Дочки-матери
Утром, в 8.10 поставила вариться овсянку на медленный огонь - детям на завтрак. Большую часть суток я нихрена не осуществляю* родительские обязанности (*по данным комиссии по делам несовершеннолетних, учителей, ангелов-хранителей, других получленов моей полусемьи) - так хоть полезный завтрак оставлю бедным крошкам.
В 8.30 вышла из дома на работу.
В 11.40 вспомнила о каше на плите.
В ужасе позвонила Алёне, она поржала и сказала, что Соня кашу выключила и пытается проветрить кухню, что это уже, честно говоря, не каша, но ковшик вроде цел, окей, замочим в раковине.
* * *
Соне 9 с половиной лет, и она с прошлой недели работает на первой своей работе: приходит в 5 часов и моет полы на почте. Я плачу ей 50 рублей в день.
Сегодня спросила у нее, скопились деньги или потратились.
А нету денег, есть только 20 рублей, - сказала Соня.
Куда же они делись?
Не знаю, - растерянно сказала Соня.
Тогда заведи тетрадку и записывай, сколько заработала и сколько потратила, - сказала я, - а то будешь, как бедные индейцы, которые не умели писать и плохо считали, и пришли работать в город, и деньги прятали по карманам, и теряли их или "друзья" их ограбливали...
И Соня с лицом бедного индейца начинает припоминать: шоколадки, лимонады, кутежи с подружками и как Соня Герасимова попросила помочь и купить ей <такую штуку> (я как взрослый сразу забыла её название).
Не буду больше тратить! - восклицает она. - Буду собирать, чтобы что-нибудь купить. Только не знаю что.
(И я не знаю, учу я ее или развращаю)
* * *
Неделю назад Алёну забрали из второй и последней больницы (уже без винтов, спиц и прочей арматуры и с одним маленьким швом), и пока я подыскивала в интернете удобный костыль, она приспособилась гулять с самокатом: можно и опереться, и проехаться. А сегодня, сообразуясь с выпиской, сама сняла шов.
В 8.30 вышла из дома на работу.
В 11.40 вспомнила о каше на плите.
В ужасе позвонила Алёне, она поржала и сказала, что Соня кашу выключила и пытается проветрить кухню, что это уже, честно говоря, не каша, но ковшик вроде цел, окей, замочим в раковине.
* * *
Соне 9 с половиной лет, и она с прошлой недели работает на первой своей работе: приходит в 5 часов и моет полы на почте. Я плачу ей 50 рублей в день.
Сегодня спросила у нее, скопились деньги или потратились.
А нету денег, есть только 20 рублей, - сказала Соня.
Куда же они делись?
Не знаю, - растерянно сказала Соня.
Тогда заведи тетрадку и записывай, сколько заработала и сколько потратила, - сказала я, - а то будешь, как бедные индейцы, которые не умели писать и плохо считали, и пришли работать в город, и деньги прятали по карманам, и теряли их или "друзья" их ограбливали...
И Соня с лицом бедного индейца начинает припоминать: шоколадки, лимонады, кутежи с подружками и как Соня Герасимова попросила помочь и купить ей <такую штуку> (я как взрослый сразу забыла её название).
Не буду больше тратить! - восклицает она. - Буду собирать, чтобы что-нибудь купить. Только не знаю что.
(И я не знаю, учу я ее или развращаю)
* * *
Неделю назад Алёну забрали из второй и последней больницы (уже без винтов, спиц и прочей арматуры и с одним маленьким швом), и пока я подыскивала в интернете удобный костыль, она приспособилась гулять с самокатом: можно и опереться, и проехаться. А сегодня, сообразуясь с выпиской, сама сняла шов.