8 рассказ Николая "Связь". Грозный.
Восьмая статья Николая "Связь" Все события реальны, действующие лица тоже, кроме главного героя "Святого". 166 ОМСБР Бешеная рота.
Место съемки фото мне не известно, предположительно в Грозном.
На фото: второй с лева Сергей "Снайпер" Кучмин погиб в Грозном 09.08.96г., далее Сергей "Кобра", после него Алексей "Гюрза" Ефентьев и самый крайний с права на фото Андрей "Вороненок" радист Ефентьева. Имена остальных мне не известны.
Грозный, операция "Джихад".
Пролетел июнь, подходил к концу июль. Обстановка в республике изменилась. Начался вывод войск. Некоторые части уже погрузились на эшелоны и отправились домой. Поговаривали, что и их бригада вот-вот будет выведена, ходили сплетни про разные сроки. А пока боевых действий никаких не было. Жизнь в лагере дольше походила на мирную жизнь воинского гарнизона. Какие-то построения, занятия, утренние осмотры даже начались. Единственным развлечением была поездка в Ханкалу на сопровождение колонны.
Богучарцы все чаще собирались вчетвером - Николаев, Кучин, Швец и Пузаев, и придавались мечтаниям, как они дома будут отдыхать и отрываться. До конца командировки совсем немного - 14 августа домой.
Дни ползли один за другим. Пришло приказание - готовиться к выводу. Сначала разкомплектовали все БМП в роте. Потом и вовсе оставили по одной на взвод, остальные сдали. Те, что остались, были годны разве что только как транспортное средство, стрелять они не могли и, были слепы.
Чемоданное настроение еще больше усилилось, казалось, в воздухе уже запахло домом. Но шел день за днем, начался август. Богучарцы уже представляли, как рано утром, еще до подъема, их построят перед вертушкой, потом - прыг в нее, и вот они - мирные леса и поля.
Но утром шестого августа их всех разбудила тревога.
Приказ был краткий - загружаться боеприпасами, сухим пайком, и в составе колонны выдвигаться в Грозный, там что-то началось.
И действительно началось. Грохот взрывов и стрельба были слышны на подъезде к городу. На улицах шла настоящая бойня. Из каждого подвала, из каждой щели в руинах хлестали свинцовые очереди. Из-за каждого забора, из-за каждого угла мог выскочить гранатометчик. С крыши и окон били снайпера.
Разведчики дрались отрешенно. Налетая на шквал огня, залегали, обходили, выбивали из укрытия. Несли потери, отходили под бешеным натиском. В кровь кусали губы, сдирая кожу на пальцах, ползли, вытаскивали себя и своих друзей из-под обстрела. Перебегали, перепрыгивали и снова залегали в кучах битого кирпича и колотого бетона. Воздух, насыщенный запахом пороха и дымом пожаров, дрожал от взрывов и визжал от визга пуль.
Так прошел первый день. Ночь принесла долгожданную передышку и относительный покой. Передали сообщение из базового лагеря, там тоже идет обстрел, бойцы оставшиеся на охране лагеря, из окопов не вылазят.
С рассветом - новый приказ: передислоцировать в район центрального стадиона. Бой загремел с новой силой. Стадион - некогда красивое здание - был жалкой руиной. По площади перед главным входом пробежали, отстреливаясь, несколько фигур и скрылись в проходе. Кобра махнул рукой - за ними. Снайпер и Швец рванули первыми, Святой за ними. На полном ходу, ворвались в тоннель входа на стадион. Денис увидел вспышку на противоположной трибуне, дымящийся след летящей гранаты, успел крикнуть: «Осторожно!» Но было слишком поздно - взрыв грохнул как раз между Серегой и Лехой. Их разметало в разные стороны. Николаева обдало горячим жаром, отбросило назад и посекло лицо и руки бетонным крошевом. Тяжело поднялся и, не веря в то, что произошло, увидел тела своих друзей - земляков, оба были мертвы. Пока дым и пыль еще не рассеялись, Денис под стеной скользнул внутрь чаши стадиона. Глазами нашел место, откуда был выстрел, засек там фигуру и стал стрелять короткими очередями, пока фигура не дернула в конвульсии плечами и головой и не затихла.
На трибуны уже пробрались и вступили в бой остальные разведчики. Святой вернулся к телам богучаровцев. Рядом сидел Смагленко и держался за окровавленную руку. Рана была не тяжелой, по касательной. Когда с убитыми и ранеными откатились назад, в расположение роты, к Николаеву подошел Байкал.
- Николаев, ты с ними земляк, значит тебе их сопровождать.
- Кого?
- Тебя что контузило?
- Нет.
- Кучмина и Швеца сопровождать.
- Куда сопровождать?
- Ты в порядке?
- Да.
- Цинки сопровождать с двухсотыми.
