Памяти Ельцина
Что-то не получается у меня никакого пиетета по отношению к покойникам. Вот и с Ельциным такая же история. Выкладываю поэму "Страна "ОМОНия", которую написал в 1993 году sasha-bogdanov:
СТРАНА «ОМОНИЯ»
На победу Катастройки Боря деньги собирает.
Между баксами и Борей суетятся
Группа «Альфа», МММ и контрразведка.
Запад жмется на кредиты, жаждет смерти коммунизма
И без новых «Конституций» ни за что не принимает
В дорогой Совет Европы наших местных Пиночетов.
Но в глубинах аппарата, ГРУ и «ДемРоссии»
Разработан четкий выход-план под кодовым названьем
«Боевой сентябрь в столице».
Секретарь обкома Ельцин резко стал белогвардейцем.
Стал на красный свет бросаться.
Ельцин вышел на рекорд
По поджогу всех рейхстагов и расстрелу мирных граждан,
Оказавшихся у хунты под оптическим прицелом.
Президент обнес парламент новой проволокой колючей.
Всюду снайперов расставил, горы касок и щитов.
Посреди столицы нашей он возвел Архипелагерь.
Он возвел такой концлагерь, что защитники назвали
Именем Царя Иуды свой оцепленный ГУЛаг.
Президент рукой железной отключил им телефоны,
Заморозил батареи, перекрыл тепло и свет.
Но в ответ парламент принял на ура! постановленье:
Отключить подачу спирта в горячо любимый Кремль.
Обстановка накалялась. Чьи-то смелые радисты
Круглосуточно пугали сотни женщин и детей
Штурмом с газовой атакой и вели «переговоры» -
Трехэтажным русским матом поливали Белый Дом.
Контрразведка все наглее продолжала психатаки.
Патриарх Алексий срочно возвращается в Москву,
Чтобы вместе с группой «Альфа» выводить народ из бойни,
Уготованной Лужковым и Борисом Бодуновым.
А тем временем ОМОНа понагнали из глубинки.
Больше трех не собираться! Е.Б.Н не обсуждать!
Ветеранов стали зверски колотить по всей столице.
И на празднике Арбата в смерть забили инвалида.
Пацаны и мужичищи, взяв кирпич и арматуру,
Очень мощно дали сдачи, не играя в поддавки.
Тут разгон не получился, получился крепкий бой.
«500-летие Арбата», а за сценой - баррикады.
И горят повсюду шины, льются песни у костров
И тушить никто не хочет символическое пламя,
И на митинге клокочет запрещенный мегафон,
И ОМОН со всех сторон!
А наутро, в воскресенье, беднота пошла сражаться.
Столько! - власть не ожидала, значит, суть не поняла!
По опричнине пронесся шторм народных революций!
Демонстрация сметает два-четыре-шесть кордонов!
Разбежались все ОМОНы. Часть к Руцкому перешла,
Прочих скинули с моста.
Не найти милиционера ни в метро, ни возле дома,
Нет гаишников в столице. Власти нет. Вот это да!
Всюду ветер анархизма, шутки, смех и ликованье.
Нет фашизма-ель-цинизма, есть бурлящая среда!
Правда тюрьмы горько плачут, ждут нас целую неделю,
Но мы видели другую, не зажатую Москву!
И теперь у нас в России сразу двое Президентов
Два министра обороны, два прославленных чекиста
И два сокола-мента!
Люд считает, что Лужковы прячутся в посольстве янки,
А Похмельцин спит на даче, не врубаясь в обстановку.
Целый день жила столица как бы после ель-цинизма.
И никто тут не был против! Против был один Гайдар,
Телезрителей поднял.
И другая часть массовки ночью стала строить дамбу!
Члены «творческих союзов» гневно требуют расправы
Над советским Гаррибальди.
Комедийная актриса рвала и топтала ножкой Конституцию России.
А за кадром шла раздача автоматов и винтовок,
Боевых бронежилетов тем, кто рвался убивать -
«Коммунистов пострелять!»
И народное восстанье потопила власть в крови.
У «Останкино» - ловушка! «Витязь» в краповых беретах:
Сотни снайперов голодных ждут в засаде наготове,
Защищая телебашню, МММ, путан и «Сникерс»,
И трассирующими косят всех подряд напропалую.
