Человеколюбивое общество
Человеколюбие - странное качество. 
Оно, по идее, должно присутствовать в каждом из нас и в каждом обществе, если только мы хотим жить в согласии с собой, с миром и с заповедями Христа. Те, кто честно может сказать, что они людей не любят, редко делают это, и не только потому, что их осудят, но и потому, что вряд ли самому от этого станет лучше. Те же, кто часто и громко говорят о человеколюбии, отнюдь не всегда искренни. И даже те, кто действительно любят себе подобных, задают себе вопрос - что это значит? Человеколюбие должно исключать самоуспокоенность, ведь всегда рядом есть тот, кто нуждается в помощи. Это труд. Как воплотить это чувство в дела, действительно сделать для других благо, а не вред?
До сих пор самым распространенным «видом благотворительности» у нас является милостыня. Подал - пошел дальше. Еще Александр I, основывая в 1802 г. Благодетельное общество, которое позже примет название Императорского Человеколюбивого, писал: «Обыкновенное подаяние нищим умножает только число оных, не успокоит старца, отягощенного летами, не возвратит здоровье юноше, увядающему на заре дней своих, не избавит от смерти или позора младенца, долженствующего быть подпорой отечества». Поэтому главной задачей Общества стала деятельная помощь: призрение, лечение и забота о бедных и немощных, трудоустройство тех, кто может работать, воспитание и образование сирот и детей из бедных семей. Официально оно находилось под патронатом императора, что облегчало поступление средств, ведь не только императоры и весь дом Романовых жертвовали немалые суммы, но в крайнем случае можно было надеяться и на поддержку из казенных денег.
Просуществовало это Общество до 1918 г. (понятно, почему - миллионы, пожертвованные эксплуататорами, стали легкой добычей большевиков), впервые осуществив централизацию благотворительной деятельности в России. Несмотря на преимущественно «столичный» характер работы, оно имело свои отделения в 25 городах и основало совершенно разные типы благотворительных заведений. Даже скорая помощь в Петербурге была создана его силами. Доходы и пожертвования росли нешуточными темпами, только от частных лиц Общество получало в среднем по полмиллиона рублей в год. Отдавали дома, капитал, имения, и такие случаи не были единичными. Полтора миллиона Общество расходовало на помощь не менее 150 тыс. человек ежегодно, а всего до 1900 г. помощь через него получили больше 5 млн. чел. Для России - мало?
Если отвлечься от цифр и взглянуть на старые фото девушек в фартучках, мальчишек за партами и старушек с тарелками бесплатного супа, то одним из первых искренних чувств будет тоска. Ничего лишнего, ничего своего, казенщина. Но с голоду не умрешь, да и человеком стать можешь. Это - человеколюбие? Без этой помощи многих ждала гораздо худшая судьба. Ведь государственной социальной политики, к которой сейчас все так привыкли, не было вообще не только в России, но и во всей Европе. И традиция благотворительности - а для России XIX в. это уже именно традиция - спасла немало жизней, хотя всем все равно помочь было нельзя. Человеколюбивое Общество не претендовало на переделку мира. Его дела были далеки от идеала, его методы вызывали критику, но в то же время оно прочно вошло в жизнь и стало ее частью. За миллионные пожертвования можно было получить специальный знак отличия и сознание благого дела. Об ответном человеколюбии со стороны тех, кому стремился помочь, не должно было даже думать, благо было в бескорыстии.
Деятельность Общества и обилие пожертвований, на мой взгляд, показали еще одно важное обстоятельство - люди доверяли ему, его сотрудникам и их бескорыстию. Конечно, и в этом случае, думаю, идеал был недостижим. Но не в этом ли тоже заключается частица человеколюбия - верить другому человеку, знакомому или нет, известному или безвестному, любому? Участие в работе любой благотворительной организации позволяет испытать это чувство локтя, ведь не ты один пытаешься сдвинуть с места гору людских бед, а вокруг тебя много таких же неравнодушных. И тогда такое сообщество делает и общество вокруг чуть более человеколюбивым, уводя его от первобытных законов, когда от больных и старых принято было избавляться, а не заботиться о них.
Можно ли современное общество считать человеколюбивым? На мой взгляд, и да, и нет. Многое из того, о чем и мечтать не могли сто лет назад, для нас - абсолютная норма. В частности, государственная поддержка. Но и тогда, и сейчас она не может и не должна решать за нас все проблемы. Посильная активность в благотворительности должна стать нормой всей жизни, ведь предела человеколюбия ни в делах, ни в мыслях быть не может. И нужно это прежде всего для самого себя.
