дали добро. "Централ Партнершип" подписал со мной акт приема-передачи расширенной заявки, и через десять дней выплатил аванс - 10 процентов - то есть 217.872 рубля, как и было предусмотрено договором. На всякий случай я поинтересовался, а как на Первом канале прореагировали на мою фамилию. Мало ли, может, действительно есть какие-то черные списки. Но мне сказали, что прореагировали нормально (как, впрочем, и ранее на ВГТРК).
“Централ Партнершип” выделил мне редактора. У девушки-редактора были довольно экзотические, “иностранные”, имя и фамилия, смахивающие на псевдоним. Типа Валерии Гай Германики, в таком же роде. Сразу возникло желание погуглить. Первое, что сообщил мне Гугл: моя редактор оказалась эротическим скульптором, автором масштабной инсталляции "Ньюкамасутра". Странно. Потом удалось докопаться до ее настоящей, украинской, фамилии, чтобы выяснить, что курсы сценаристов и режиссеров она все-таки закончила, и даже проявила себя в этом качестве: сняла музыкальные клипы для Леонида Агутина и Марины Капуры. Как бы то ни было, она разделила восторги руководства по поводу моей работы, ее теплые письма на эту тему я бережно храню.
По договору, после одобрения подробного синопсиса я могу приступить к написанию собственно сценария, первые три серии я должен был сдать к 1 декабря 2013 года. Сроки сжатые (меньше месяца на одну серию), так что пришлось отложить в сторону все другие дела.
Пока я напряженно работал, в кинокомпании "Централ Партнершип" происходили масштабные события. Я о них ничего не знал, все прошло мимо меня, а узнал задним числом, когда неожиданно обнаружил, что тон моего редактора в письмах кардинально изменился. Короче, на "Проф-медиа" положил глаз "Газпром-Медиа" и предложил Потанину продать холдинг, в который, помимо "Централ Партнершип", входят телеканалы ТВ-3 и «2x2», радиостанции «Авторадио», «Радио Energy», «Радио Romantika» и «Юмор-FM», сеть кинотеатров «Синема парк» и так далее, и так далее. Как я понимаю, в рамках предпродажной подготовки было сделано все, чтобы стоимость холдинга занизить. Во всяком случае в первых числах ноября неожиданно выяснилось, что процветающий "Централ Партнершип" вовсе не так уж и процветает. Было объявлено, что чистый убыток компании по итогам 2012 года составил 1,26 млрд руб. Срочно собрался совет директоров «Профмедиа» и 10 ноября уволил президента "Централ Партнершипа" Армена Давитяна, моего, так сказать, заказчика и покровителя. Армен работал в компании с момента ее основания, но это, конечно, мало интересовало гендиректора "Газпром-Медиа" Михаила Лесина, который начал наводить порядок на аннексированных территориях еще до того, как была закрыта сделка по их приобретению. 26 ноября 2013 года он официально объявил о том, что покупает "Профмедиа", а вместе с ним и "Централпартнершип". К этому моменту у него уже везде сидели свои люди.
Повторюсь: я ничего не знал о происходящем, спокойно себе писал сценарий, чтобы сдать три серии к 1 декабря. Вдруг в начале ноября моя редактор начинает нервничать, и просит, буквально умоляет показать ей то, что у меня получилось. Я отвечаю, что располагаю только очень сырым черновиком, показывать его преждевременно. В договоре написано "1 декабря", значит первого декабря она все увидит, причем (опять же по условиям договора) у нее будет месяц, чтобы все прочитать и прислать свои замечания. Но все-таки лестью и настойчивостью девушка добилась того, что я отправил ей полуфабрикат первых двух серий, подчеркнув: "Это неофициально, никому не показывайте". В день изгнания Армена Давитяна редактор прислала мне письмо, что разочарована прочитанным. И что лучше бы я, прежде чем браться за работу, посмотрел какие-нибудь сериалы, выпущенные компанией "Централ Партнершип". Взял бы в качестве образца, так сказать.
Ну что мне было ей на это отвечать? Ответил, что закончу работу в срок, потом дождусь, когда мне пришлют замечания, и буду дорабатывать сценарий согласно замечаниям. Но может быть, она будет так любезна и сообщит мне заранее, что же ее не устраивает. И девушка довольно раздраженно сообщила, что, например, согласно законам жанра, невозможно, чтобы на протяжении нескольких минут в кадре звучало радио.
Имелась в виду сцена, где модная девушка из Комитета защиты мира собирается ранним утром на овощебазу. Вообще-то на этой овощебазе ее через два часа задушат, а через пару дней в этой квартире следователи будут осматривать каждую мелочь, пытаясь понять характер жертвы и возможные мотивы преступления. Так что она не просто так слоняется по квартире, включив радио. Мне очень важно было показать контраст между очень модной, продвинутой девицей и тусклым советским фоном, на котором ей приходилось существовать. Это съемная квартира, я сам на таких жил в студенческие годы, там все было обычно дешево и сердито. И, чтобы завершить картину, я придумал, чтобы ее там все время било по голове советское радио, для чего нашел (это было непросто!) реальный выпуск новостей культуры. Как раз отмечалось 180-летие А.С.Пушкина, и, пока она красила губы, выбирала в шкафу платье и листала записную книжку (в которой было имя убийцы!), зритель слышал: "…деятелей культуры Казахстана. А в Грозном состоялась научная конференция «А. С. Пушкин и культура Чечено-Ингушетии», организованная Грозненским университетом и Чечено-Ингушским институтом истории, социологии и филологии".