Там всю ночь стреляли в русских! Большей частью безоружных.
Но не дали «патриотам» дотянуться до эфира!
Где же столько взять взрывчатки, телебашню завалить!
Пленных «витязи» не брали. Забирайте трупы в морги!
Темная ночь. Только пули свистят по Москве.
Брызги трассирующих очередей
Вместо падающих звезд прямо в руку.
Скорее загадывай желание, чтобы выжить!
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком ты мне кровь вытираешь.
Мрачный Ельцин возвратился в неподвластную столицу.
В Кремль влетел не вертолете. Начал шмон в своих отрядах.
Игры с западным кредитом в тяжкий грех его втянули.
Сколько мальчиков кровавых
Будут жить в глазах Бориса, на портретах отражаться!
Вождь на свиту разозлился. Взгляд стал жестким и колючим.
Охватила «Папу» злоба:
При живом Наполеоне забывать Отца народов!
Почему его солдаты разбежались по казармам?!
Где десантники? Где танки? Всех сюда!
Их будет больше, чем в Багдаде у Хуссейна!
Все - на штурм!
Он ждет на блюде, срочно! Голову Руцкого!
Человек тотальной мести, увлечен одним желаньем
Всех стереть с лица планеты:
Ненавистнейший парламент, ненавистного Руцкого,
Ненавистных оборонцев, ненадежных репортеров
И свидетелей прохожих рокового беспредела.
Наскребли четыре танка...
А к обеду вышло десять...
Остальные офицеры отказались бить по русским...
Танки бродят по Арбату,
По парламенту стреляют зажигательным снарядом.
Черной сажей прокоптили белокаменные стены.
Клинтон смотрит в телевизор:
Белый дом горит как свечка.
Не его же это стены, не его же Белый дом!
А российский тот парламент пусть дымится и пылает.
Вся Европа наблюдает по каналам CNN.
«Посмотри, дочурка Мэри, что устроил дядя Боря,
Терминатор из Свердловска!
Как по окнам лупят танки зажигательным снарядом!
Бьют прицельно. И мечтают, чтобы все внутри сгорели!
И с семи утра до ночи никого, детей и женщин,
Ни за что не выпускают даже с самым белым флагом!
Не ведут переговоров, не берут военнопленных
И часами жгут парламент.
Президент послал командос убивать кого угодно,
Занимаясь беспределом в интересах государства.
Им обещана награда: повышение зарплаты,
Генеральские погоны и медали «За отвагу!»
Господи, останови их!»
Но единственный священник, православный отец Никон,
Схвачен там, на баррикадах.
Сапожищами спецназа он с иконой
Втоптан с кровью в горы проволоки колючей.
А в столице - Чрезвычайка!
Вильнюс, Фергана, Тбилиси, штурм Баку -
Все пригодилось новой абсолютной власти.
Из винтовки М-16 снайпер целится в ребенка,
Ведь мальчишка краснопузый посылает Борю на х..!
Автоматчики гоняют стаи жертв по подворотням.
С наслажденьем бьют прикладом!
Мародеры в черных масках убивают журналистов,
Барахло снимают с трупов.
Все оцеплено войсками.
Ночью крытые машины
Что-то липкое вывозят на секретные объекты.
Крематорий перегружен.
А наутро власти ставят показные монументы
«жертвам сталинских репрессий»!
Пресса под «самоцензурой» перешли на полушепот.
А Собчак и Ельцин пишут ворох новых «конституций»
Не чернилами, а кровью, соком пулевых ранений.
Вурдалаки и вампиры на мешках горячих денег
Лезут, прут напропалую в Государственную Думу.
И зовут наивных граждан на свой лживый референдум,
И опять «За президента!» «За Гайдара!» «За Шахрая!»..
Надо жить своим умом - за Кровавых не пойдем!
На победу Катастройки Боря баксы собирает.
Между баксами и Борей суетятся
Группа «Альфа», МММ и контрразведка.
Их циничные «реформы» обескровили Россию.
Аппаратчик тянет соки, рэкет набирает силу.
Пахнет новым беспределом, жесточайшими боями.
И на выборах, славяне, не бросайтесь голосами!
Ни Гайдарам, ни Шахраям смерть невинных не простится.
