Оладушки-безотрадушки
В прошлый четверг было так.
Возвращаюсь домой с работы и чую запах жареной сковородки. Подросток Алёна решила испечь блины. Но рецепта то ли не нашла, то ли не нагуглила. И вот в миске в двух стаканах молока и воды плавала мука и совершенно не собиралась превращаться в блины на сковородке.
- Так, - сказала я. - По идее, тесто должно быть консистенции сметаны. Добавь-ка ещё муки.
- Я уже добавляла, - мрачно сказала подросток Алёна, - и тем более, она уже и так кончается.
- Ну тогда больше не лей столько много воды, - посоветовала я, - давай посмотрим, чем можно заменить муку. Чтоб воду впитывало.
(Разумеется, это я сейчас воспроизвожу в стиле "Товарищ, разве ты не видишь, что капаешь своему товарищу за шиворот расплавленным оловом", тогда мы общались более коротко и эмоционально)
Итак, в миску, полную стрёмной мучной жижи я сыпанула сначала манки. Потом овсянки. Ещё и ещё.
Жижа не загустевала до "консистенции" сметаны. Овсянка заканчивалась.
Я добавила пару ложек кукурузной крупы, соевого соуса и порошка карри. С восклицанием "А, вечер все равно испорчен!" бухнула в смесь два яйца.
Подросток с ужасом и брезгливостью забаррикадировалась в своей комнате.
В миску пошли смесь зёрен и семечек, присланных helga, шарики из отрубей и сода "для пышности".
Пока я хлопала дверцами кухонных шкафчиков в поисках, что бы ещё добавить, смесь в миске загустела, как цемент.
Главное, побольше масла, сказала я сковородке, и никогда не сдаваться. Раз уж вечер испорчен.
Тесто по сковородке я раскатывала ложкой, переворачивала быстро и думала, успею ли до полуночи. Да кончится же оно когда-нибудь, это цементное тесто?!
Блинчики (будем все-таки называть их так) вышли темными (я говорила, что мука была ржаная, нет?) и многосмысленными, как последний альбом Гребенщикова.
В них отлично заворачивались котлеты, а шарики из отрубей забавно похрустывали на зубах.
Возвращаюсь домой с работы и чую запах жареной сковородки. Подросток Алёна решила испечь блины. Но рецепта то ли не нашла, то ли не нагуглила. И вот в миске в двух стаканах молока и воды плавала мука и совершенно не собиралась превращаться в блины на сковородке.
- Так, - сказала я. - По идее, тесто должно быть консистенции сметаны. Добавь-ка ещё муки.
- Я уже добавляла, - мрачно сказала подросток Алёна, - и тем более, она уже и так кончается.
- Ну тогда больше не лей столько много воды, - посоветовала я, - давай посмотрим, чем можно заменить муку. Чтоб воду впитывало.
(Разумеется, это я сейчас воспроизвожу в стиле "Товарищ, разве ты не видишь, что капаешь своему товарищу за шиворот расплавленным оловом", тогда мы общались более коротко и эмоционально)
Итак, в миску, полную стрёмной мучной жижи я сыпанула сначала манки. Потом овсянки. Ещё и ещё.
Жижа не загустевала до "консистенции" сметаны. Овсянка заканчивалась.
Я добавила пару ложек кукурузной крупы, соевого соуса и порошка карри. С восклицанием "А, вечер все равно испорчен!" бухнула в смесь два яйца.
Подросток с ужасом и брезгливостью забаррикадировалась в своей комнате.
В миску пошли смесь зёрен и семечек, присланных helga, шарики из отрубей и сода "для пышности".
Пока я хлопала дверцами кухонных шкафчиков в поисках, что бы ещё добавить, смесь в миске загустела, как цемент.
Главное, побольше масла, сказала я сковородке, и никогда не сдаваться. Раз уж вечер испорчен.
Тесто по сковородке я раскатывала ложкой, переворачивала быстро и думала, успею ли до полуночи. Да кончится же оно когда-нибудь, это цементное тесто?!
Блинчики (будем все-таки называть их так) вышли темными (я говорила, что мука была ржаная, нет?) и многосмысленными, как последний альбом Гребенщикова.
В них отлично заворачивались котлеты, а шарики из отрубей забавно похрустывали на зубах.