Арифметика войны
Люди любят выстраивать колонки военных потерь противостоящих армий. Типа, у них было столько-то танков. Столько из них сожгли - значит, столько осталось. Так же по пушкам, самолётам… Иногда ещё к остаткам приплюсовывают то, что удалось произвести по ходу дела.
Но… Есть ещё одна вещь. Порой даже более масштабная и страшная, чем боевые потери. Техника изнашивается и ветшает. А во время войны всё это происходит во много раз быстрее, чем в мирное время. Немецкая армия встала в 1941 году перед Москвой не потому, что у неё уже не осталось танков. А потому что за лето и осень износ техники достиг какого-то потолка, после которого она уже становится небоеспособной.
Машины перестают заводиться и глохнут, у танков рвутся гусеницы, у самолётов горит проводка. С какого-то момента все эти процессы приобретают лавинообразный характер. И текущим полевым ремонтом обойтись уже не получается - нужен серьёзный заводской ремонт. Всё нуждается в ремонте - а запчастей на складах нет. Кончились.
Люди со стороны и даже начальники в столице этих нюансов могут не понимать. Но солдаты на передовой всё это прекрасно видят и понимают. Как и степень своей собственной усталости. Поэтому и технику, и людей надо временами забирать с фронта. Людей для отдыха, технику для ремонта. И в какие-то моменты может оказаться, что забирать надо почти всё. При том, что генштабисты докладывают наверх о тысячах сосредоточенных вдоль линии фронта танков, для атаки из них пригодны лишь две-три сотни.
Но… Есть ещё одна вещь. Порой даже более масштабная и страшная, чем боевые потери. Техника изнашивается и ветшает. А во время войны всё это происходит во много раз быстрее, чем в мирное время. Немецкая армия встала в 1941 году перед Москвой не потому, что у неё уже не осталось танков. А потому что за лето и осень износ техники достиг какого-то потолка, после которого она уже становится небоеспособной.
Машины перестают заводиться и глохнут, у танков рвутся гусеницы, у самолётов горит проводка. С какого-то момента все эти процессы приобретают лавинообразный характер. И текущим полевым ремонтом обойтись уже не получается - нужен серьёзный заводской ремонт. Всё нуждается в ремонте - а запчастей на складах нет. Кончились.
Люди со стороны и даже начальники в столице этих нюансов могут не понимать. Но солдаты на передовой всё это прекрасно видят и понимают. Как и степень своей собственной усталости. Поэтому и технику, и людей надо временами забирать с фронта. Людей для отдыха, технику для ремонта. И в какие-то моменты может оказаться, что забирать надо почти всё. При том, что генштабисты докладывают наверх о тысячах сосредоточенных вдоль линии фронта танков, для атаки из них пригодны лишь две-три сотни.