Я даже написал ей специальное письмо: "Объясняю ситуацию с радио. Я не сушасшедший, чтобы заставить зрителя в течение трех минут слушать радио, причем идиотский выпуск советских новостей. Видимо, мне следовало объяснить, что это и для чего. Режиссер моего предыдущего фильма (В.И.Усков), уже когда съемки были закончены, пенял мне на то, что я, например, пишу в сценарии, что работает радио, но текста передачи нет. И где ему было брать этот текст, если канал полностью заблокировал его работу со сценаристом. Но в данном случае я взял текст конкретной радиопередачи неспроста. Это важно: на фоне реальной (подчеркиваю: реальной) и совершенно абсурдной с точки зрения сегодняшнего дня ахинеи героиня занимается делами, обычными и для нынешнего времени: красится, подбирает гардероб, разговаривает по телефону, на ходу завтракает. Для меня это важно, чтобы показать нынешнему зрителю атмосферу того времени, когда под толстой коркой идеологии все же была нормальная жизнь. И две этих жизни не соприкасались: нам, простите, засирали мозги, а мы жили себе своей жизнью. Весь этот радиотекст нужен не только для того, чтобы привязать действие к конкретной дате (юбилей Пушкина в 1979 году), но и для контраста, который был свойственен эпохе двоемыслия. И я буду настаивать, чтобы с первой до последней секунды этой сцены он звучал. Единственное, что можно сделать: это чтобы наша героиня при этом производила больше осмысленных действий. Ну или сократить сцену".
Нечего и говорить, я редактора этим письмом не убедил. Да это было и невозможно, перед ней поставили новую задачу, и она тупо пыталась ее выполнить.
Аналогично с фрагментами телепередач. Разве это плохо, что, когда персонаж (муровец) входит в комнату, там кто-то смотрит очередную серию "Следствия ведут знатоки", где как раз действие разыгрывается в кабинетах МУРа? Или Шурик вечером за кухонным столом закопался в следственных делах, которые принес с работы, а в это время в соседней комнате его мать смотрит по телевизору "Кабачок 13 стульев", и до Шурика доносится голос Михаила Державина: «"У меня тысячи песен, и поэтому я никогда не унываю", - официально заявляет пан директор, а певец Бруно Ломас скромно воздерживается от таких высказываний"? Это 15 секунд реального текста из реальной передачи, чем они помешают? Да и песенка Бруно Ломаса неплохая. Нет, оказывается, это противоречит законам жанра, про которые девушка узнала на Высших курсах режиссеров и сценаристов!
Конечно, моя переписка с барышней не имела никакого смысла. Я это понял, как только догадался посмотреть в интернете, а что же в этот момент происходит с компанией "Централ Партнершип". Поэтому я просто закончил работу над тремя сериями, тупо удовлетворив все капризы девушки, и отправил их заказчику. В конце концов, оставалась надежда, что во время съемок, общаясь с режиссером, я смогу ему предложить некоторые интересные решения.
Короче говоря, я отправил и стал ждать результата. Девушка ответила немедленно: "Вы не последовали ни одной из моих рекомендаций. Материал отправлен на рецензирование главному редактору. Исходя из заключения будет понятно, продолжится ли работа над этим проектом или проект будет закрыт".
Больше она со мной на связь не выходила. Никаких заключений и рецензий мне не прислали (я их и по сей день не видел). Тогда я написал в "Централ Партнершип" сам - заместительнице уволенного Армена, и спросил, а что собственно происходит. Получил такой ответ: "Решением Комитета проект СТАЖЕР остановлен на основании редакторского заключения. Соглашение о расторжении на согласование во вложении".
Что это за Комитет с большой буквы, я не понимал. Но это было уже не важно. Открыл вложение - и обалдел. Мне предлагалось поставить свою подпись под соглашением о том, что я добровольно расторгаю договор с "Централ партнершип", что я подтверждаю, что я получил от них 217.872 рубля и что "исключительные права на сценарий" остаются за компанией "Централ партнершип". Причем соглашение предлагалось подписать задним числом, как будто я и не присылал им свои три серии. Я уже не говорю о том, что в договоре, который со мной подписал "Централ партнершип", черным по белому было написано, что "за передачу всех исключительных имущественных прав на Сценарий Продюсер выплатит Сценаристу 2.178.720 (Два миллиона сто семьдесят восемь тысяч семьсот двадцать) рублей".
То есть хитрецы решили заплатить мне в десять раз меньше, выкинуть меня из проекта и работать над ним уже без меня. Я ответил: "Хочу напомнить, что это не я был приглашен Вами для работы над этим проектом, а Вы приняли мое предложение, которое включало в себе всё - от замысла и работы в архивах до воплощения. Другого варианта, кроме как отказа Вашей стороной от всех прав на сценарий, я при расторжении контракта не вижу. Продавать полгода интенсивной ежедневной работы за 5.000 евро я не собираюсь".
Я связался со своим московским юристом, отправил ему бумаги. Первый вопрос, который он задал: "А они заплатили тебе еще 217.872 рубля за 1-3 серии?" Нет, говорю. "Так вот, имей в виду, что если в течение месяца они официально не пришлют замечаний, работа считается принятой, и они обязаны заплатить. Это прямо прописано в договоре. Задним числом, естественно, ничего не подписывай. А о передаче полных прав вообще речи идти не может, это противоречит не только договору, но даже и Гражданскому кодексу".
Однако из "Централ Партнершипа" меня стали бомбардировать письмами, в которых торопили с подписанием соглашения о расторжении договора и уступке всех прав: "В случае отказа автора от подписания соглашения о расторжении мы вправе воспользоваться правом на односторонний отказ от исполнения договора, предусмотренном п.7.6. В этом случае за контрагентом останутся суммы, а за ЦПШ - права".
Тут я уже просто озверел.
Продолжение следует