Капитализм и рефлексия
КАПИТАЛИЗМ И РЕФЛЕКСИЯ:
К ПРОБЛЕМЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ ЗНАНИЯ В ХХI ВЕКЕ
А.В.Коврига
Тезисы доклада на VIII международном симпозиуме
«Рефлексивные процессы и управление»
18-19 октября 2011 г.
c.117-120.
www.reflexion.ru
Состояния рефлексивности и возможности построения «рефлексивно-активных сред развития» производны от базовой инфраструктуры знания и доминирующих стратегий институционализации обществ. Каковы инфраструктуры знания и стратегии институционализации - таковы и возможности, глубина и интенсивность рефлексивных процессов, горизонты и ограничения в построении объектов управления и, соответственно масштаб целей и тип задач развития. Специфические характеристики проблем и глубочайшие основы кризиса современного общества как раз и связаны с утратой понимания направленности и рефлексивного контроля процессов его институционализации и построения инфраструктур знания (и рефлексии).
В современном мире капитал выступает экологически доминирующей институциогенной силой, а потому конституирует всеобъемлющую глобальную рамку общественного развития. При помощи сложных процессов и инструментов капиталистическая «рыночная дисциплина» прямо или косвенно «направляет» развитие и оправдывает все формы и стороны человеческого существования.
При этом дисциплинарная организация наук и университетов и соответствующее интеллектуально-предметно-профессиональное разделение труда - формирующие фундаментальную институциональную инфраструктуру знания, детерминируют всю интеллектуальную жизнь, процессы понимания, знания, рефлексии и мышления. Дисциплинарное разделение - важнейшее препятствие к пониманию - оно лимитирует возможности проблематизации и рефлексии истории, оснований общественной организации, устройства институтов и сути технологий [1, p.203].
Ещё в 1923 году Роза Люксембург отмечала: «Если бы весь народ знал, капиталистический режим не продержался бы и 24 часа». Ключевое в этом тезисе слово «знать» указывает одновременно на несколько принципиальных аспектов. Во-первых на знание как способность, во-вторых на знание как желание, и, в-третьих, на знание как социально и институционально определяемую возможность. Как подчёркивает Корнелиус Касториадис, «...социальный режим мешает народу и знать и желать. Если не считать редких случаев возникающей в какой-либо стране позитивной стихийности, любое зерно, любой росток знания и воли, проявившийся в любом месте общества, тут же заглушается, подавляется, и, в конце концов, оказывается раздавлен существующими институтами» [1, с. 202].
Доминирующие социальные институты и стратегии институционализации делают «шансы» отдельных индивидов, сообществ или корпораций на знание, волю и рефлектированные действия практически ничтожными. Рефлексия и рефлексивные процессы свершаются и осуществляются не в социальной и когнитивной пустоте и «свободном» пространстве, но в «сплошных», институционально насыщенных и структурированных средах, заполненных определёнными материальными и идеальными предметами и субъективностями.
Характер и динамика этого заполнения, его направленность и действующие способы воспроизводства заполненности определяют что может быть отрефлектировано, чему может противостоять, от чего может отталкиваться, и в каком направлении может продвигаться рефлектирующее сознание и мышление. Общественные проблемы ставятся в связи и в контексте тех целей, которые общество выдвигает в конкретно-исторической эпохе. Они формулируются в соответствии с базовой онтологией, мировоззрением или, по К.Касториадису, с «центральным полем воображаемого данной эпохи или общества, [...] всё, что для каждого общества составляет проблему..., неотделимо от его способа существования как такового, от той сущностной проблематики, которой оно наполняет мир, и от его места в этом мире» [2, c.151]. Технологические цели и задачи - тип знаний и направленность развития знаний - формулируются и плановым образом определяются доминирующими группами интересов.
