Московские больницы: один ремонт - хуже двух пожаров
Отремонтированную недвижимость попытались признать негодной и часть обновленных зданий отправить под снос
Три московские больницы - ГКБ №№ 59, 63 и № 11 сначала ремонтировали, затем модернизировали и объединили с более крупными московскими больницами, дабы закрыть «по нерентабельности». Планировались ли ремонты для облегчения оптимизации или как повод для освоения бюджета?
Первый корпус ГКБ № 11 готовят к сносу?
В районе Савёловского вокзала новые офисы растут, как грибы. По этой причине оттуда выживают все заведения социальной сферы. Не повезло и городской клинической больнице № 11 (улица Двинцев дом 6, район Марьиной рощи), расположенной - в 10 минутах ходьбы ль Савеловского вокзала. Никого не волновало, что там функционировал уникальный центр для больных с рассеянным склерозом и отделение паллиативной медицины для онкологических пациентов.
Сценарий для утилизации больницы был все тот же- ремонт, модернизация оборудования, затем присоединение к 24-й городской больнице, и перспектива полной и безвозвратной оптимизации по нерентабельности.
После планового ремонта в больницу перестали доставлять пациентов по скорой. А после слияния с «рентабельной» ГКБ № 24 зарплата врачей бывшей ГКБ № 11 рухнула в 3 раза, и в среднем составляла 20 тысяч рублей - без возможности совместительства. Вскоре они получили уведомления об увольнении.
Надо отдать должное коллективу больницы. Врачи не смирились с увольнением, а пациенты - с потерей центра рассеянного склероза, где им оказывали реальную и при этом бесплатную помощь. Начались массовые протесты и демонстрации медиков и пациентов. Провести оптимизацию тихо не удалось.
На днях в «непокорной» больнице торжественно открыли долгожданный центр паллиативной медицины с университетской клиникой. Но и там отремонтированное здание первого корпуса явно готовят под снос. По крайней мере, его плачевное состояние я видела своими глазами.
Здание обложено осыпающейся снизу плиткой, сквозь нее видны старые кирпичи и не очень свежие швы между ними. То ли это - долгострой, то ли недострой, но на возрожденное строение после капремонта оно никак не тянет. А потому хотелось бы «препарировать» проблему предоптимизацинных" ремонтов именно на этом объекте.
Сначала косметический ремонт сделали в терапевтическом корпусе, затем - капитальный в старом первом корпусе больницы - с выселением сотрудников и пациентов.
Начали его еще в 2012 году, а осенью 2014, когда 11-ю ГКБ объединили с ГКБ № 24,всякие работы по капремонту прекратили, а с корпуса сняли охрану.
С тех пор новая плитка, которой корпус отделывали, сыпется и разворовывается, стекла бьются, а в пустом проеме одной из входных дверей виднеется свалка строительного мусора. (см. фото).
Между тем, на сайте мэрии в конце 2013 года появился отчет главы управы района «Марьина роща» Светланы Юрьевны Гордиковой о результатах деятельности за 2013 год, где было отмечено: «Проведена реконструкция здания ГКБ № 11, ул. Двинцев, д. 6, выполнен капитальный ремонт двух корпусов с поставкой нового медицинского оборудования на общую сумму 308 млн. 450 тыс. руб.» (около 10 млн. долларов по курсу 2013 года - Прим. Авт.)
Запись об успешном капремонте «очень некстати» попалась на глаза одному из самых стойких защитников больницы - врачу-неврологу бывшей ГКБ№ 11, ставшей филиалом ГКБ24, а ныне - НПЦ паллиативной медицины Семену Гальперину. Разумеется, он решил выяснить, что же случилось с ремонтом?
Возможно, главу района ввели в заблуждение, или она просто поспешила отрапортовать об успехах? По крайней мере, в отчетах за 2014 год о ремонтах не говорилось ни слова. Предположим, ремонт не закончен, но почему тогда несчастный первый корпус брошен на произвол судьбы - без отопления и охраны?
