Мова - 2
Собственно, я уделяю такое значение языку не только потому, что он задаёт предел уровню мышления (уму человека), но и потому, что для каждого отдельного человека это билет в один конец. Декультуризация требует волевых усилий лишь на старте, но, как только одно новое поколение вырастет на неком «воляпюке», дальше уже сама пойдёт. А вот для обратного окультуривания потребуется уже несколько поколений; да и то, учитывая информационную плотность и заидеологированность нынешнего мира, такие усилия собрать, думаю, уже будет нереально.
Вроде бы ясно, что с практической точки зрения никакая мова не нужна, её продвижение является чисто идеологической прокачкой населения со стороны государств-лимитрофов, таким образом надеющихся получить некую самость, основание для своего существования и защиту от возможного обратного поглощения этих территорий. Обработка производится по совершенно примитивной схеме: коль скоро у тебя в свидетельстве о рождении написано, что ты «белорус» (украинец), то и родным языком у тебя должен быть «белорусский» (украинский). И простой народ, по сути tabula rasa, да ещё благодаря советскому образованию, в котором отсутствовало обучение логике, это легко съедает. Хотя даже небольшие умственные усилия легко приведут к выводу, что всё «родное» - это то, что у вас действительно было при рождении, это биология, а не документы. Родители - это те, кто вас зачали, что бы у вас ни было написано в свидетельстве о рождении, а родной язык - это тот, который вы слышали и восприняли с рождения, к какой бы расе или этносу вы не относились. И если завтра выяснится, что в роддоме произошла ошибка, и ваши родители - финны или немцы, может, это и произведёт к революции в вашем сознании, но родным языком для вас останется тот, на котором вы сейчас говорите.
И вот эта банальность является полным разрывом мозга для белорусов. Такова сила идеологической обработки в течение уже нескольких поколений. Чтобы немного понять белорусов, возможно, русскому человеку достаточно прислушаться к себе - мы все уже знаем про те зверства, которые творились в России после 1917 г., однако где-то глубоко внутри каждого из нас сидит впитанная с детства заглушечка: «дедушка Ленин - добрый». Вот так же и для белорусов - вроде бы рождаются, живут, общаются, как нормальные люди, но что-то внутри гложет, как будто всё вокруг ненастоящее, ворованное. А настоящее, родное мы как-то предали, но ничего, может, не мы, но наши дети или внуки, наконец, заговорят на своей, родной мове.
Принять, что для белорусов русский - родной не только по факту рождения, но и по праву, это неразрешимая умственная задача.
Собственно, отказаться от языка в пользу мовы - это как отказаться от мерседеса, доставшегося вам по наследству, в пользу развалюхи-запорожца, только лишь потому, что вас убедили, что по родным колдобинам месить грязь на запорожце как-то сподручнее и естественнее. Для мерседеса ведь нужен асфальт (город) и автосервис (культура).
(Только представьте себе, что ваш ребёнок по несколько часов в неделю в течение десяти лет тратит на изучение повадок и наречий каких-нибудь ботокудов. А белорусов заставляют. Мало того, забирают часы изучения Толстого и Достоевского, и заменяют их изучением литературы Гарлемского ренессанса. Это, считайте, на круг, целый учебный год в возрасте, когда мозг человека активно развивается. Не лучше ли было бы потратить это время и силы ребёнка на математику, физику или, хотя бы, тот же английский? От чего была бы больше польза для будущей жизни?)
Этот комплекс неполноценности, конечно, поддерживается не только государством. Есть 2 группы населения, которым мова действительно выгодна:
- поляки. Ведь Белоруссия - это отобранные у них русскими польские Кресы, а лексически мова - это переходная стадия между русским и польским языками. Мне даже интересно, сколько существует слов в мове, которых не было бы ни в русском, ни в польском? Одно, два… десять?
- белорусские крестьяне, только переехавшие в город. Со своим произношением они очевидно чувствуют себя людьми второго сорта, а пропаганда мовы лишает их комплекса неполноценности. Получается, что это как раз культурные горожане не совсем настоящие белорусы, а вот гэкающая и матерящаяся деревенщина - сама соль земли.
Есть и второй аспект, касающийся уже сугубо горожан Белоруссии. Во всех странах коренные жители улавливают столичный и провинциальный говор, свои специфические словечки. Столичный престижен, от провинциального, соответственно, стараются избавиться. И если во всей остальной России от провинциальности относительно Москвы никуда не денешься, то в Белоруссии этому есть решение: это наш национальный говор, а не провинциальность. Действительно, зачем учиться говорить грамотно, если можно не учиться (белорусская мова, кстати, основана на принципе «як слышацца, так i пiшацца» - удобно, правда?). Ну, подумаешь, говорим мы «двёрка» вместо «дверка» и «едь» вместо «езжай», так, может, так и надо? Как говорится, «в стране слепых одноглазый - король». Лучше быть королём в своей маленькой песочнице, чем просто провинциалом в большой, не так ли?
Только вот белорусские интеллигенты забывают, что, выйдя на эту дорогу, они теряют свой авторитет, как культуртрегеров. Ведь, в пределе, тогда нужно уж говорить на мове, а тут у деревенских все козыри на руках. И королями станут именно колхозники. А городские экзамены будут сдавать перед вчерашними пастухами и доярками.
Ну, что, очкарики минские, мало вам вломила ваша деревенская гопота в августе на Окрестина? Ничего, ещё настоитесь перед ними на коленях. Ведь Black Lifes Matter - это ваш выбор.
