Не ради почести и славы
Хорошо быть журналистом в маленьком городе. В свое время я наработала нужные знакомства, и в кабинет, к примеру, к председателю комитета финансов захаживала, как к себе домой. С депутатами ручкалась, ну и вообще какбэ со многими на улице узнавалась.
И даже дядя Оленберг, главный по сити, однажды на какой-то городской ярмаркее подошел ко мне с улыбкой (што вообще не свойственно этому человеку, сто лет проработавшему в страшных внутренних органах) и поинтересовался, для чего я покупаю в жару вот это дорогущее за три штуки косарей одеяло. Я, конечно, не стала палиться, что для молодого любовника. Вдруг обидится.
Можно было легко позвонить в комитет по ЖКХ и отчитать чиновника за то, что он не соглашается на интервью или простецкий комментарий. И даже как-то на заре своей теледеятельности пришлось стать яблоком раздора между главной дамой, представлявшей культуру города, и пресс-службой главы администрации. Первая требовала возмездия за поклеп, который она увидела в снятой мной педераче, а вторые меня отчаянно защищали. Это было приятно. Вдвойне было приятно, когда директор ТВ поставил передо мной ультиматум - либо я увольняюсь к японой матери, либо снимаю программу с эфира. Понятное дело, что он проиграл.
Как-то близко все было, по-народному. А на всех местных мне глубоко насрать, как бы крамольно это ни звучало. Само собой, служба требует налаживания связей, но пока мне приятно иметь эту связь лишь с девочкой из пресс-службы УМВД.
А может, меня просто накрыло тазом при виде визуального потдверждения моих многолетних стараний. Я посчитала - каждый год мне вручали грамоты и благодарственные письма - за активное участие в том-то и том-то, за поддержку работы Дома журналистов, за лучшее освещение вопросов развития предпринимательства и даже (моя первая гордость) - "за твердую гражданскую позицию, за информационную поддержку наших коллективов и помощь в создании культурного правового пространства". О как отзывались артисты оркестра, из-за которого, собсна, я чуть и не потеряла работу.
А в этот понедельник я вдруг ощутила себя полнейшим говном и козой отпущения. Ну и, справедливости ради, за два года работы - ни одного благодарственного письма. Наверное, хуево работаю. А что вы хотели - я уже немолодая козочка.
И папки не хватает... вчера бы отметили его день рождения, но папа ушел год назад. Обещала ему перед бегством из Тобольска, что постараюсь в новом городе нормально жить. Справляюсь слабо, но боженька говорит, чтобы я не сетовала, а то и это отнимется.