Пшик
В связи с тем, что В.Путин изменил "Единой России" ради "Народного фронта" Дмитрий Быков написал стишок "С едиными не расставайтесь!"
Ох, товарищи, я брошена у мира на виду,
Как фасолина-горошина в весеннюю гряду!
Как теперь мне вместе с Димою обиду перенесть?
Неделимую, единую послал меня как есть!
Я ль была ему неверной, непочтительной женой?
Был за мною раб галерный как за каменной стеной.
А теперь я, как верблюды, жизнь пустынную влачу
И, в отличие от Люды, ничего не получу!
Дело было молодое - баловал меня боец,
И лизала эскимо я, и сосала леденец.
Лишь одна была забота средь любовного огня:
Он любил меня, но что-то не хотел входить в меня.
Я шепчу ему: Володик! Улыбнись, подай мне знак!
Я шепчу - а он не входит. И ни членом, и никак.
Вот теперь сижу и вою, озирая окоем,
Став соломенной вдовою при возлюбленном живом.
Перед публикой гостящей - весь бомонд бывал у нас! --
Сам же партией блестящей называл меня не раз.
Но потом ты выбрал, Вова, наплевав на весь бомонд,
Не другую, а другого - этот ваш народный фронт.
Я не то чтобы ревную. Я б стерпела, не браня,
Если б партию другую выбрал ты взамен меня.
Но меня ты отдал Диме, измельчившемуся в дым,
А во власть пошел с другими, а точней сказать, с другим.
Я ль тебя не обольщала, ты ль меня не одевал?
Я ль собой не воплощала твой партийный идеал:
Я стонала, как корова, взятки щедрые брала,
Я ли чуши не порола, я ли дурой не была?!
Ладно б были языкаты, дети моря и степей...
Ведь они же бюрократы, как мои же, лишь тупей!
Но в припадке евразийства, не взглянув по сторонам,
Ты с размаху в них вонзился. Говорухин застонал.
Ничего. Поверь мне, Вова, зря ты мускулы напряг.
Я найду себе другого, и не Диму уж никак.
Пусть другие раскисают, впав в любовную беду.
Знай: Россию не бросают!
Я к Навальному уйду.
Ох, товарищи, я брошена у мира на виду,
Как фасолина-горошина в весеннюю гряду!
Как теперь мне вместе с Димою обиду перенесть?
Неделимую, единую послал меня как есть!
Я ль была ему неверной, непочтительной женой?
Был за мною раб галерный как за каменной стеной.
А теперь я, как верблюды, жизнь пустынную влачу
И, в отличие от Люды, ничего не получу!
Дело было молодое - баловал меня боец,
И лизала эскимо я, и сосала леденец.
Лишь одна была забота средь любовного огня:
Он любил меня, но что-то не хотел входить в меня.
Я шепчу ему: Володик! Улыбнись, подай мне знак!
Я шепчу - а он не входит. И ни членом, и никак.
Вот теперь сижу и вою, озирая окоем,
Став соломенной вдовою при возлюбленном живом.
Перед публикой гостящей - весь бомонд бывал у нас! --
Сам же партией блестящей называл меня не раз.
Но потом ты выбрал, Вова, наплевав на весь бомонд,
Не другую, а другого - этот ваш народный фронт.
Я не то чтобы ревную. Я б стерпела, не браня,
Если б партию другую выбрал ты взамен меня.
Но меня ты отдал Диме, измельчившемуся в дым,
А во власть пошел с другими, а точней сказать, с другим.
Я ль тебя не обольщала, ты ль меня не одевал?
Я ль собой не воплощала твой партийный идеал:
Я стонала, как корова, взятки щедрые брала,
Я ли чуши не порола, я ли дурой не была?!
Ладно б были языкаты, дети моря и степей...
Ведь они же бюрократы, как мои же, лишь тупей!
Но в припадке евразийства, не взглянув по сторонам,
Ты с размаху в них вонзился. Говорухин застонал.
Ничего. Поверь мне, Вова, зря ты мускулы напряг.
Я найду себе другого, и не Диму уж никак.
Пусть другие раскисают, впав в любовную беду.
Знай: Россию не бросают!
Я к Навальному уйду.
Click to view