Корпоративная благотворительность или налог?
Вот еще любопытная информация к размышлению на тему благотворительности в России.
В прошлом году в стране сменился лидер корпоративной благотворительности. Им стала госкорпорация Роснефть, которая потрали по статье "благотворительность" рекордную сумму - 422 млн долларов, обогнав таким отразом Газпром (411 млн долларов) и Транснефть (223 млн долларов).
При этом госкомпании зачастую наотрез отказываются говорить, куда именно пошли деньги. Видимо, следуя христианскому принципу о том, что творить добрые дела нужно так, чтобы левая рука не знала, что делает правая.
Благотворительность по-российски кардинально отличается от принятых в мире моделей филантропии. Деньги корпораций в США и Европе - это менее 10% общего объема благотворительных средств, остальное - деньги частных доноров. У нас же все наоборот. Россияне жертвуют личные деньги неохотно. В мировом рейтинге благотворительности World Giving Report Россия на 138-м месте из 153. Щедрее нас даже жители беднейших стран Африки.
Почему так происходит? Мне представляется, что мы еще не доросли до того, чтобы благотворительность стала потребностью людей, а не обязанностью и бременем для компаний. Человек творит благо по доброй воле, потому что испытывает в этом потребность. Его нельзя к этому принудить.
Видимо, в нашем обществе еще далеко не закрыты те потребности, которые лежат в основании пирамиды Маслоу.
Но я бы все-таки не измерял благотворительность в деньгах или количеством филантропов. Мне кажется, более актуальным желание свободного общества творить благо. В этом плане мы еще не достаточно свободны в своем осознании мира.
Ну и конечно, я убежден, что благотворительность - это дело, прежде всего, физических, а не юридических лиц.
Согласны?
В прошлом году в стране сменился лидер корпоративной благотворительности. Им стала госкорпорация Роснефть, которая потрали по статье "благотворительность" рекордную сумму - 422 млн долларов, обогнав таким отразом Газпром (411 млн долларов) и Транснефть (223 млн долларов).
При этом госкомпании зачастую наотрез отказываются говорить, куда именно пошли деньги. Видимо, следуя христианскому принципу о том, что творить добрые дела нужно так, чтобы левая рука не знала, что делает правая.
Благотворительность по-российски кардинально отличается от принятых в мире моделей филантропии. Деньги корпораций в США и Европе - это менее 10% общего объема благотворительных средств, остальное - деньги частных доноров. У нас же все наоборот. Россияне жертвуют личные деньги неохотно. В мировом рейтинге благотворительности World Giving Report Россия на 138-м месте из 153. Щедрее нас даже жители беднейших стран Африки.
Почему так происходит? Мне представляется, что мы еще не доросли до того, чтобы благотворительность стала потребностью людей, а не обязанностью и бременем для компаний. Человек творит благо по доброй воле, потому что испытывает в этом потребность. Его нельзя к этому принудить.
Видимо, в нашем обществе еще далеко не закрыты те потребности, которые лежат в основании пирамиды Маслоу.
Но я бы все-таки не измерял благотворительность в деньгах или количеством филантропов. Мне кажется, более актуальным желание свободного общества творить благо. В этом плане мы еще не достаточно свободны в своем осознании мира.
Ну и конечно, я убежден, что благотворительность - это дело, прежде всего, физических, а не юридических лиц.
Согласны?