Благодаря системе воображаемых значений, которые могут придавать ценность или обесценивать, структурировать объекты может быть понята ориентация общества. Маркс подчёркивал особую роль и значение рыночного фетишизма в функционировании капиталистической экономики: без него, как особого типа воображаемого, она невозможна, мистифицированное сознание капиталистов - принципиальное условие. Капиталистический когнитивный порядок не может работать иначе нежели культивируя и используя иллюзии индивидов. Институты капитализма отчуждающи для всех типов сообществ и групп интересов: все «классы», включая доминирующие, также находятся в ситуации отчуждения, их «контроль» институтов не является абсолютно инструментальным. «Доминирующий класс не может мистифицировать остальную часть общества своей идеологией, не мистифицируя в то же время и самого себя. Отчуждение предстаёт прежде всего как отчуждение общества от своих институтов, как автономизация институтов в отношении социума» [2, с.131].
При этом противостояние отчуждающему «овеществлению», как и всеобщая «тенденция к овеществлению» - суть фундаментальные условия функционирования капитализма - он воспроизводится лишь в той мере, в какой динамика овеществления оказывается «недореализованной». Всё это отражается в кризисах и поисках метаинститутов и структур, способных преодолевать сложившийся когнитивный порядок и выходить к рефлексии целого (см. например, направленность «Круглого стола» Сесила Родеса, Бильдербергского сообщества, Трёхсторонней комиссии, Давосского форума и пр.).
Фактическая темпоральность капитализма - это время постоянных изменений, кризисов, разрушения традиций и значений, периодических «катастроф». В противопоставлении традиционным и архаическим обществам, институциональное творчество и институциональная динамика раскрыты капитализмом. Центральное воображаемое капиталистического общества - институционализированная и институционилизируемая квазирационализация - рефлексия, здесь «зажата в тоннель» экономической рационализации (схвачено в описании институтов капитализма Нобелевским лауреатом Оливером Уильямсоном).
В тоже время именно капитализм порождает «расширенные» условия для рефлексии, конституируя себя как нескончаемый ряд изменений, механизмов, институтов и значений. Эти последние задаются устанавливаемым капитализмом способом рефлексии и самоизменения, которые «вторгаются через капитализм». «Можно сказать, что именно капитализм порождает эту действительную историческую темпоральность, но также верно и то, что капитализм может существовать лишь через подобную темпоральность и только в качестве этой темпоральности. [...] типичное капиталистическое время - это «бесконечное» время, представленное как время нескончаемого прогресса, неограниченного роста, накопления, рационализации, завоевания природы, всё большего приближения к абсолютно точному знанию и осуществлению фантазии всемогущества» [2, c.263-264]. Импульс рефлексии и развития - тенденция рефлексии, революционизирующей сложившиеся институциональные порядки также порождение капитализма: «Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянных переворотов в орудиях производства, в его организации, а следовательно и во всех общественных отношениях. ...
Постоянные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечное движение и вечная неуверенность - отличает буржуазную эпоху от всех предшествовавших. Все прочные, окаменелые отношения, с соответствующими им, исстари установившимися воззрениями и представлениями, - разрушаются, все вновь образовавшиеся оказываются устарелыми прежде, чем успевают окостенеть. Всё сословное и неподвижное исчезает, всё священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свои взаимные отношения и своё жизненное положение...» [3].
Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке связано с выходом за рамки дисциплинарно-предметной специализированной рефлексии, зажатой капитализмом в тоннель экономической рационализации. Как показал экономист Герман Дели эффект узко-специализированной дисциплинарно-предметной организации современных практик привёл к тому, что затраты на производство совокупного общественного богатства не покрываются и делают нас всё беднее и беднее [4]. Необходимо строить иную глобальную инфраструктуру знания, которая, как почти столетие назад, отмечал В.И.Вернадский, будет определяться «не логическими рамками дисциплин, а логическими рамками проблем» [5, С.156-161]. Однако, в отличие от стратегии построения инфраструктуры знания на основе специализированных дисциплинарно-предметных институтов, реализованной В.И.Вернадским в начале ХХ века, сегодня необходим иной подход. Для упорядочивания и спасительной трансформации наличного лабиринта технологий и поддерживающего их экспансию узко-дисциплинарно-предметного разделения труда и режимов капиталистического накопления, необходима новая ре-интеграция - постнеклассический университетский синтез инженерного и гуманитарного цикла знания.
