Полет
Короче, эпопея выглядела так.
Чтобы минимизировать риски, у нас на сегодня (точнее, уже на вчера) было куплено два комплекта билетов: на дневной рейс Люфтганзы из Домодедово во Франкфурт (и далее до Флоренции) и на вечерний рейс Алиталии из Шереметьево в Рим (и далее до Флоренции). План был такой: приезжаем в Домодедово и если видим, что рейс перенесен или отменен, отправляемся в Шереметьево. Я сверился с онлайн-табло обоих аэропортов, и увидел, что накануне именно этот рейс Люфтганзы был отменен вообще, а рейс Алиталии все-таки улетел с часовым опозданием.
Утром я зашел на сайт Домодедова и увидел, что рейс подтвержден и на него даже уже открыта регистрация. То же самое сообщал сайт Люфтганзы.
Короче, в назначенное время прибыло такси, мы погрузились, с грехом пополам сквозь снег и пробки добрались до МКАДа и там бодро так ехали, пока таксист не остановился посреди проезжей части - у него закончился бензин. Пешком он побежал на видневшуюся на горизонте заправку с трехлитровой бутылью из-под воды, а мы в это время отбивали атаки эвакуаторов, которые со всех сторон налетали и пытались нас эвакуировать.
В результате до Домодедово мы добрались, когда регистрация подходила к концу. Но успели. У мальчика на регистрации со значком Люфтганзы на груди я спросил, вовремя ли вылетит самолет. Он сказал, что вылетит строго по расписанию. Тогда я позвонил таксисту и сказал, что он свободен.
Аэропорт был забит людьми под завязку. Но никакой агрессии я не заметил. Наоборот, многие из числа явно сидевших тут сутками пришли к состоянию апатии и равнодушия. Они либо семьями раскинулись на полу, не разговаривая даже друг с другом и вперившись взглядом в стену напротив, либо хаотично перемещались по всей зоне вылета. Всех их тоже зарегистрировали вовремя, отняли багаж и дали посадочный талон, после чего на несколько суток забыли.
Меня, конечно, не могло не насторожить, что на посадочном талоне, который выдал оптимистичный мальчик, был указан гейт номер 1, на табло напротив нашего рейса был написан гейт номер 4, а возле гейта номер 4 стояли сотрудники Домодедова, которые говорили, что уж куда-куда, а во Франкфурт отсюда точно посадки не будет. В соседнем гейте, кстати, погружали рейс Трансаэро во Франкфурт же, но вылетающий с опозданием, кажется, 18 часов.
В назначенное для посадки время номер гейта для нашего рейса вообще пропал из табло. Затем по радио сказали, что вылет задерживается ввиду неготовности самолета, прибывшего с опозданием. Это было странно, потому что, если самолет вылетел из Франкфурта с опозданием, мальчик-то на регистрации должен был знать, что вовремя он обратно никак не улетит.
Наконец, на табло зажегся гейт 22 для нашего рейса (это было не очень хорошо, потому что это означало, что ехать надо на автобусе). По радио ничего не сказали. Радио каждые пять минут истошно разыскивало господина Манукяна, из-за которого не мог вылететь рейс на Ереван. Еще по радио на украинском языке (!) объявляли про киевский рейс. Мы спустились вниз и увидели, что у гейта 22 все пространство занято многочисленными узбеками, ожидавшими отправки на Самарканд. Узбеков было очень много, они стояли плотно с самыми зверскими физиономиями. Их тоже сюда пригнали с другого этажа, а теперь сообщили, что в аэропорту не хватает автобусов. И хотя узбеки не давали подойти к двери, издалека можно было разглядеть, что над дверью горит все-таки номер нашего рейса.
В конце концов всю черную толпу узбеков переместили в гейт 21, а потом и нас увезли. После чего мы еще час сидели в неподвижном самолете. Командир корабля, извиняясь, сообщил, что задержка вызвана метеоусловиями аэропорта Домодедово. И действительно за окном бушевала метель, настоящая снежная буря. Тем не менее в конце концов с двухчасовым опозданием мы поднялись в воздух. Это означало, что пересадку (на которую нас зарегистрировали) мы пропустим.
Во Франкфурте все было спокойно. На уже знакомой мне стойке для неотправленных транзитных пассажиров немка с чисто немецкой невозмутимостью сообщила, что ближайший рейс во Флоренцию через четыре часа, но мы на него скорей всего не попадем. Все места проданы, нас ставят на лист ожидания. Вместе с нами в этом листе оказались 9 пассажиров с нашего московского рейса. Я спросил, что будет, если мы не улетим следующим рейсом, и немка с тем же ледяным спокойствием ответила: разместим вас в гостинице, полетите утром. Очень мило: сначала жди в аэропорту четыре часа, чтобы только узнать, что лететь придется утром. Я спросил, не летит ли что-нибудь в Пизу; оказалось, не летит.
Тем не менее нас все-таки засунули в самолет во Флоренцию, который вылетел вовремя, и мы выполнили программу минимум: хоть и с волнениями, но все-таки добрались до дома до полуночи. Правда, было без четверти двенадцать, но все-таки. Короче, от двери до двери путь занял 16 часов - ровно вдвое дольше, чем обычно.
