Волевое решение...
Роман Джона Толкиена "Властелин колец" стал самым известным и популярным в мире произведением в жанре фэнтези. Первая книга серии вышла 29 июля 1954 года, ровно 60 лет назад. От громоздкой многостраничной рукописи отмахивались все издательства, и только после того, когда ни одно не согласилось печатать роман целиком, автор принял волевое решение. Так и появились «Братство кольца», «Две крепости» и «Возвращение короля».
Мир его фэнтези стал другой живой реальностью, отнюдь не только благодаря всемирной коммерциализации фильмов Джексона. Талантливый филолог, Толкиен показал действенность науки в литературе и наоборот. Его мир, опирающийся на исследования легенд и мифов, кажется более реальным, чем сама история человечества, не только благодаря параллели нуменорцев с атлантами. Вечные вопросы и вечная парадигма добра и зла.
Многие обвиняют Толкиена в оккультизме и неоязычестве, другие наоборот пишут трактаты о христианских идеях в его творчестве. Романы препарируются и домысливаются там, где кому-то чего-то не хватает. Это нормально и лишний раз говорит о том, что саги о Властелине Колец и Сильмариллах - это не Библия, не сакральная книга о сотворении мира и сущности Бога. Но и не чтиво на ночь, потому что в них слишком много вопросов, которые решает для себя каждый.
Что есть власть и право на творение по собственному желанию в противоборстве с Богом? Что такое смерть - дар или проклятие? Есть ли предопределение? И во что верить, когда зло кажется столь могущественным? Ответы на эти вопросы у Толкиена очень жизненны. Так, зло у него действительно ярче обрисовано и почти всесильно. Надежда на победу добра столь мимолетна, что ее можно принять за случай - если мыслить категориями силы и зла, а не Божественного Промысла. Зло никогда не победить только мощью, можно стать лишь новым Темным Властелином. Зло нельзя использовать во благо, никому и никогда, это главный соблазн. И в романе, и в жизни так трудно поверить в решающую роль сострадания, смирения, внимания к слабым и малым в этой борьбе. К тому же, победа над всемирным злом начинается с преодоления склонности к нему внутри себя, с, казалось бы, случайного милосердия, которое и есть основной закон жизни. И это сделать очень трудно, хотя любое сострадание к врагу не проходит бесследно.
Конечно, можно найти у Толкиена и столь же весомые примеры идей, христианству довольно-таки чуждых. В частности, жизнь у него явно имеет больший смысл в смертельной борьбе со злом, чем в мирном мире, который и места занимает гораздо меньше, и намного более скучен. Как и в любой сказке, которая заканчивается свадьбой, а потом «жили они долго и счастливо», что еще надо. Но в обыденности покоя есть очень даже реальный Шир - и сам Толкиен признавался, что он «немножко хоббит». Маленький островок счастья - пусть он будет у каждого из нас.
Мир его фэнтези стал другой живой реальностью, отнюдь не только благодаря всемирной коммерциализации фильмов Джексона. Талантливый филолог, Толкиен показал действенность науки в литературе и наоборот. Его мир, опирающийся на исследования легенд и мифов, кажется более реальным, чем сама история человечества, не только благодаря параллели нуменорцев с атлантами. Вечные вопросы и вечная парадигма добра и зла.
Многие обвиняют Толкиена в оккультизме и неоязычестве, другие наоборот пишут трактаты о христианских идеях в его творчестве. Романы препарируются и домысливаются там, где кому-то чего-то не хватает. Это нормально и лишний раз говорит о том, что саги о Властелине Колец и Сильмариллах - это не Библия, не сакральная книга о сотворении мира и сущности Бога. Но и не чтиво на ночь, потому что в них слишком много вопросов, которые решает для себя каждый.
Что есть власть и право на творение по собственному желанию в противоборстве с Богом? Что такое смерть - дар или проклятие? Есть ли предопределение? И во что верить, когда зло кажется столь могущественным? Ответы на эти вопросы у Толкиена очень жизненны. Так, зло у него действительно ярче обрисовано и почти всесильно. Надежда на победу добра столь мимолетна, что ее можно принять за случай - если мыслить категориями силы и зла, а не Божественного Промысла. Зло никогда не победить только мощью, можно стать лишь новым Темным Властелином. Зло нельзя использовать во благо, никому и никогда, это главный соблазн. И в романе, и в жизни так трудно поверить в решающую роль сострадания, смирения, внимания к слабым и малым в этой борьбе. К тому же, победа над всемирным злом начинается с преодоления склонности к нему внутри себя, с, казалось бы, случайного милосердия, которое и есть основной закон жизни. И это сделать очень трудно, хотя любое сострадание к врагу не проходит бесследно.
Конечно, можно найти у Толкиена и столь же весомые примеры идей, христианству довольно-таки чуждых. В частности, жизнь у него явно имеет больший смысл в смертельной борьбе со злом, чем в мирном мире, который и места занимает гораздо меньше, и намного более скучен. Как и в любой сказке, которая заканчивается свадьбой, а потом «жили они долго и счастливо», что еще надо. Но в обыденности покоя есть очень даже реальный Шир - и сам Толкиен признавался, что он «немножко хоббит». Маленький островок счастья - пусть он будет у каждого из нас.