Идеология "экономики знаний" может стать источником программ создания институционально-антропологических условий глобальной общественной динамики знания нового типа. Для этого она должна формироваться как технология постановки обществом проблем и преодоления одного класса проблем, институциональное закрепление результатов и способов их разрешения, обеспечение выхода на другой уровень технологического развития, цивилизации и т.д.
Принципиальная роль здесь принадлежит Университету. Университет призван обеспечить освоение новыми поколениями универсума проблем, достигнутого страной и человеческой цивилизацией в целом. Если новым поколениям закрыт доступ к пониманию проблемного происхождения и истории институтов, если не обеспечено понимание устройства мира, в котором оно оказывается, то новые поколения ограничены в рефлексивных возможностях, в свободах и в творении истории. Отсюда невозможность и проблематизации того, что есть, невозможность проектирования будущего и построения новой повестки дня. Университет должен обеспечивать опережающую рефлексию, междисциплинарное знание о будущем и движение по «переднему краю».
Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке будет определяться опережающими действиями университетских сообществ - необходим университет нового типа, как инфраструктура рефлексии, фундаментального и ответственного знания ХХІ века.
Литература
1. Bratsis Peter. Everyday Life and the State. Boulder, CO: Paradigm. 2006. - 150 p.
2. Касториадис К. Воображаемое установление общества. Пер. с фр./Перевод Г.Волковой, С.Офертаса. - М.: Изд. «Гнозис»/«Логос». 2003. - 480 с.
3. К.Маркс, Ф.Энгельс. Манифест коммунистической партии. - М.: Госполитиздат, 1955. - С.35-38.
4. Daly, H. E. and Cobb Jr., J. B. For the Common Good: Redirecting the Economy Toward Community, the Environment, and a Sustainable Future. Boston: Beacon. 1989.
5. Вернадский В.И. О государственной сети научно-исследовательских институтов. В кн.: Отчёты о деятельности Комиссии по изучению естественных производительных сил России. - Пг.: 1917, №8. - С.147-196.
К ПРОБЛЕМЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ ЗНАНИЯ В ХХI ВЕКЕ
А.В.Коврига
Тезисы доклада на VIII международном симпозиуме
«Рефлексивные процессы и управление»
18-19 октября 2011 г.
c.117-120.
www.reflexion.ru
Состояния рефлексивности и возможности построения «рефлексивно-активных сред развития» производны от базовой инфраструктуры знания и доминирующих стратегий институционализации обществ. Каковы инфраструктуры знания и стратегии институционализации - таковы и возможности, глубина и интенсивность рефлексивных процессов, горизонты и ограничения в построении объектов управления и, соответственно масштаб целей и тип задач развития. Специфические характеристики проблем и глубочайшие основы кризиса современного общества как раз и связаны с утратой понимания направленности и рефлексивного контроля процессов его институционализации и построения инфраструктур знания (и рефлексии).
В современном мире капитал выступает экологически доминирующей институциогенной силой, а потому конституирует всеобъемлющую глобальную рамку общественного развития. При помощи сложных процессов и инструментов капиталистическая «рыночная дисциплина» прямо или косвенно «направляет» развитие и оправдывает все формы и стороны человеческого существования.
При этом дисциплинарная организация наук и университетов и соответствующее интеллектуально-предметно-профессиональное разделение труда - формирующие фундаментальную институциональную инфраструктуру знания, детерминируют всю интеллектуальную жизнь, процессы понимания, знания, рефлексии и мышления. Дисциплинарное разделение - важнейшее препятствие к пониманию - оно лимитирует возможности проблематизации и рефлексии истории, оснований общественной организации, устройства институтов и сути технологий [1, p.203].