Великий китайский скачок модернизации столичного здравоохранения
- В отчете главы управы указано, что ремонт закончен полтора года назад. Значит, здание должны вернуть больнице? Но нам никогда не объявляли, что он закончен, - пояснил ИА REGNUM Семен Гальперин. - Поэтому, когда я прочел, что туда, было закуплено новое оборудование, в том числе, операционное, очень удивился. Конечно, если бы все шло по плану, и больница исчезла бы, или если бы ее тогда снесли или заново отремонтировали, следов никто бы не нашел. А сейчас не знают, что с этим делать… В отчете к тому же было указано, что в здание закуплено новое оборудование, в том числе, заказан магнитно-резонансный томограф.
- Томограф - тот аппарат, на котором еще недавно делались состояния?
- Что стало с этим томографом, я не знаю. Под него готовилось помещение во время ремонта в первом корпусе. Кто-то даже видел коробки, которые сюда привозили, но имели они к нему отношение, я не знаю. Какое оборудование пришло сюда, сказать трудно. Меня смутила очень большая сумма, потраченная на ремонт. За эти деньги можно все снести и построить заново! Ведь в здании первого корпуса даже нет капитального фундамента. Там надо было менять все коммуникации, сантехнику, трубы. Но, вероятно, у города тогда уже были на будущее этого здания и больницы другие планы и восстановление больничного корпуса туда не входило.
Итак, ремонт больницы № 11 был начатв 2012 году с терапевтического корпуса, делали его поэтажно и добросовестно, даже поменяли трубы. После этого здание прошло аттестацию.
Затем в терапевтический корпус по программе модернизации Москвы «Здоровый город» закупили новое и очень качественное оборудование: ультразвуковые аппараты, нейрофизиологическая аппаратура функциональной диагностики. В больницу поступили очень серьезные функциональные кровати с автоматическим управлением для тяжелых больных. Их было около 80, и каждая стоила по 500 тысяч рублей. И даже дорогой аппарат для гастроскопии, одни расходники для которого стоят больше, чем все последующее лечение пациента по ОМС, как заметил доктор Гальперин.
- Когда шла модернизация больницы, мы уже понимали, что что-то идет не так, как объявлено, - отмечает доктор Гальперин. - Система тендеров по закупке оборудования, призванная бороться с коррупцией, привела к тому, что порой закупается не самое нужное, а самое дешевое. Так, например, в 24-ю больницу был закуплен компьютерный томограф, мощностью в 0,3 Тесла при современных требованиях в 1,5. Этот процесс очень сильно напоминал великий китайский скачок, когда они объявили, что обгонят весь мир по выплавке стали и чугуна. В каждом дворе ставили домны и плавили железо, а потом за него отчитывались, что мы - впереди планеты всей. Наверняка, это железо до сих пор ржавеет во дворах.
Следующим этапом стал капремонт самого старого - трехэтажного корпуса, начавшийся 25 июля 2013 года. Это здание, площадью 5230 кв.м., было построено по индивидуальному проекту в 1934 году. До официального открытия больницы в 1937 годуоно числилось стационаром при поликлинике № 59 Дзержинского района. Вот тут и развернулось первое действие «марлезонского балета» в трех частях: капремонт, модернизация, оптимизация.
Сначала расположенные в корпусе университетские кафедры - терапии и семейной медицины Третьего московского медунивеситета, занимавшуюся вопросами кардиологии, а также специализирующуюся на паллиативной помощи кафедру онкологии и радиотерапии Первого меда, выселили в соседний терапевтический корпус. В первом корпусе должны были делать капитальный ремонт.
Из распоряжения больницы первый корпус вывели и отдали во временное управление ГКУ Здравоохранения Москвы «Производственно-техническое объединение капитального ремонта и строительства департамента здравоохранения г. Москвы». Оборудование оттуда вывезли в терапевтический корпус.