Кровь людская между нами. Кровь людская не водица.
Надо жить своим умом - за Кровавых не пойдем!
СТРАНА «ОМОНИЯ»
На победу Катастройки Боря деньги собирает.
Между баксами и Борей суетятся
Группа «Альфа», МММ и контрразведка.
Запад жмется на кредиты, жаждет смерти коммунизма
И без новых «Конституций» ни за что не принимает
В дорогой Совет Европы наших местных Пиночетов.
Но в глубинах аппарата, ГРУ и «ДемРоссии»
Разработан четкий выход-план под кодовым названьем
«Боевой сентябрь в столице».
Секретарь обкома Ельцин резко стал белогвардейцем.
Стал на красный свет бросаться.
Ельцин вышел на рекорд
По поджогу всех рейхстагов и расстрелу мирных граждан,
Оказавшихся у хунты под оптическим прицелом.
Президент обнес парламент новой проволокой колючей.
Всюду снайперов расставил, горы касок и щитов.
Посреди столицы нашей он возвел Архипелагерь.
Он возвел такой концлагерь, что защитники назвали
Именем Царя Иуды свой оцепленный ГУЛаг.
Президент рукой железной отключил им телефоны,
Заморозил батареи, перекрыл тепло и свет.
Но в ответ парламент принял на ура! постановленье:
Отключить подачу спирта в горячо любимый Кремль.
Обстановка накалялась. Чьи-то смелые радисты
Круглосуточно пугали сотни женщин и детей
Штурмом с газовой атакой и вели «переговоры» -
Трехэтажным русским матом поливали Белый Дом.
Контрразведка все наглее продолжала психатаки.
Патриарх Алексий срочно возвращается в Москву,
Чтобы вместе с группой «Альфа» выводить народ из бойни,
Уготованной Лужковым и Борисом Бодуновым.
А тем временем ОМОНа понагнали из глубинки.
Больше трех не собираться! Е.Б.Н не обсуждать!
Ветеранов стали зверски колотить по всей столице.
И на празднике Арбата в смерть забили инвалида.
Пацаны и мужичищи, взяв кирпич и арматуру,
Очень мощно дали сдачи, не играя в поддавки.
Тут разгон не получился, получился крепкий бой.
«500-летие Арбата», а за сценой - баррикады.
И горят повсюду шины, льются песни у костров
И тушить никто не хочет символическое пламя,
И на митинге клокочет запрещенный мегафон,
И ОМОН со всех сторон!
А наутро, в воскресенье, беднота пошла сражаться.
Столько! - власть не ожидала, значит, суть не поняла!
По опричнине пронесся шторм народных революций!
Демонстрация сметает два-четыре-шесть кордонов!
Разбежались все ОМОНы. Часть к Руцкому перешла,
Прочих скинули с моста.
Не найти милиционера ни в метро, ни возле дома,
Нет гаишников в столице. Власти нет. Вот это да!
Всюду ветер анархизма, шутки, смех и ликованье.
Нет фашизма-ель-цинизма, есть бурлящая среда!
Правда тюрьмы горько плачут, ждут нас целую неделю,
Но мы видели другую, не зажатую Москву!
И теперь у нас в России сразу двое Президентов
Два министра обороны, два прославленных чекиста
И два сокола-мента!
Люд считает, что Лужковы прячутся в посольстве янки,
А Похмельцин спит на даче, не врубаясь в обстановку.
Целый день жила столица как бы после ель-цинизма.
И никто тут не был против! Против был один Гайдар,
Телезрителей поднял.
И другая часть массовки ночью стала строить дамбу!
Члены «творческих союзов» гневно требуют расправы
Над советским Гаррибальди.
Комедийная актриса рвала и топтала ножкой Конституцию России.
А за кадром шла раздача автоматов и винтовок,
Боевых бронежилетов тем, кто рвался убивать -
«Коммунистов пострелять!»
И народное восстанье потопила власть в крови.
У «Останкино» - ловушка! «Витязь» в краповых беретах:
Сотни снайперов голодных ждут в засаде наготове,
Защищая телебашню, МММ, путан и «Сникерс»,
И трассирующими косят всех подряд напропалую.
Там всю ночь стреляли в русских! Большей частью безоружных.