Эти слова ротного больно резанули слух. Полчаса назад - Леха Швец и Серега Кучин, а сейчас «груз 200». Святой отупело качал головой.
- Сейчас найди транспорт, отвези в Ханкалу, в морг. Вечером будет колонна в бригаду, поедешь. Там подготовят документы. Потом забираешь из морга и сопровождаешь в свою дивизию. Задача ясна?
- Нет. Тащ-ктан, а как же здесь ребята?
Санников положил руку ему на плечо и слегка тряхнул.
- Товарищ старший сержант! Вы отличный разведчик! Спасибо за службу! А сейчас - выполнять приказ.
- Есть! - Святой медленно выпрямился, - До свидания в Богучаре, тащ-ктан. Желаю Вам приехать туда самостоятельно, без сопровождения.
- Обязательно, Святой! Мы с тобой еще посидим в кабаке.
Рукопожатие было крепким.
Николаеву сравнительно повезло, он не долго шарахался среди руин от машины к машине, поскольку собственные бэшки были небоеспособны, их оставили на окраине в расположении командования «для оперативных целей». Денис встретился БТР, который вез от ВВ несколько двухсотых. Договорился, погрузили с ребятами Снайпера и Леху, коротко попрощался, и вскочил на броню БТРа.
Моргом оказалась огромная палатка. Пол ее был в несколько слоев заполнен мертвыми телами. Ошалевшие санитары метались туда-сюда, то, принимая, то, выдавая груз. Тут же какие-то люди пытались записывать прибывшие тела и фиксировать убывающие. Каждый считал себя вправе обложить матюгами эту смертную команду. Не исключением был и Денис, он загнул семизначную формулу на какого-то доходягу в белом халате, за неучтивое отношение к мертвым товарищам. Санитар оказался не промах и, вскинув голову, тут же ответил не менее сложно. Николаев посмотрел в его глаза и не сразу узнал рядового Умрихина, которого в воспитательных целях они с Кучиным и Швецом к стенке когда-то ставили. «Вот как получилось, мужики. Ну, ничего, видно не зря мы его воспитывали. Подействовало».
Денис медленно побрел прочь от морга вдоль длинного ряда, лежащих на земле, еще не оприходованных трупов и вдруг замер. В ряду лежал изувеченный, но явно узнаваемый труп Вовчика Пузаева, механика-водителя. Денис сел на землю рядом. Голова была абсолютно пустая, только бессмысленно вертелась: «Трое. Все трое. Все!»
Он стоял на плацу дивизии.
Перед ним стояли три цинковых гроба покрытых трехцветными флагами. В головах у каждого стоял почетный караул. В стороне рыдали матери. Мимо по-батальонно прощальным маршем проходила дивизия. Ему не положено было здесь стоять. Он нарушал весь ритуал, но на любого, кто пытался его отсюда убрать, он смотрел таким взглядом, что человек отскакивал, как ударенный током.
Он стоял и чувствовал как под мерный стук шагов марширующих войск, в нем поднимается и подкатывает к горлу непонятная горячая волна, она поднималась вверх к самым глазам и превратилась в слезы. Он стоял в своей пятнистой форме и по его щекам текли горячие слезы. Он не помнил, когда последний раз плакал, наверное, в детстве. Но он не стеснялся этих слез. Они все катились и катились по черному от южного солнца лицу.
Гробы взяли, торжественно понесли. Он шел молча следом. Когда их стали грузить на три разных грузовика, чтобы отвезти в три разных села, откуда они были родом, кто-то спросил его с кем он поедет. Он не знал ответа. Просто поднял глаза, бросил последний взгляд на цинки и побрел. Прямо.
Он шел и не о чем не думал. Шел по городу. Вокруг ходили люди в непривычной гражданской, светлой и яркой одежде. Они ходили, не таясь и не крадучись. Он медленно шел, обходя стороной кусты и деревья - «зеленка». Внимательно глядя под ноги и переступая через любой подозрительный предмет - «растяжки».
В голове стоял шум. Нет, это не шум, а звон. Странный звон, знакомый. Он поднял голову - на взгорке звонила колоколами, призывая к молебну церковь. Та, в которой его маленького когда-то крестили. Ноги сами принесли его туда.
Он спросил у старушки, куда свечки ставить за упокой. Бабулька охотно рассказала, исподтишка рассматривая солдата со странными глазами. Когда другая старушка, за маленьким прилавком спросила его, сколько ему свечей, он замер и задумался. Потом достал мятую купюру и сказал: «На все». Зажав в руке охапку свечей, он аккуратно стал зажигать и ставить их под иконой. Сами собой пришли слова молитвы:
«Господи! Прими души усопших рабов твоих - воинов. Прости грехи их. Даруй счастие вечное и покой в царствии твоем. Аминь».
.
С лева на фото Леха "Швец" Шевцов, с права Николай "Связь".
.
Сергей Кучмин "Снайпер".