- На это здание у сотрудников больницы были большие планы. Сначала в первом корпусехотели сделать отделение интервенционной кардиологии, - рассказывает Семен Гальперин. - Затем - отделение реабилитации. Мы распланировали все - от расположения кабинетов и оборудования до розеток. Конечно, в Москве есть хорошие платные реабилитационные центры, например, клиника «Три сестры», но попасть туда могут единицы, ведь цены там - немыслимые! А мы собирались закупить вертикализаторы и другое оборудование и работать с обычными пациентами. (Вертикализатор - устройство для придания человеку вертикального положения позволяющее людям с ограниченными возможностями и пациентам в период реабилитации после травмы принимать вертикальное положение с целью профилактики негативных последствий долгого лежания или сидения - Прим. Ред.) Почему внутренний ремонт так и не закончили, а вместо этого обложили здание плиткой? - недоумевает Гальперин. - Там постоянно менялись поставщики и исполнители. Думаю, что половины этих фирм уже не существует. Подрядчик судится с ними, туда неоднократно приезжали министерские комиссии. Говорят, там работает ОБЭП… Конечно, если бы первый корпус внезапно затопило, случилось землетрясение, или пожар, говорить уже было бы не о чем. Но ведь зимой пожары там были уже дважды!
Действительно, после такого ремонта, равного двум пожарам, судьбой первого корпуса впору заняться и ОБЭПу, и даже ДЭБу. Сумма в 308,4 млн. рублей вполне тянет на «особо крупный размер».
Здание первого корпуса уже полгода простаивает без охраны, с выбитыми стеклами, зияющими пустотой дверными проемами. Ночами его навещают таинственные любители строительной «халявы», которые прибирают все, что плохо прибито.
А самое важное, что в российском климате - с дождями, холодами и ветрами - ему достаточно простоять так пару лет, чтобы оно разрушилось окончательно, и были все основания к сносу. И кто потом докажет, что полы там были не из черного дерева, а стены не выложены метлахской художественной плиткой?
Свою охрану больница к нему приставить не может, оно находится в ведении другого управления. Следовательно, миллионы рублей просто зарываются в землю. Как это было уже сделано в 59-й и 63-й ГКБ.
История с географией больниц
О закрытии московских больниц путем их слияния и поглощения с более крупными ИА Regnum писал уже неоднократно. Однако то, что процесс оптимизации начинался именно с ремонта их зданий и последующей модернизации оборудования, освещалось мало.
Наиболее известен случай с городской клинической больницей № 63, расположенной на улице Дурова, 36 - в пяти минутах ходьбы от СК «Олимпийский» и главной московской мечети в Мещанском районе столицы.
В 2012 году в больнице был сделан основательный косметический ремонт, после чего она постепенно «снизила» прием пациентов по скорой. Вскоре ГКБ № 63 была присоединена к Первой Градской больнице. Где главным врачом стазу стал бывший главный врач 63 больницы Алексей Свет. Затем, как нерентабельная, передана в концессию ЕМС - европейскому медицинскому центру. Именно им до назначения на должность руководил Леонид Печатников.
Часть отремонтированных корпусов концессионеры собираются снести, дабы выстроить на этом месте суперсовременный медицинский центр. По их словам, здания больницы (включая отремонтированные), пришли в 70% негодность. Удивительно, как быстро они «износились» всего за 3 года с момента ремонта со всем оборудованием и инфраструктурой! ЕМС выплатил в бюджет города 1 млрд. рублей за концессию, и предполагает израсходовать еще 5 млрд.
Несколько лет назад в этой больнице - в отделении кардиологии - лежал мой отец. Ветхости в корпусах заметно не было совершенно, и для городской больницы они бы вполне сгодились. Но концессионеры запланировали реконструкцию больницы под суперсовременный медцентр.
Больница № 59 - многопрофильная, расположена на улице Достоевского, 31 (на границе Марьиной Рощи и Тверского района) - в пяти минутах ходьбы от Театра Советской Армии. Больница известна сильнейшим отделением травматологии, где бесплатно ставили протезы тазобедренных и коленных суставов пожилым людям. Заметим, что иностранный протез стоит примерно 150 тысяч рублей, а это для стариков с пенсией в 8−10 тысяч - очень серьезная сумма.
В 2012-2014 году в больнице был сделан отличный ремонт: новый пищеблок, помещения физиотерапии, поликлиники и дневного стационара, новый холл первого корпуса. Строители привели в порядок часть палат, во всех поставили кондиционеры и новые окна. Затем в больницу поступили новые аппараты КТ и УЗИ. Вскоре после обновления там «иссяк» поток пациентов по скорой. Официально - из-за отсутствия коронарографии, но как это влияло на прием в отделение травматологии?