Но не дали «патриотам» дотянуться до эфира!
Где же столько взять взрывчатки, телебашню завалить!
Пленных «витязи» не брали. Забирайте трупы в морги!
Темная ночь. Только пули свистят по Москве.
Брызги трассирующих очередей
Вместо падающих звезд прямо в руку.
Скорее загадывай желание, чтобы выжить!
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком ты мне кровь вытираешь.
Мрачный Ельцин возвратился в неподвластную столицу.
В Кремль влетел не вертолете. Начал шмон в своих отрядах.
Игры с западным кредитом в тяжкий грех его втянули.
Сколько мальчиков кровавых
Будут жить в глазах Бориса, на портретах отражаться!
Вождь на свиту разозлился. Взгляд стал жестким и колючим.
Охватила «Папу» злоба:
При живом Наполеоне забывать Отца народов!
Почему его солдаты разбежались по казармам?!
Где десантники? Где танки? Всех сюда!
Их будет больше, чем в Багдаде у Хуссейна!
Все - на штурм!
Он ждет на блюде, срочно! Голову Руцкого!
Человек тотальной мести, увлечен одним желаньем
Всех стереть с лица планеты:
Ненавистнейший парламент, ненавистного Руцкого,
Ненавистных оборонцев, ненадежных репортеров
И свидетелей прохожих рокового беспредела.
Наскребли четыре танка...
А к обеду вышло десять...
Остальные офицеры отказались бить по русским...
Танки бродят по Арбату,
По парламенту стреляют зажигательным снарядом.
Черной сажей прокоптили белокаменные стены.
Клинтон смотрит в телевизор:
Белый дом горит как свечка.
Не его же это стены, не его же Белый дом!
А российский тот парламент пусть дымится и пылает.
Вся Европа наблюдает по каналам CNN.
«Посмотри, дочурка Мэри, что устроил дядя Боря,
Терминатор из Свердловска!
Как по окнам лупят танки зажигательным снарядом!
Бьют прицельно. И мечтают, чтобы все внутри сгорели!
И с семи утра до ночи никого, детей и женщин,
Ни за что не выпускают даже с самым белым флагом!
Не ведут переговоров, не берут военнопленных
И часами жгут парламент.
Президент послал командос убивать кого угодно,
Занимаясь беспределом в интересах государства.
Им обещана награда: повышение зарплаты,
Генеральские погоны и медали «За отвагу!»
Господи, останови их!»
Но единственный священник, православный отец Никон,
Схвачен там, на баррикадах.
Сапожищами спецназа он с иконой
Втоптан с кровью в горы проволоки колючей.
А в столице - Чрезвычайка!
Вильнюс, Фергана, Тбилиси, штурм Баку -
Все пригодилось новой абсолютной власти.
Из винтовки М-16 снайпер целится в ребенка,
Ведь мальчишка краснопузый посылает Борю на х..!
Автоматчики гоняют стаи жертв по подворотням.
С наслажденьем бьют прикладом!
Мародеры в черных масках убивают журналистов,
Барахло снимают с трупов.
Все оцеплено войсками.
Ночью крытые машины
Что-то липкое вывозят на секретные объекты.
Крематорий перегружен.
А наутро власти ставят показные монументы
«жертвам сталинских репрессий»!
Пресса под «самоцензурой» перешли на полушепот.
А Собчак и Ельцин пишут ворох новых «конституций»
Не чернилами, а кровью, соком пулевых ранений.
Вурдалаки и вампиры на мешках горячих денег
Лезут, прут напропалую в Государственную Думу.
И зовут наивных граждан на свой лживый референдум,
И опять «За президента!» «За Гайдара!» «За Шахрая!»..
Надо жить своим умом - за Кровавых не пойдем!
На победу Катастройки Боря баксы собирает.
Между баксами и Борей суетятся
Группа «Альфа», МММ и контрразведка.
Их циничные «реформы» обескровили Россию.
Аппаратчик тянет соки, рэкет набирает силу.
Пахнет новым беспределом, жесточайшими боями.
И на выборах, славяне, не бросайтесь голосами!
Ни Гайдарам, ни Шахраям смерть невинных не простится.
Кровь людская между нами. Кровь людская не водица.
Надо жить своим умом - за Кровавых не пойдем!