Ещё в 1923 году Роза Люксембург отмечала: «Если бы весь народ знал, капиталистический режим не продержался бы и 24 часа». Ключевое в этом тезисе слово «знать» указывает одновременно на несколько принципиальных аспектов. Во-первых на знание как способность, во-вторых на знание как желание, и, в-третьих, на знание как социально и институционально определяемую возможность. Как подчёркивает Корнелиус Касториадис, «...социальный режим мешает народу и знать и желать. Если не считать редких случаев возникающей в какой-либо стране позитивной стихийности, любое зерно, любой росток знания и воли, проявившийся в любом месте общества, тут же заглушается, подавляется, и, в конце концов, оказывается раздавлен существующими институтами» [1, с. 202].
Доминирующие социальные институты и стратегии институционализации делают «шансы» отдельных индивидов, сообществ или корпораций на знание, волю и рефлектированные действия практически ничтожными. Рефлексия и рефлексивные процессы свершаются и осуществляются не в социальной и когнитивной пустоте и «свободном» пространстве, но в «сплошных», институционально насыщенных и структурированных средах, заполненных определёнными материальными и идеальными предметами и субъективностями.
Характер и динамика этого заполнения, его направленность и действующие способы воспроизводства заполненности определяют что может быть отрефлектировано, чему может противостоять, от чего может отталкиваться, и в каком направлении может продвигаться рефлектирующее сознание и мышление. Общественные проблемы ставятся в связи и в контексте тех целей, которые общество выдвигает в конкретно-исторической эпохе. Они формулируются в соответствии с базовой онтологией, мировоззрением или, по К.Касториадису, с «центральным полем воображаемого данной эпохи или общества, [...] всё, что для каждого общества составляет проблему..., неотделимо от его способа существования как такового, от той сущностной проблематики, которой оно наполняет мир, и от его места в этом мире» [2, c.151]. Технологические цели и задачи - тип знаний и направленность развития знаний - формулируются и плановым образом определяются доминирующими группами интересов.
Благодаря системе воображаемых значений, которые могут придавать ценность или обесценивать, структурировать объекты может быть понята ориентация общества. Маркс подчёркивал особую роль и значение рыночного фетишизма в функционировании капиталистической экономики: без него, как особого типа воображаемого, она невозможна, мистифицированное сознание капиталистов - принципиальное условие. Капиталистический когнитивный порядок не может работать иначе нежели культивируя и используя иллюзии индивидов. Институты капитализма отчуждающи для всех типов сообществ и групп интересов: все «классы», включая доминирующие, также находятся в ситуации отчуждения, их «контроль» институтов не является абсолютно инструментальным. «Доминирующий класс не может мистифицировать остальную часть общества своей идеологией, не мистифицируя в то же время и самого себя. Отчуждение предстаёт прежде всего как отчуждение общества от своих институтов, как автономизация институтов в отношении социума» [2, с.131].
При этом противостояние отчуждающему «овеществлению», как и всеобщая «тенденция к овеществлению» - суть фундаментальные условия функционирования капитализма - он воспроизводится лишь в той мере, в какой динамика овеществления оказывается «недореализованной». Всё это отражается в кризисах и поисках метаинститутов и структур, способных преодолевать сложившийся когнитивный порядок и выходить к рефлексии целого (см. например, направленность «Круглого стола» Сесила Родеса, Бильдербергского сообщества, Трёхсторонней комиссии, Давосского форума и пр.).
Фактическая темпоральность капитализма - это время постоянных изменений, кризисов, разрушения традиций и значений, периодических «катастроф». В противопоставлении традиционным и архаическим обществам, институциональное творчество и институциональная динамика раскрыты капитализмом. Центральное воображаемое капиталистического общества - институционализированная и институционилизируемая квазирационализация - рефлексия, здесь «зажата в тоннель» экономической рационализации (схвачено в описании институтов капитализма Нобелевским лауреатом Оливером Уильямсоном).