Ситуация прояснилась, когда больницу № 59 сделали филиалом № 4 Боткинской больницы. Количество коек в ней сокращают, сотрудников увольняют, больница готовится к закрытию.
Известно, что операции по протезированию суставов, аналогичные тем, что делали в ГКБ № 59, проводят и в ЦИТО. Но перенесут ли в ЦИТО квоты на стариков? Сомнительно. Вопрос о том, почему в больнице № 59 (то есть, филиале № 4) сделали качественный ремонт, а теперь закрывают, оставив «в живых"лишь не очень современный филиал № 1 Боткинской больницы, также завис в воздухе.
Полтора пациента на койку
После ремонта бывшей ГКБ № 11 ее сделали филиалом ГКБ № 24 иначался вывоз оборудования и разгон отделений. Руководство ГКБ№ 24 срочно «эвакуировало» ценные аппараты КТ, МРТ и все функциональные кровати, надеясь, что филиал скоро прикроют
- Нас отдали «во временное пользование» другой организации, - комментирует Гальперин. - Оборудование, которое нам поставили по программе модернизации, вывозилось ночами, в выходные. Приезжали грузчики - без всяких документов, от неизвестных фирм, грузили дорогую аппаратуру. Я тогда старался проконтролировать, что именно вывозят и куда. Попросил охрану не пускать к нам людей без документов. На следующий день всю смену, которая не пустила грузчиков, уволили. И хотя мы за них вступились и потребовали вернуть, никто из этих людей на место не вернулся. Что касается тонкой аппаратуры, она не любит переездов, и при первой же перевозке теряет треть стоимости, а после второй ее можно списывать.
После выселения из первого корпуса кафедральных служб и лабораторий - для проведения ремонта, их стали теснить и из второго.
- Представьте себе, когда студентам, аспирантам и ординаторам кафедры терапии третьего медуниверситета посреди учебного года вдруг заявляют «Выметайтесь отсюда быстро!», - рассказывает Гальперин. - Между тем кафедра занималась кардиологией, на ней держалась большая часть научной работы.
- При этом говорят, что врачей не хватает…
- Смотря кому… У нас в больнице был центр органного донорства, его тоже попросили. Конечно, он нашел себе место в тот же день в Боткинской больнице, но мы потеряли то, что строилось много лет и было для нас очень серьезно. Настоящим же ударом было переселение отделения кардиореанимации в ГКБ 24. Кардиологическое отделение не имеет права существовать без системы экстренной помощи, или хотя бы нескольких коек интенсивной терапии! Это - незаконно! Ведь даже плановые пациенты поступают туда, потому, что их состояние ухудшилось. Им в любой момент может потребоваться экстренная помощь. Хорошо, что в кардиологии не случилось смертей, иначе я не знаю, кого бы в результате посадили. По традиции за упущенного больного сажают доктора, а не того, кто забрал кардиореанимациювместе с оборудованием.
Кардиореанимацию, располагавшуюся в отремонтированном косметически втором корпусе, из него выселили директивно, то есть, без объяснения причин, в ГКБ№ 24. От выселения кардиореанимации в головную больницу плохо стало всем. «Обострившимся» пациентам кардиологического отделения бывшей ГКБ№ 11, приходилось вызывать скорую. Недоумевающие, почему их зовут в больницу, фельдшера СМП, везли больных либо в головную клинику № 24, также расположенную в районе Савеловского вокзала, на улице Писцовой, либо - по пробкам на Динамо - в Боткинскую больницу.
В результате кардиореанимация ГКБ24 была также перегружена. По словам доктора Гальперина, там приходилось по 1,5 больных на койку. Понятно, что возник дефицит и с местами в палатах. Но для чиновников от здравоохранения «план по койкам» в ГКБ № 24 перевыполнялся ударными темпами. Между тем, по нормам ВОЗ, койки в больницах должны быть заполнены, максимум, 310 дней в году. В противном случае возникают внутрибольничные инфекции и «массовый исход» пациентов, то есть, увеличение смертности. Об этом не раз говорили ведущие специалисты здравоохранения, в том числе, Председатель Правления Ассоциации медицинских обществ по качеству Гузель Улумбекова.
Стоит ли так перегружать оставшиеся от оптимизации больницы, когда простаивают уже отремонтированные? Или же чиновники планируют новые ремонты?
