Мой Орёл. Семинарский парк.
Маленькой меня водили гулять в Семинарский парк - другого ближе не было. Шли почему-то не напрямик, а окольными тропами: мама сворачивала с 1 Курской в конце улицы Русанова, тащила вверх по склону, засыпанному размытыми осколками старых рыжих кирпичей. Я хваталась руками за одиноко стоящее дерево или цеплялась за колючие ветви древнего шиповникого куста. Дальше уже виднелась пыльная дорожка - сразу от нее начинался этот парк. Его заложили еще в 19 веке при Орловской духовной семинарии, но и после ее упразднения в 1918-м этот парк оставался местом спокойных прогулок. Деревья, разумеется, росли уже другие, в здании семинарии располагался ж\д техникум, но Советы сохранили Семинарскому парку и Семинарской улице «клерикальные» названия.
То ли о нем забыли, то ли сказалось, что орловские железнодорожники в предвоенные годы обихаживали другой подшефный парк - Витебский сад, считая «железнодорожным» его, а не Семинарский.
В детстве Семинарский парк мне казался огромным. Высокие черные стволы вздымались в небо, а когда дул сильный ветер, верхушки качались, словно живые. Под деревьями росла шелковая яркая зеленая трава, Попадались мелкие белые цветочки- звездочки, пышные метелки, даже, наверное, в темном сыром углу таилась пара-тройка ломких папоротников. С краю парка, перед техникумом, тогда стояли учебные траншеи, дзоты и непонятные сооружения, очень напоминавшие препятствия для тренировки служебных собак - горки, лабиринты, барьеры. Висели еще стенды по ГО и ЧС - хари в противогазах, силуэты атомного гриба, убежищ и т.п.
Еще около Семинарского парка в 1980-е была база потребкооперации с расценками на сушеные фрукты, грибы, ягоды, травы, прибитые к ржавому железному листу. Мне тоже захотелось насушить летом в деревне сноп продырявленного зверобоя, привезти и сдать его сюда. Но сказали, будто база ничего не принимает у детей - нужен паспорт. Так во мне удушили Чичикова, о чем, наверное, жалеть не стоит, но немного обидно.
Места эти всегда воспринимались настолько личными, домашними - «приватными», как сказали бы теперь, что, увидев в первый день каникул свой 1 «б» класс, шагающий строем по семинарским дорожкам, я расстроилась и перепугалась, ревнуя «свой» парк. К счастью, учительница не стала втаскивать в эту мураьиную массу, крича - а что ты здесь делаешь, Мельникова?
….. Теперь Семинарский парк смотрится старым и заброшенным. Громадных деревьев, посаженных еще семинаристами, уже, наверное, нет. Да и те, что наскоро воткнули в 1940-е годы после немецкой вырубки, тоже уже не молоды и больны. Зимой на белом снегу бросается в глаза черная осыпь отлетающей коры. Летом в деревья-великаны подозрительно часто попадают молнии, и они медленно тлеют, не загораясь от накопленной сырости. Давно засыпаны траншеи, убраны дзоты, на краю у оврага растут гаражи, некогда густые заросли поредели, чернеют кострища.
То ли о нем забыли, то ли сказалось, что орловские железнодорожники в предвоенные годы обихаживали другой подшефный парк - Витебский сад, считая «железнодорожным» его, а не Семинарский.
В детстве Семинарский парк мне казался огромным. Высокие черные стволы вздымались в небо, а когда дул сильный ветер, верхушки качались, словно живые. Под деревьями росла шелковая яркая зеленая трава, Попадались мелкие белые цветочки- звездочки, пышные метелки, даже, наверное, в темном сыром углу таилась пара-тройка ломких папоротников. С краю парка, перед техникумом, тогда стояли учебные траншеи, дзоты и непонятные сооружения, очень напоминавшие препятствия для тренировки служебных собак - горки, лабиринты, барьеры. Висели еще стенды по ГО и ЧС - хари в противогазах, силуэты атомного гриба, убежищ и т.п.
Еще около Семинарского парка в 1980-е была база потребкооперации с расценками на сушеные фрукты, грибы, ягоды, травы, прибитые к ржавому железному листу. Мне тоже захотелось насушить летом в деревне сноп продырявленного зверобоя, привезти и сдать его сюда. Но сказали, будто база ничего не принимает у детей - нужен паспорт. Так во мне удушили Чичикова, о чем, наверное, жалеть не стоит, но немного обидно.
Места эти всегда воспринимались настолько личными, домашними - «приватными», как сказали бы теперь, что, увидев в первый день каникул свой 1 «б» класс, шагающий строем по семинарским дорожкам, я расстроилась и перепугалась, ревнуя «свой» парк. К счастью, учительница не стала втаскивать в эту мураьиную массу, крича - а что ты здесь делаешь, Мельникова?
….. Теперь Семинарский парк смотрится старым и заброшенным. Громадных деревьев, посаженных еще семинаристами, уже, наверное, нет. Да и те, что наскоро воткнули в 1940-е годы после немецкой вырубки, тоже уже не молоды и больны. Зимой на белом снегу бросается в глаза черная осыпь отлетающей коры. Летом в деревья-великаны подозрительно часто попадают молнии, и они медленно тлеют, не загораясь от накопленной сырости. Давно засыпаны траншеи, убраны дзоты, на краю у оврага растут гаражи, некогда густые заросли поредели, чернеют кострища.