«Все будет - и зима, и лето…»
Участник Великой Отечественной войны Валентина Мясникова, в прошлом - сотрудник Авиалесоохраны, рассказывает о своей нелегкой службе и о том, как впоследствии сложилась ее судьба.
В мае месяце 1942 года был комсомольский призыв, и меня призвали в армию. Помню, когда я уходила, мой дядя говорил: « Валька, куда ты? Ведь там одни мужики!» А я ему ответила, «Дядя Егор, какая я ушла, такая я и приду!» И действительно - женихи были, попытки всякие были, но я свое слово сдержала.
Я думала, что буду медсестрой, а меня взяли в службу противовоздушной обороны. Я прошла двухмесячные курсы связистов, мы учились распознавать в воздухе самолеты или по шуму мотора или по силуэту. Я до сих пор помню - «бомбардировщик», «ястребок», «мистер Смит», «рама». Попала в штаб, в узел связи. Девочки, стоящие на постах с биноклями и противогазами, вели воздушное наблюдение и делали сообщения в штаб. Мы занимались примерно тем же, чем сейчас занимается диспетчерская служба Авиалесоохраны- собирали информацию и передавали ее на места. Карта была разделена на клеточки с номерами, и нам докладывали номер квадрата и то, что в нем был слышен шум мотора такого-то самолета или замечен такой-то силуэт. Мы тут на доску записывали эту информацию, а другие девочки в это же время по телефону или по радио передавали на оборонительные объекты, чтобы самолеты были «встречены» - прожектористами, зенитчиками, самолетами-перехватчиками.
Сначала я служила на Валдае, потом мы переехали в Старую Русу, затем в Новгород. Мы передвигались за войной: когда в октябре 1944 года освободили Ригу, мы приехали в Ригу. Там я и осталась.
Когда я перешла в штаб второго корпуса ПВО, там был начальник Гурдинидзе, он мне твердо сказал: «Я тебя в общежитие солдатское не пущу, там у девушек у всех есть кавалеры». Поэтому в Риге я жила в квартире с другой девушкой. Однажды ночью раздалось какое-то громыхание, но мы не стали выходить. Вышли только рано утром, а напротив нашего дома - пальба, салют. Так я узнала о конце войны.
Через месяц, в июне, я вышла замуж за своего жениха, Георгия Мясникова. Жили хорошо, у нас родилось двое детей - Петр и Сергей. Муж был военный, служил в Семипалатинске. После Семипалатинска были - Няндома, Каргополье, Загорск, Пушкино...
Я похоронила мужа в 1981 году. Он очень трагично погиб. Возвращался из командировки, куда уехал больной - нужно было выполнить партийное поручение. Я увидела из окна, как он идет к подъезду, и окликнула. Он четыре шага сделал и умер у меня на глазах.
Я осталась вдовой. И потом пошла работать в Авиалесоохрану - вахтером. Мне на тот момент было 73 года. Меня взяли на месяц, на испытательный срок, а я проработала целых десять лет.
Я оставалась вдовой, но в Авиасоохране я не чувствовала себя вдовой, настолько прекрасные у нас были отношения. Я чувствовала себя, как мама в хорошей, дружной, порядочной семье. Когда у кого-нибудь рождались дети, я им тапочки вязала. Многие ребята и девчонки ко мне приходили советоваться. Мне говорили мои знакомые: «Слушай, да тебя на работе так любят!» а я говорила: «А я их как люблю! Они все - словно святые, понимаете?».
Еще я хотела стихотворение вам рассказать в память о тех, кого с нами нет. «Все будет - и зима и лето, и зорьку ясную встречай! Не будет лишь друзей, которых мы пережили невзначай..»
В мае месяце 1942 года был комсомольский призыв, и меня призвали в армию. Помню, когда я уходила, мой дядя говорил: « Валька, куда ты? Ведь там одни мужики!» А я ему ответила, «Дядя Егор, какая я ушла, такая я и приду!» И действительно - женихи были, попытки всякие были, но я свое слово сдержала.
Я думала, что буду медсестрой, а меня взяли в службу противовоздушной обороны. Я прошла двухмесячные курсы связистов, мы учились распознавать в воздухе самолеты или по шуму мотора или по силуэту. Я до сих пор помню - «бомбардировщик», «ястребок», «мистер Смит», «рама». Попала в штаб, в узел связи. Девочки, стоящие на постах с биноклями и противогазами, вели воздушное наблюдение и делали сообщения в штаб. Мы занимались примерно тем же, чем сейчас занимается диспетчерская служба Авиалесоохраны- собирали информацию и передавали ее на места. Карта была разделена на клеточки с номерами, и нам докладывали номер квадрата и то, что в нем был слышен шум мотора такого-то самолета или замечен такой-то силуэт. Мы тут на доску записывали эту информацию, а другие девочки в это же время по телефону или по радио передавали на оборонительные объекты, чтобы самолеты были «встречены» - прожектористами, зенитчиками, самолетами-перехватчиками.
Сначала я служила на Валдае, потом мы переехали в Старую Русу, затем в Новгород. Мы передвигались за войной: когда в октябре 1944 года освободили Ригу, мы приехали в Ригу. Там я и осталась.
Когда я перешла в штаб второго корпуса ПВО, там был начальник Гурдинидзе, он мне твердо сказал: «Я тебя в общежитие солдатское не пущу, там у девушек у всех есть кавалеры». Поэтому в Риге я жила в квартире с другой девушкой. Однажды ночью раздалось какое-то громыхание, но мы не стали выходить. Вышли только рано утром, а напротив нашего дома - пальба, салют. Так я узнала о конце войны.
Через месяц, в июне, я вышла замуж за своего жениха, Георгия Мясникова. Жили хорошо, у нас родилось двое детей - Петр и Сергей. Муж был военный, служил в Семипалатинске. После Семипалатинска были - Няндома, Каргополье, Загорск, Пушкино...
Я похоронила мужа в 1981 году. Он очень трагично погиб. Возвращался из командировки, куда уехал больной - нужно было выполнить партийное поручение. Я увидела из окна, как он идет к подъезду, и окликнула. Он четыре шага сделал и умер у меня на глазах.
Я осталась вдовой. И потом пошла работать в Авиалесоохрану - вахтером. Мне на тот момент было 73 года. Меня взяли на месяц, на испытательный срок, а я проработала целых десять лет.
Я оставалась вдовой, но в Авиасоохране я не чувствовала себя вдовой, настолько прекрасные у нас были отношения. Я чувствовала себя, как мама в хорошей, дружной, порядочной семье. Когда у кого-нибудь рождались дети, я им тапочки вязала. Многие ребята и девчонки ко мне приходили советоваться. Мне говорили мои знакомые: «Слушай, да тебя на работе так любят!» а я говорила: «А я их как люблю! Они все - словно святые, понимаете?».
Еще я хотела стихотворение вам рассказать в память о тех, кого с нами нет. «Все будет - и зима и лето, и зорьку ясную встречай! Не будет лишь друзей, которых мы пережили невзначай..»