Алиса Агранат, REGNUM
Три московские больницы - ГКБ №№ 59, 63 и № 11 сначала ремонтировали, затем модернизировали и объединили с более крупными московскими больницами, дабы закрыть «по нерентабельности». Планировались ли ремонты для облегчения оптимизации или как повод для освоения бюджета?
Первый корпус ГКБ № 11 готовят к сносу?
В районе Савёловского вокзала новые офисы растут, как грибы. По этой причине оттуда выживают все заведения социальной сферы. Не повезло и городской клинической больнице № 11 (улица Двинцев дом 6, район Марьиной рощи), расположенной - в 10 минутах ходьбы ль Савеловского вокзала. Никого не волновало, что там функционировал уникальный центр для больных с рассеянным склерозом и отделение паллиативной медицины для онкологических пациентов.
Сценарий для утилизации больницы был все тот же- ремонт, модернизация оборудования, затем присоединение к 24-й городской больнице, и перспектива полной и безвозвратной оптимизации по нерентабельности.
После планового ремонта в больницу перестали доставлять пациентов по скорой. А после слияния с «рентабельной» ГКБ № 24 зарплата врачей бывшей ГКБ № 11 рухнула в 3 раза, и в среднем составляла 20 тысяч рублей - без возможности совместительства. Вскоре они получили уведомления об увольнении.
Надо отдать должное коллективу больницы. Врачи не смирились с увольнением, а пациенты - с потерей центра рассеянного склероза, где им оказывали реальную и при этом бесплатную помощь. Начались массовые протесты и демонстрации медиков и пациентов. Провести оптимизацию тихо не удалось.
На днях в «непокорной» больнице торжественно открыли долгожданный центр паллиативной медицины с университетской клиникой. Но и там отремонтированное здание первого корпуса явно готовят под снос. По крайней мере, его плачевное состояние я видела своими глазами.
Здание обложено осыпающейся снизу плиткой, сквозь нее видны старые кирпичи и не очень свежие швы между ними. То ли это - долгострой, то ли недострой, но на возрожденное строение после капремонта оно никак не тянет. А потому хотелось бы «препарировать» проблему предоптимизацинных" ремонтов именно на этом объекте.
Сначала косметический ремонт сделали в терапевтическом корпусе, затем - капитальный в старом первом корпусе больницы - с выселением сотрудников и пациентов.
Начали его еще в 2012 году, а осенью 2014, когда 11-ю ГКБ объединили с ГКБ № 24,всякие работы по капремонту прекратили, а с корпуса сняли охрану.
С тех пор новая плитка, которой корпус отделывали, сыпется и разворовывается, стекла бьются, а в пустом проеме одной из входных дверей виднеется свалка строительного мусора. (см. фото).
Между тем, на сайте мэрии в конце 2013 года появился отчет главы управы района «Марьина роща» Светланы Юрьевны Гордиковой о результатах деятельности за 2013 год, где было отмечено: «Проведена реконструкция здания ГКБ № 11, ул. Двинцев, д. 6, выполнен капитальный ремонт двух корпусов с поставкой нового медицинского оборудования на общую сумму 308 млн. 450 тыс. руб.» (около 10 млн. долларов по курсу 2013 года - Прим. Авт.)
Запись об успешном капремонте «очень некстати» попалась на глаза одному из самых стойких защитников больницы - врачу-неврологу бывшей ГКБ№ 11, ставшей филиалом ГКБ24, а ныне - НПЦ паллиативной медицины Семену Гальперину. Разумеется, он решил выяснить, что же случилось с ремонтом?
Возможно, главу района ввели в заблуждение, или она просто поспешила отрапортовать об успехах? По крайней мере, в отчетах за 2014 год о ремонтах не говорилось ни слова. Предположим, ремонт не закончен, но почему тогда несчастный первый корпус брошен на произвол судьбы - без отопления и охраны?
