"Ностальгия - тоска не по дому..."
На этой неделе, полной всяческих, как говаривал Александр Аркадьевич Галич, "хренаций", я - признаюсь на зависть любезным френдам - получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Удовольствие бережного прикосновения к собственному детству.
Мои родители немного играли в шахматы.
Папу научил дедушка, колхозный счетовод, фронтовой комроты, ставший волею Судьбы начальником финансового отдела в Известном Учреждении. В позднесталинский (равно как и в раннесталинский) период Учреждение работало по ночам, финансистам делать ночью было решительно нечего, и они играли в шахматы. Из чемпионов мира дедушка, ни разу не заподозренный в низкопоклонстве перед Западом, почему-то уважал голландца Макса Эйве. Словами "Тоже мне, Макс Эйве!" дедушка неизменно аттестовал молодых скороспелых (с его точки зрения) чемпионов от Спасского до Каспарова включительно, передав сыну несколько прямолинейный стиль вынужденных ночных шахматных посиделок.
Маму научил играть также ее папа, умерший задолго до моего рождения скромный инженер Центрального Аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В мамином стиле проглядывала некоторая (поймите меня правильно) местечковость, с излишней женской заботой о короле и пренебрежением к фигурам, заподозренным в легкости.
Когда мне было лет 6, я, пользуясь привилегиями настырного детства, организовывал в нашей квартире турниры по круговой системе. Самое сложное было заставить сыграть папу с мамой (нельзя не заметить, что шахматы были не единственным камнем их преткновений). Когда я годам к двенадцати перерос квартирный масштаб, меня принял в свои дружелюбные объятия пионерлагерь "Артек" (московская "олимпийская" смена 1980-го), откуда я вернулся с оформленным четвертым разрядом, и направил свои стопы прямиком в Дом Пионеров Ленинского района г.Москвы.
В те поры это было совершенно замечательное детское учреждение, куда несколько лет я, сломя голову, несся на всех порах четыре раза в неделю (дважды - на драмкружок, дважды - на шахматный). На драматическом меня встречала добрейшая Александра Иосифовна, на шахматном - добрейшая Радмила Петровна.
Вот она, мой прекрасный тренер. Увы, в траурной рамке...
Тогда я не знал подробностей биографии Радмилы Петровны. Да они меня, мальчишку, и не интересовали.
Теперь я знаю - дочь югославских коммунистов, она в 1977-м пришла работать в наш район (я начал заниматься у нее в 1980-м, осенью) и подготовила за это время "2-х мастеров спорта, около 40 кандидатов и сотни шахматистов массовых разрядов". Я из сотен "массовых"...
Это был уютный Дом, где пахло лакированным деревом и громко щелкали кнопочки шахматных часов... Где тебе были рады, где царили доброжелательность и мягкий юмор, где не было, вопреки спортивным правилам, первых и последних. И где разрядник не отказывал "мальку" в робкой просьбе "Давай сыграем в шахматы?"...
Лет семь назад, оказавшись в бывшем Доме пионеров по другим делам, я зашел на характерный стук. За тренерским столом сидела Радмила Петровна. Я издалека поздоровался. "Здравствуй, Алеша Кузнецов", сказала Радмила Петровна. Мы не виделись двадцать лет, и она вспомнила меня - одного из нескольких сотен...
На этой неделе в чудесном детском шахматном клубе имени великого Тиграна Петросяна проходит финал командных соревнований "Белая ладья". И здесь так же пахнет деревом и лаком, только кнопочки часов щелкают потише - все-таки они теперь электронные.
Вглядитесь в эти лица:
Эта "кнопка" - уже серьезный шахматист, умный и нестандартный. Представляете, что будет, когда она вырастет?
А этот мальчик немного горячится. Ничего, он научится...
А это - мои. Слева направо: Глеб Ветров, Гоша Соколов, Саша Иванов, Саша Леонтьева. Если завтра все будет в порядке, они займут третье место на первенстве Москвы, впервые в истории нашей гимназии. Пожелайте им удачи! И их соперникам - тоже!
Спасибо всем тем, кто за гроши продолжает служить этой мудрой и доброй Игре! Из меня - так уж получилось - не вышел сколь-нибудь хороший шахматист, но мне дорого то, что в моем детстве эта Игра была. Пусть и у них, независимо от их дальнейших шахматных успехов будет, что вспомнить: турнирную тишину, шорох фигур, неслышную поступь судей, горячее рукопожатие перед началом игры...
