О стереотипах
С лесбиянками я столкнулся ещё в раннем детстве.
В нашем таёжном посёлке было много ранее сидевшего народа. В том числе была парочка матёрых лагерных коблих. В утончённом обществе их ролевая ниша называется буч. В общем, это баба, которая косит под мужика.
В нашем случае она говорит деланно-сиплым голосом, не вынимая изо рта горящую беломорканалину, ходит вразвалку, одевается в мешковатую засаленную мужскую одежду. А на коротко стриженной голове носит грязную, как и всё остальное, кепку. Одна из них требовала, чтобы окружающие называли её Коля, другая, кажется, была Ваней. Обе говорили о себе только в мужском роде: я пошёл, я видел… На руке одной из них было несколько татуировок. Что-то типа, «С Надей до гроба», «Катя навсегда», «Люблю Нюру»… И это обилие «единственных» веселило меня своей нелогичностью даже в мои дошкольные годы. Мои бабки этих тёток жалели. Говорили, мол, чалясь всю жизнь по зонам, они нормальной жизни даже и не видели.
Я же, вспоминая те давние времена, не перестаю удивляться, почему бабы, даже прикидываясь мужиками, прикидывались мужиками откровенно маргинальными. Есть ведь и другие: спортивные, ухоженные, успешные… Быть или выглядеть успешными эти женщины однозначно не могли. Но хотя бы прикинуться, хотя бы изобразить какие-то потуги на респектабельность… А потом я понял, что других мужиков эти тётки просто не видели. Все, которых они могли разглядеть вблизи, были именно такими. И они воспроизводили тот типаж, который хорошо знали.
В нашем таёжном посёлке было много ранее сидевшего народа. В том числе была парочка матёрых лагерных коблих. В утончённом обществе их ролевая ниша называется буч. В общем, это баба, которая косит под мужика.
В нашем случае она говорит деланно-сиплым голосом, не вынимая изо рта горящую беломорканалину, ходит вразвалку, одевается в мешковатую засаленную мужскую одежду. А на коротко стриженной голове носит грязную, как и всё остальное, кепку. Одна из них требовала, чтобы окружающие называли её Коля, другая, кажется, была Ваней. Обе говорили о себе только в мужском роде: я пошёл, я видел… На руке одной из них было несколько татуировок. Что-то типа, «С Надей до гроба», «Катя навсегда», «Люблю Нюру»… И это обилие «единственных» веселило меня своей нелогичностью даже в мои дошкольные годы. Мои бабки этих тёток жалели. Говорили, мол, чалясь всю жизнь по зонам, они нормальной жизни даже и не видели.
Я же, вспоминая те давние времена, не перестаю удивляться, почему бабы, даже прикидываясь мужиками, прикидывались мужиками откровенно маргинальными. Есть ведь и другие: спортивные, ухоженные, успешные… Быть или выглядеть успешными эти женщины однозначно не могли. Но хотя бы прикинуться, хотя бы изобразить какие-то потуги на респектабельность… А потом я понял, что других мужиков эти тётки просто не видели. Все, которых они могли разглядеть вблизи, были именно такими. И они воспроизводили тот типаж, который хорошо знали.