Сергей Кречетов. Записки офицера
Аэроплан! Мы вскочили и бросились вон из дома. Помню, когда я выскочил на крыльцо, со всех сторон уже трещала ружейная перестрелка. Пули свистели во всех направлениях, звонко чмокая в стены сараев и высокие кровли домов. С деревьев у дороги сыпалась листва. Сзади резко и ритмически, точно проворные металлические свалки, стрекотали пулеметы. - Вот оно... Должно быть, еще и засада!.. - промелькнуло у меня в голове. И первое движение, - скорее к батарее, к своим. Я быстро пробежал через двор и на миг остановился у ворот, чтобы разобраться, откуда идет опасность. Внезапно сильнейший удар сзади в бедро, и я качусь по земле, несколько раз перевернувшись от силы удара.
«Кончено... ранен», - звенит в мозгу. Сбоку проносится тяжелая артиллерийская повозка, влекомая парой взбесившихся лошадей. Вот в чем дело! Встаю, ощупываю бедро. Ничего, ходить можно, это только ушиб. Спешу, прихрамывая, налево, к мельнице, где стоит батарея. Пули жужжат, как осы. Рядом перебегают отдельные пехотинцы и стреляют с колена куда-то вверх. Подымаю голову, - вверху, на темнеющем небе гудя, проносится огромная зловещая черная птица с загнутыми крыльями. Два-три круга, и она удаляется постепенно скрываясь из глаз.
Стрельба стихает... Громкие окрики офицеров быстро прекращают последние, одиночные, уже ненужные выстрелы. Рядом с мельницей группа солдат, столпившись, окружает неподвижное тело. Это один наш молодой артиллерист, застигнутый во время перестрелки шальною случайной пулей. Бедняга, кажется, уже не дышит, и смертные тени легли на его безбородое, чем-то удивленное, с черными усиками лицо. Его увозят в лазаретной линейке.