Чтобы минимизировать риски, у нас на сегодня (точнее, уже на вчера) было куплено два комплекта билетов: на дневной рейс Люфтганзы из Домодедово во Франкфурт (и далее до Флоренции) и на вечерний рейс Алиталии из Шереметьево в Рим (и далее до Флоренции). План был такой: приезжаем в Домодедово и если видим, что рейс перенесен или отменен, отправляемся в Шереметьево. Я сверился с онлайн-табло обоих аэропортов, и увидел, что накануне именно этот рейс Люфтганзы был отменен вообще, а рейс Алиталии все-таки улетел с часовым опозданием.
Утром я зашел на сайт Домодедова и увидел, что рейс подтвержден и на него даже уже открыта регистрация. То же самое сообщал сайт Люфтганзы.
Короче, в назначенное время прибыло такси, мы погрузились, с грехом пополам сквозь снег и пробки добрались до МКАДа и там бодро так ехали, пока таксист не остановился посреди проезжей части - у него закончился бензин. Пешком он побежал на видневшуюся на горизонте заправку с трехлитровой бутылью из-под воды, а мы в это время отбивали атаки эвакуаторов, которые со всех сторон налетали и пытались нас эвакуировать.
В результате до Домодедово мы добрались, когда регистрация подходила к концу. Но успели. У мальчика на регистрации со значком Люфтганзы на груди я спросил, вовремя ли вылетит самолет. Он сказал, что вылетит строго по расписанию. Тогда я позвонил таксисту и сказал, что он свободен.
Аэропорт был забит людьми под завязку. Но никакой агрессии я не заметил. Наоборот, многие из числа явно сидевших тут сутками пришли к состоянию апатии и равнодушия. Они либо семьями раскинулись на полу, не разговаривая даже друг с другом и вперившись взглядом в стену напротив, либо хаотично перемещались по всей зоне вылета. Всех их тоже зарегистрировали вовремя, отняли багаж и дали посадочный талон, после чего на несколько суток забыли.
Меня, конечно, не могло не насторожить, что на посадочном талоне, который выдал оптимистичный мальчик, был указан гейт номер 1, на табло напротив нашего рейса был написан гейт номер 4, а возле гейта номер 4 стояли сотрудники Домодедова, которые говорили, что уж куда-куда, а во Франкфурт отсюда точно посадки не будет. В соседнем гейте, кстати, погружали рейс Трансаэро во Франкфурт же, но вылетающий с опозданием, кажется, 18 часов.
В назначенное для посадки время номер гейта для нашего рейса вообще пропал из табло. Затем по радио сказали, что вылет задерживается ввиду неготовности самолета, прибывшего с опозданием. Это было странно, потому что, если самолет вылетел из Франкфурта с опозданием, мальчик-то на регистрации должен был знать, что вовремя он обратно никак не улетит.
Наконец, на табло зажегся гейт 22 для нашего рейса (это было не очень хорошо, потому что это означало, что ехать надо на автобусе). По радио ничего не сказали. Радио каждые пять минут истошно разыскивало господина Манукяна, из-за которого не мог вылететь рейс на Ереван. Еще по радио на украинском языке (!) объявляли про киевский рейс. Мы спустились вниз и увидели, что у гейта 22 все пространство занято многочисленными узбеками, ожидавшими отправки на Самарканд. Узбеков было очень много, они стояли плотно с самыми зверскими физиономиями. Их тоже сюда пригнали с другого этажа, а теперь сообщили, что в аэропорту не хватает автобусов. И хотя узбеки не давали подойти к двери, издалека можно было разглядеть, что над дверью горит все-таки номер нашего рейса.
В конце концов всю черную толпу узбеков переместили в гейт 21, а потом и нас увезли. После чего мы еще час сидели в неподвижном самолете. Командир корабля, извиняясь, сообщил, что задержка вызвана метеоусловиями аэропорта Домодедово. И действительно за окном бушевала метель, настоящая снежная буря. Тем не менее в конце концов с двухчасовым опозданием мы поднялись в воздух. Это означало, что пересадку (на которую нас зарегистрировали) мы пропустим.
Во Франкфурте все было спокойно. На уже знакомой мне стойке для неотправленных транзитных пассажиров немка с чисто немецкой невозмутимостью сообщила, что ближайший рейс во Флоренцию через четыре часа, но мы на него скорей всего не попадем. Все места проданы, нас ставят на лист ожидания. Вместе с нами в этом листе оказались 9 пассажиров с нашего московского рейса. Я спросил, что будет, если мы не улетим следующим рейсом, и немка с тем же ледяным спокойствием ответила: разместим вас в гостинице, полетите утром. Очень мило: сначала жди в аэропорту четыре часа, чтобы только узнать, что лететь придется утром. Я спросил, не летит ли что-нибудь в Пизу; оказалось, не летит.
Тем не менее нас все-таки засунули в самолет во Флоренцию, который вылетел вовремя, и мы выполнили программу минимум: хоть и с волнениями, но все-таки добрались до дома до полуночи. Правда, было без четверти двенадцать, но все-таки. Короче, от двери до двери путь занял 16 часов - ровно вдвое дольше, чем обычно.