Про русский язык
Ещё в советские времена к одному из юбилеев великого «белорусского» книгоиздателя Франциска Скорины (1490-1551?????) было издано пару факсимильных воспроизведений его книг.
Белорусского я написал в кавычках потому, что регион под названием Белая Русь уже существовал, но понятия отдельного белорусского этноса ещё не было. И языка такого не было. Белая Русь тогда относилась к Великому княжеству Литовскому и говорили там на русском языке. Достаточно близком к современному русскому, но очень далёком от современного белорусского. Конечно, язык - это живая субстанция, он развивается, меняется - и удивляться этому не надо.
Меня удивило другое. Язык прабелорусского западнорусского языка был мне гораздо ближе и понятнее, чем московские тексты того же времени. Это были времена молодости Ивана Грозного.
То есть, это можно понять, как дрейф западнорусского языка в восточном направлении, постепенное вытеснение западнорусской лексикой и традицией сложившегося к тому времени на Владимирских (Московских) землях языкового массива. А как ещё это можно объяснить?
При этом на старые западнорусские земли опять же с запада давили сразу два языка: литовский и польский. При смешении русского с польским получился украинский язык, а под влиянием литовского - белорусский. Хотя при обилии общих слов в чисто фонетическом отношении украинский совершенно не похож на польский, а белорусский на литовский.
Опять же, возникает вопрос, насколько письменный московский язык соответствовал тогдашнему в сто раз более массовому устному. Можно даже предположить, что устный московский не так уж и отличался от того, что мы видим в книгах Скорины. Только проверить это спустя полтысячи лет достаточно сложно. Хотя, думаю, можно.
Белорусского я написал в кавычках потому, что регион под названием Белая Русь уже существовал, но понятия отдельного белорусского этноса ещё не было. И языка такого не было. Белая Русь тогда относилась к Великому княжеству Литовскому и говорили там на русском языке. Достаточно близком к современному русскому, но очень далёком от современного белорусского. Конечно, язык - это живая субстанция, он развивается, меняется - и удивляться этому не надо.
Меня удивило другое. Язык прабелорусского западнорусского языка был мне гораздо ближе и понятнее, чем московские тексты того же времени. Это были времена молодости Ивана Грозного.
То есть, это можно понять, как дрейф западнорусского языка в восточном направлении, постепенное вытеснение западнорусской лексикой и традицией сложившегося к тому времени на Владимирских (Московских) землях языкового массива. А как ещё это можно объяснить?
При этом на старые западнорусские земли опять же с запада давили сразу два языка: литовский и польский. При смешении русского с польским получился украинский язык, а под влиянием литовского - белорусский. Хотя при обилии общих слов в чисто фонетическом отношении украинский совершенно не похож на польский, а белорусский на литовский.
Опять же, возникает вопрос, насколько письменный московский язык соответствовал тогдашнему в сто раз более массовому устному. Можно даже предположить, что устный московский не так уж и отличался от того, что мы видим в книгах Скорины. Только проверить это спустя полтысячи лет достаточно сложно. Хотя, думаю, можно.