Нет никакой другой стороны
Дом наш давно уже походит кэрролловское безумное чаепитие, только без чая: если посуда пачкается, или бьётся, или прячется-пропадает - достается другая, одежда тоже, если постель или комната становится непригодной к жизни - переходим в следующую, если ребенок невыносим, едем на южный берег к отцу и меняем на предыдущего.
Кто только ни пытался нас спасать: мужчины и женщины, мама и сестра, даже старушка-богомолка, которая прошлым летом снимала у нас комнату.
Ещё у нас четыре кошки: две черные, одна пушистая, одна полосатая, одна камуфляжная под раскраску любого пледа. Три выходят через форточку, одна возвращается через дверь, вторая через балкон, третья любит вопить под окном, чтобы живой родной человек вышел и впустил. В форточке в это время сидит кошка, которая и не уходила, та самая, камуфляжная.
В совокупности семь душ, и у каждой свой нрав, и паутина общения между всеми. Если надо, будет и токсичное.
Как будто и не разводилась. Как будто разделенная семья восстановилась до.
Кто только ни пытался нас спасать: мужчины и женщины, мама и сестра, даже старушка-богомолка, которая прошлым летом снимала у нас комнату.
Ещё у нас четыре кошки: две черные, одна пушистая, одна полосатая, одна камуфляжная под раскраску любого пледа. Три выходят через форточку, одна возвращается через дверь, вторая через балкон, третья любит вопить под окном, чтобы живой родной человек вышел и впустил. В форточке в это время сидит кошка, которая и не уходила, та самая, камуфляжная.
В совокупности семь душ, и у каждой свой нрав, и паутина общения между всеми. Если надо, будет и токсичное.
Как будто и не разводилась. Как будто разделенная семья восстановилась до.