В тоже время именно капитализм порождает «расширенные» условия для рефлексии, конституируя себя как нескончаемый ряд изменений, механизмов, институтов и значений. Эти последние задаются устанавливаемым капитализмом способом рефлексии и самоизменения, которые «вторгаются через капитализм». «Можно сказать, что именно капитализм порождает эту действительную историческую темпоральность, но также верно и то, что капитализм может существовать лишь через подобную темпоральность и только в качестве этой темпоральности. [...] типичное капиталистическое время - это «бесконечное» время, представленное как время нескончаемого прогресса, неограниченного роста, накопления, рационализации, завоевания природы, всё большего приближения к абсолютно точному знанию и осуществлению фантазии всемогущества» [2, c.263-264]. Импульс рефлексии и развития - тенденция рефлексии, революционизирующей сложившиеся институциональные порядки также порождение капитализма: «Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянных переворотов в орудиях производства, в его организации, а следовательно и во всех общественных отношениях. ...
Постоянные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечное движение и вечная неуверенность - отличает буржуазную эпоху от всех предшествовавших. Все прочные, окаменелые отношения, с соответствующими им, исстари установившимися воззрениями и представлениями, - разрушаются, все вновь образовавшиеся оказываются устарелыми прежде, чем успевают окостенеть. Всё сословное и неподвижное исчезает, всё священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свои взаимные отношения и своё жизненное положение...» [3].
Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке связано с выходом за рамки дисциплинарно-предметной специализированной рефлексии, зажатой капитализмом в тоннель экономической рационализации. Как показал экономист Герман Дели эффект узко-специализированной дисциплинарно-предметной организации современных практик привёл к тому, что затраты на производство совокупного общественного богатства не покрываются и делают нас всё беднее и беднее [4]. Необходимо строить иную глобальную инфраструктуру знания, которая, как почти столетие назад, отмечал В.И.Вернадский, будет определяться «не логическими рамками дисциплин, а логическими рамками проблем» [5, С.156-161]. Однако, в отличие от стратегии построения инфраструктуры знания на основе специализированных дисциплинарно-предметных институтов, реализованной В.И.Вернадским в начале ХХ века, сегодня необходим иной подход. Для упорядочивания и спасительной трансформации наличного лабиринта технологий и поддерживающего их экспансию узко-дисциплинарно-предметного разделения труда и режимов капиталистического накопления, необходима новая ре-интеграция - постнеклассический университетский синтез инженерного и гуманитарного цикла знания.
Идеология "экономики знаний" может стать источником программ создания институционально-антропологических условий глобальной общественной динамики знания нового типа. Для этого она должна формироваться как технология постановки обществом проблем и преодоления одного класса проблем, институциональное закрепление результатов и способов их разрешения, обеспечение выхода на другой уровень технологического развития, цивилизации и т.д.
Принципиальная роль здесь принадлежит Университету. Университет призван обеспечить освоение новыми поколениями универсума проблем, достигнутого страной и человеческой цивилизацией в целом. Если новым поколениям закрыт доступ к пониманию проблемного происхождения и истории институтов, если не обеспечено понимание устройства мира, в котором оно оказывается, то новые поколения ограничены в рефлексивных возможностях, в свободах и в творении истории. Отсюда невозможность и проблематизации того, что есть, невозможность проектирования будущего и построения новой повестки дня. Университет должен обеспечивать опережающую рефлексию, междисциплинарное знание о будущем и движение по «переднему краю».
Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке будет определяться опережающими действиями университетских сообществ - необходим университет нового типа, как инфраструктура рефлексии, фундаментального и ответственного знания ХХІ века.
Литература
1. Bratsis Peter. Everyday Life and the State. Boulder, CO: Paradigm. 2006. - 150 p.
2. Касториадис К. Воображаемое установление общества. Пер. с фр./Перевод Г.Волковой, С.Офертаса. - М.: Изд. «Гнозис»/«Логос». 2003. - 480 с.
3. К.Маркс, Ф.Энгельс. Манифест коммунистической партии. - М.: Госполитиздат, 1955. - С.35-38.
4. Daly, H. E. and Cobb Jr., J. B. For the Common Good: Redirecting the Economy Toward Community, the Environment, and a Sustainable Future. Boston: Beacon. 1989.
5. Вернадский В.И. О государственной сети научно-исследовательских институтов. В кн.: Отчёты о деятельности Комиссии по изучению естественных производительных сил России. - Пг.: 1917, №8. - С.147-196.