Оно, по идее, должно присутствовать в каждом из нас и в каждом обществе, если только мы хотим жить в согласии с собой, с миром и с заповедями Христа. Те, кто честно может сказать, что они людей не любят, редко делают это, и не только потому, что их осудят, но и потому, что вряд ли самому от этого станет лучше. Те же, кто часто и громко говорят о человеколюбии, отнюдь не всегда искренни. И даже те, кто действительно любят себе подобных, задают себе вопрос - что это значит? Человеколюбие должно исключать самоуспокоенность, ведь всегда рядом есть тот, кто нуждается в помощи. Это труд. Как воплотить это чувство в дела, действительно сделать для других благо, а не вред?
До сих пор самым распространенным «видом благотворительности» у нас является милостыня. Подал - пошел дальше. Еще Александр I, основывая в 1802 г. Благодетельное общество, которое позже примет название Императорского Человеколюбивого, писал: «Обыкновенное подаяние нищим умножает только число оных, не успокоит старца, отягощенного летами, не возвратит здоровье юноше, увядающему на заре дней своих, не избавит от смерти или позора младенца, долженствующего быть подпорой отечества». Поэтому главной задачей Общества стала деятельная помощь: призрение, лечение и забота о бедных и немощных, трудоустройство тех, кто может работать, воспитание и образование сирот и детей из бедных семей. Официально оно находилось под патронатом императора, что облегчало поступление средств, ведь не только императоры и весь дом Романовых жертвовали немалые суммы, но в крайнем случае можно было надеяться и на поддержку из казенных денег.
Просуществовало это Общество до 1918 г. (понятно, почему - миллионы, пожертвованные эксплуататорами, стали легкой добычей большевиков), впервые осуществив централизацию благотворительной деятельности в России. Несмотря на преимущественно «столичный» характер работы, оно имело свои отделения в 25 городах и основало совершенно разные типы благотворительных заведений. Даже скорая помощь в Петербурге была создана его силами. Доходы и пожертвования росли нешуточными темпами, только от частных лиц Общество получало в среднем по полмиллиона рублей в год. Отдавали дома, капитал, имения, и такие случаи не были единичными. Полтора миллиона Общество расходовало на помощь не менее 150 тыс. человек ежегодно, а всего до 1900 г. помощь через него получили больше 5 млн. чел. Для России - мало?
Если отвлечься от цифр и взглянуть на старые фото девушек в фартучках, мальчишек за партами и старушек с тарелками бесплатного супа, то одним из первых искренних чувств будет тоска. Ничего лишнего, ничего своего, казенщина. Но с голоду не умрешь, да и человеком стать можешь. Это - человеколюбие? Без этой помощи многих ждала гораздо худшая судьба. Ведь государственной социальной политики, к которой сейчас все так привыкли, не было вообще не только в России, но и во всей Европе. И традиция благотворительности - а для России XIX в. это уже именно традиция - спасла немало жизней, хотя всем все равно помочь было нельзя. Человеколюбивое Общество не претендовало на переделку мира. Его дела были далеки от идеала, его методы вызывали критику, но в то же время оно прочно вошло в жизнь и стало ее частью. За миллионные пожертвования можно было получить специальный знак отличия и сознание благого дела. Об ответном человеколюбии со стороны тех, кому стремился помочь, не должно было даже думать, благо было в бескорыстии.
Деятельность Общества и обилие пожертвований, на мой взгляд, показали еще одно важное обстоятельство - люди доверяли ему, его сотрудникам и их бескорыстию. Конечно, и в этом случае, думаю, идеал был недостижим. Но не в этом ли тоже заключается частица человеколюбия - верить другому человеку, знакомому или нет, известному или безвестному, любому? Участие в работе любой благотворительной организации позволяет испытать это чувство локтя, ведь не ты один пытаешься сдвинуть с места гору людских бед, а вокруг тебя много таких же неравнодушных. И тогда такое сообщество делает и общество вокруг чуть более человеколюбивым, уводя его от первобытных законов, когда от больных и старых принято было избавляться, а не заботиться о них.
Можно ли современное общество считать человеколюбивым? На мой взгляд, и да, и нет. Многое из того, о чем и мечтать не могли сто лет назад, для нас - абсолютная норма. В частности, государственная поддержка. Но и тогда, и сейчас она не может и не должна решать за нас все проблемы. Посильная активность в благотворительности должна стать нормой всей жизни, ведь предела человеколюбия ни в делах, ни в мыслях быть не может. И нужно это прежде всего для самого себя.