Великий китайский скачок модернизации столичного здравоохранения
- В отчете главы управы указано, что ремонт закончен полтора года назад. Значит, здание должны вернуть больнице? Но нам никогда не объявляли, что он закончен, - пояснил ИА REGNUM Семен Гальперин. - Поэтому, когда я прочел, что туда, было закуплено новое оборудование, в том числе, операционное, очень удивился. Конечно, если бы все шло по плану, и больница исчезла бы, или если бы ее тогда снесли или заново отремонтировали, следов никто бы не нашел. А сейчас не знают, что с этим делать… В отчете к тому же было указано, что в здание закуплено новое оборудование, в том числе, заказан магнитно-резонансный томограф.
- Томограф - тот аппарат, на котором еще недавно делались состояния?
- Что стало с этим томографом, я не знаю. Под него готовилось помещение во время ремонта в первом корпусе. Кто-то даже видел коробки, которые сюда привозили, но имели они к нему отношение, я не знаю. Какое оборудование пришло сюда, сказать трудно. Меня смутила очень большая сумма, потраченная на ремонт. За эти деньги можно все снести и построить заново! Ведь в здании первого корпуса даже нет капитального фундамента. Там надо было менять все коммуникации, сантехнику, трубы. Но, вероятно, у города тогда уже были на будущее этого здания и больницы другие планы и восстановление больничного корпуса туда не входило.
Итак, ремонт больницы № 11 был начатв 2012 году с терапевтического корпуса, делали его поэтажно и добросовестно, даже поменяли трубы. После этого здание прошло аттестацию.
Затем в терапевтический корпус по программе модернизации Москвы «Здоровый город» закупили новое и очень качественное оборудование: ультразвуковые аппараты, нейрофизиологическая аппаратура функциональной диагностики. В больницу поступили очень серьезные функциональные кровати с автоматическим управлением для тяжелых больных. Их было около 80, и каждая стоила по 500 тысяч рублей. И даже дорогой аппарат для гастроскопии, одни расходники для которого стоят больше, чем все последующее лечение пациента по ОМС, как заметил доктор Гальперин.
- Когда шла модернизация больницы, мы уже понимали, что что-то идет не так, как объявлено, - отмечает доктор Гальперин. - Система тендеров по закупке оборудования, призванная бороться с коррупцией, привела к тому, что порой закупается не самое нужное, а самое дешевое. Так, например, в 24-ю больницу был закуплен компьютерный томограф, мощностью в 0,3 Тесла при современных требованиях в 1,5. Этот процесс очень сильно напоминал великий китайский скачок, когда они объявили, что обгонят весь мир по выплавке стали и чугуна. В каждом дворе ставили домны и плавили железо, а потом за него отчитывались, что мы - впереди планеты всей. Наверняка, это железо до сих пор ржавеет во дворах.
Следующим этапом стал капремонт самого старого - трехэтажного корпуса, начавшийся 25 июля 2013 года. Это здание, площадью 5230 кв.м., было построено по индивидуальному проекту в 1934 году. До официального открытия больницы в 1937 годуоно числилось стационаром при поликлинике № 59 Дзержинского района. Вот тут и развернулось первое действие «марлезонского балета» в трех частях: капремонт, модернизация, оптимизация.
Сначала расположенные в корпусе университетские кафедры - терапии и семейной медицины Третьего московского медунивеситета, занимавшуюся вопросами кардиологии, а также специализирующуюся на паллиативной помощи кафедру онкологии и радиотерапии Первого меда, выселили в соседний терапевтический корпус. В первом корпусе должны были делать капитальный ремонт.
Из распоряжения больницы первый корпус вывели и отдали во временное управление ГКУ Здравоохранения Москвы «Производственно-техническое объединение капитального ремонта и строительства департамента здравоохранения г. Москвы». Оборудование оттуда вывезли в терапевтический корпус.
- На это здание у сотрудников больницы были большие планы. Сначала в первом корпусехотели сделать отделение интервенционной кардиологии, - рассказывает Семен Гальперин. - Затем - отделение реабилитации. Мы распланировали все - от расположения кабинетов и оборудования до розеток. Конечно, в Москве есть хорошие платные реабилитационные центры, например, клиника «Три сестры», но попасть туда могут единицы, ведь цены там - немыслимые! А мы собирались закупить вертикализаторы и другое оборудование и работать с обычными пациентами. (Вертикализатор - устройство для придания человеку вертикального положения позволяющее людям с ограниченными возможностями и пациентам в период реабилитации после травмы принимать вертикальное положение с целью профилактики негативных последствий долгого лежания или сидения - Прим. Ред.) Почему внутренний ремонт так и не закончили, а вместо этого обложили здание плиткой? - недоумевает Гальперин. - Там постоянно менялись поставщики и исполнители. Думаю, что половины этих фирм уже не существует. Подрядчик судится с ними, туда неоднократно приезжали министерские комиссии. Говорят, там работает ОБЭП… Конечно, если бы первый корпус внезапно затопило, случилось землетрясение, или пожар, говорить уже было бы не о чем. Но ведь зимой пожары там были уже дважды!