Мои родители немного играли в шахматы.
Папу научил дедушка, колхозный счетовод, фронтовой комроты, ставший волею Судьбы начальником финансового отдела в Известном Учреждении. В позднесталинский (равно как и в раннесталинский) период Учреждение работало по ночам, финансистам делать ночью было решительно нечего, и они играли в шахматы. Из чемпионов мира дедушка, ни разу не заподозренный в низкопоклонстве перед Западом, почему-то уважал голландца Макса Эйве. Словами "Тоже мне, Макс Эйве!" дедушка неизменно аттестовал молодых скороспелых (с его точки зрения) чемпионов от Спасского до Каспарова включительно, передав сыну несколько прямолинейный стиль вынужденных ночных шахматных посиделок.
Маму научил играть также ее папа, умерший задолго до моего рождения скромный инженер Центрального Аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В мамином стиле проглядывала некоторая (поймите меня правильно) местечковость, с излишней женской заботой о короле и пренебрежением к фигурам, заподозренным в легкости.
Когда мне было лет 6, я, пользуясь привилегиями настырного детства, организовывал в нашей квартире турниры по круговой системе. Самое сложное было заставить сыграть папу с мамой (нельзя не заметить, что шахматы были не единственным камнем их преткновений). Когда я годам к двенадцати перерос квартирный масштаб, меня принял в свои дружелюбные объятия пионерлагерь "Артек" (московская "олимпийская" смена 1980-го), откуда я вернулся с оформленным четвертым разрядом, и направил свои стопы прямиком в Дом Пионеров Ленинского района г.Москвы.
В те поры это было совершенно замечательное детское учреждение, куда несколько лет я, сломя голову, несся на всех порах четыре раза в неделю (дважды - на драмкружок, дважды - на шахматный). На драматическом меня встречала добрейшая Александра Иосифовна, на шахматном - добрейшая Радмила Петровна.
Вот она, мой прекрасный тренер. Увы, в траурной рамке...
Тогда я не знал подробностей биографии Радмилы Петровны. Да они меня, мальчишку, и не интересовали.
Теперь я знаю - дочь югославских коммунистов, она в 1977-м пришла работать в наш район (я начал заниматься у нее в 1980-м, осенью) и подготовила за это время "2-х мастеров спорта, около 40 кандидатов и сотни шахматистов массовых разрядов". Я из сотен "массовых"...
Это был уютный Дом, где пахло лакированным деревом и громко щелкали кнопочки шахматных часов... Где тебе были рады, где царили доброжелательность и мягкий юмор, где не было, вопреки спортивным правилам, первых и последних. И где разрядник не отказывал "мальку" в робкой просьбе "Давай сыграем в шахматы?"...
Лет семь назад, оказавшись в бывшем Доме пионеров по другим делам, я зашел на характерный стук. За тренерским столом сидела Радмила Петровна. Я издалека поздоровался. "Здравствуй, Алеша Кузнецов", сказала Радмила Петровна. Мы не виделись двадцать лет, и она вспомнила меня - одного из нескольких сотен...
На этой неделе в чудесном детском шахматном клубе имени великого Тиграна Петросяна проходит финал командных соревнований "Белая ладья". И здесь так же пахнет деревом и лаком, только кнопочки часов щелкают потише - все-таки они теперь электронные.
Вглядитесь в эти лица:
Эта "кнопка" - уже серьезный шахматист, умный и нестандартный. Представляете, что будет, когда она вырастет?
А этот мальчик немного горячится. Ничего, он научится...
А это - мои. Слева направо: Глеб Ветров, Гоша Соколов, Саша Иванов, Саша Леонтьева. Если завтра все будет в порядке, они займут третье место на первенстве Москвы, впервые в истории нашей гимназии. Пожелайте им удачи! И их соперникам - тоже!
Спасибо всем тем, кто за гроши продолжает служить этой мудрой и доброй Игре! Из меня - так уж получилось - не вышел сколь-нибудь хороший шахматист, но мне дорого то, что в моем детстве эта Игра была. Пусть и у них, независимо от их дальнейших шахматных успехов будет, что вспомнить: турнирную тишину, шорох фигур, неслышную поступь судей, горячее рукопожатие перед началом игры...