Действительно, после такого ремонта, равного двум пожарам, судьбой первого корпуса впору заняться и ОБЭПу, и даже ДЭБу. Сумма в 308,4 млн. рублей вполне тянет на «особо крупный размер».
Здание первого корпуса уже полгода простаивает без охраны, с выбитыми стеклами, зияющими пустотой дверными проемами. Ночами его навещают таинственные любители строительной «халявы», которые прибирают все, что плохо прибито.
А самое важное, что в российском климате - с дождями, холодами и ветрами - ему достаточно простоять так пару лет, чтобы оно разрушилось окончательно, и были все основания к сносу. И кто потом докажет, что полы там были не из черного дерева, а стены не выложены метлахской художественной плиткой?
Свою охрану больница к нему приставить не может, оно находится в ведении другого управления. Следовательно, миллионы рублей просто зарываются в землю. Как это было уже сделано в 59-й и 63-й ГКБ.
История с географией больниц
О закрытии московских больниц путем их слияния и поглощения с более крупными ИА Regnum писал уже неоднократно. Однако то, что процесс оптимизации начинался именно с ремонта их зданий и последующей модернизации оборудования, освещалось мало.
Наиболее известен случай с городской клинической больницей № 63, расположенной на улице Дурова, 36 - в пяти минутах ходьбы от СК «Олимпийский» и главной московской мечети в Мещанском районе столицы.
В 2012 году в больнице был сделан основательный косметический ремонт, после чего она постепенно «снизила» прием пациентов по скорой. Вскоре ГКБ № 63 была присоединена к Первой Градской больнице. Где главным врачом стазу стал бывший главный врач 63 больницы Алексей Свет. Затем, как нерентабельная, передана в концессию ЕМС - европейскому медицинскому центру. Именно им до назначения на должность руководил Леонид Печатников.
Часть отремонтированных корпусов концессионеры собираются снести, дабы выстроить на этом месте суперсовременный медицинский центр. По их словам, здания больницы (включая отремонтированные), пришли в 70% негодность. Удивительно, как быстро они «износились» всего за 3 года с момента ремонта со всем оборудованием и инфраструктурой! ЕМС выплатил в бюджет города 1 млрд. рублей за концессию, и предполагает израсходовать еще 5 млрд.
Несколько лет назад в этой больнице - в отделении кардиологии - лежал мой отец. Ветхости в корпусах заметно не было совершенно, и для городской больницы они бы вполне сгодились. Но концессионеры запланировали реконструкцию больницы под суперсовременный медцентр.
Больница № 59 - многопрофильная, расположена на улице Достоевского, 31 (на границе Марьиной Рощи и Тверского района) - в пяти минутах ходьбы от Театра Советской Армии. Больница известна сильнейшим отделением травматологии, где бесплатно ставили протезы тазобедренных и коленных суставов пожилым людям. Заметим, что иностранный протез стоит примерно 150 тысяч рублей, а это для стариков с пенсией в 8−10 тысяч - очень серьезная сумма.
В 2012-2014 году в больнице был сделан отличный ремонт: новый пищеблок, помещения физиотерапии, поликлиники и дневного стационара, новый холл первого корпуса. Строители привели в порядок часть палат, во всех поставили кондиционеры и новые окна. Затем в больницу поступили новые аппараты КТ и УЗИ. Вскоре после обновления там «иссяк» поток пациентов по скорой. Официально - из-за отсутствия коронарографии, но как это влияло на прием в отделение травматологии?
Ситуация прояснилась, когда больницу № 59 сделали филиалом № 4 Боткинской больницы. Количество коек в ней сокращают, сотрудников увольняют, больница готовится к закрытию.
Известно, что операции по протезированию суставов, аналогичные тем, что делали в ГКБ № 59, проводят и в ЦИТО. Но перенесут ли в ЦИТО квоты на стариков? Сомнительно. Вопрос о том, почему в больнице № 59 (то есть, филиале № 4) сделали качественный ремонт, а теперь закрывают, оставив «в живых"лишь не очень современный филиал № 1 Боткинской больницы, также завис в воздухе.
Полтора пациента на койку
После ремонта бывшей ГКБ № 11 ее сделали филиалом ГКБ № 24 иначался вывоз оборудования и разгон отделений. Руководство ГКБ№ 24 срочно «эвакуировало» ценные аппараты КТ, МРТ и все функциональные кровати, надеясь, что филиал скоро прикроют
- Нас отдали «во временное пользование» другой организации, - комментирует Гальперин. - Оборудование, которое нам поставили по программе модернизации, вывозилось ночами, в выходные. Приезжали грузчики - без всяких документов, от неизвестных фирм, грузили дорогую аппаратуру. Я тогда старался проконтролировать, что именно вывозят и куда. Попросил охрану не пускать к нам людей без документов. На следующий день всю смену, которая не пустила грузчиков, уволили. И хотя мы за них вступились и потребовали вернуть, никто из этих людей на место не вернулся. Что касается тонкой аппаратуры, она не любит переездов, и при первой же перевозке теряет треть стоимости, а после второй ее можно списывать.
После выселения из первого корпуса кафедральных служб и лабораторий - для проведения ремонта, их стали теснить и из второго.
- Представьте себе, когда студентам, аспирантам и ординаторам кафедры терапии третьего медуниверситета посреди учебного года вдруг заявляют «Выметайтесь отсюда быстро!», - рассказывает Гальперин. - Между тем кафедра занималась кардиологией, на ней держалась большая часть научной работы.
- При этом говорят, что врачей не хватает…
- Смотря кому… У нас в больнице был центр органного донорства, его тоже попросили. Конечно, он нашел себе место в тот же день в Боткинской больнице, но мы потеряли то, что строилось много лет и было для нас очень серьезно. Настоящим же ударом было переселение отделения кардиореанимации в ГКБ 24. Кардиологическое отделение не имеет права существовать без системы экстренной помощи, или хотя бы нескольких коек интенсивной терапии! Это - незаконно! Ведь даже плановые пациенты поступают туда, потому, что их состояние ухудшилось. Им в любой момент может потребоваться экстренная помощь. Хорошо, что в кардиологии не случилось смертей, иначе я не знаю, кого бы в результате посадили. По традиции за упущенного больного сажают доктора, а не того, кто забрал кардиореанимациювместе с оборудованием.
Кардиореанимацию, располагавшуюся в отремонтированном косметически втором корпусе, из него выселили директивно, то есть, без объяснения причин, в ГКБ№ 24. От выселения кардиореанимации в головную больницу плохо стало всем. «Обострившимся» пациентам кардиологического отделения бывшей ГКБ№ 11, приходилось вызывать скорую. Недоумевающие, почему их зовут в больницу, фельдшера СМП, везли больных либо в головную клинику № 24, также расположенную в районе Савеловского вокзала, на улице Писцовой, либо - по пробкам на Динамо - в Боткинскую больницу.
В результате кардиореанимация ГКБ24 была также перегружена. По словам доктора Гальперина, там приходилось по 1,5 больных на койку. Понятно, что возник дефицит и с местами в палатах. Но для чиновников от здравоохранения «план по койкам» в ГКБ № 24 перевыполнялся ударными темпами. Между тем, по нормам ВОЗ, койки в больницах должны быть заполнены, максимум, 310 дней в году. В противном случае возникают внутрибольничные инфекции и «массовый исход» пациентов, то есть, увеличение смертности. Об этом не раз говорили ведущие специалисты здравоохранения, в том числе, Председатель Правления Ассоциации медицинских обществ по качеству Гузель Улумбекова.
Стоит ли так перегружать оставшиеся от оптимизации больницы, когда простаивают уже отремонтированные? Или же чиновники планируют новые ремонты?
Алиса Агранат, REGNUM